Уэс Демотт - Фонд
– Хорошо. Я знал, что ты ответишь именно так, и ты знал, что ответишь именно так, но теперь игра закончилась, и мы начинаем другую. Где Мелисса?
Джеймисон вынул из кармана свой многоцелевой инструмент и вытянул шило. Потом вставил его в ухо пленника и протолкнул вперед. Когда кончик шила дошел до барабанной перепонки, голова мужчины резко дернулась. Шило прокололо перепонку, и из уха полилась кровь. Джеймисон перешел на другую сторону, продолжая наблюдать за дверным проемом и с силой проталкивать свой инструмент.
Он заговорил в здоровое ухо мужчины – в то, куда шило длиной два дюйма еще не углубилось.
– Если не скажешь, где она, я вгоню тебе шило прямо в мозг. Делать этого мне не хочется, но нужно перейти ко второму участнику игры. Понял? У тебя две секунды.
Мужчина собирался ответить. Его лицо стало похожим на поверхность пинбола, засветились одна за другой лампочки, зазвонили колокольчики. Момент истины наступал, и Джеймисон за это готов был сохранить ему жизнь. Как ни странно, даже его «неуправляемый псих» был доволен создавшейся ситуацией. Он просто смотрел на происходящее подобно посетителю стадиона, которого данный матч особо не интересует.
Потом это случилось. Чертов мальчишка сверху вбежал в дверной проем и открыл беспорядочную стрельбу. Одна пуля попала Джеймисону в бок. На коже появилась царапина, полилась кровь, но рана казалась незначительной. Если мальчишке не удастся нанести Джеймисону дополнительных ранений, с ним будет все в порядке.
Джеймисон едва слышал, как он приближается, а может быть, вообще не слышал. Возможно, почувствовал его приближение по изменению выражения лица пленника. Как бы там ни было, в дело вступила реакция, которая бросила его к дверному проему, прямо на мальчишку, вооруженного автоматом. Джеймисон упал на пол и покатился вперед, а мальчишка в этот момент отпрянул назад, пытаясь прицелиться в Джеймисона, но не смог сделать этого достаточно быстро из-за того, что мешал длинный ствол автомата.
Теперь Джеймисон был у самых ног мальчишки, по крайней мере на один фут ближе к нему, чем дульный срез автомата. Пули шлепали по полу позади него, пролетая мимо уха с приглушенным свистом. Он поднял свою «беретту», прислонил ствол к животу мальчишки и выстрелил. Удар приподнял мальчишку и бросил навзничь на пол. Еще до того, как тело достигло пола, Джеймисон успел выстрелить два раза.
А сейчас быстро. Где второй? С того места, где Джеймисон лежал, бывшего пленника ему не было видно. Убежал он или, что еще хуже, не занял ли более выгодную позицию? Джеймисон вскочил на ноги как раз в тот момент, когда мужчина бросился на него с голыми руками.
– Стой!
Мужчина продолжал надвигаться. Джеймисон колебался. Ему не хотелось убивать, он был нужен ему живой, чтобы ответить на вопросы, но мужчина продолжал двигаться вперед и оказался почти прямо над ним.
– Стой, черт бы тебя побрал!
Никаких изменений. Мужчина прыгнул прямо на Джеймисона.
Джеймисон дважды выстрелил ему в голову и видел, как голова мужчины дернулась назад, а тело продолжало падать вниз. Полированный деревянный пол содрогнулся под весом упавшего агента.
Пистолетные выстрелы гремели словно пушечные, но Джеймисон убедил себя, что никто их не слышит. Престижный район. Между домами большие открытые пространства.
Успокойся. Позвони.
Он поднял трубку в кухне Кейси и набрал номер рабочего телефона, который был написан тут же.
– Привет, – отозвался Кейси, словно ждал звонка от приятеля или от жены.
– Они оба мертвы, Кейси. Кто следующий? Ты?
– Что? Кто это?
Джеймисон слышал, как он замолк от удивления. Чувствовалось, что человек не знает, что делать.
– О Боже! Это ты, Питер?
– Вы получили то, что заслужили. Другого выбора у меня не было. Но с тобой – дело другое. Мелисса исчезла по твоей вине, так что говори, где она сейчас, иначе следующим будешь ты.
– Я не знаю.
– И не вздумай выкручиваться. Хочешь, чтобы я задал тебе эти вопросы лично?
– Нет, но я говорю правду. Честное слово, не знаю. Кейн ее арестовал, и он же направил людей убить тебя. Вся эта операция – дело рук Кейна. Мне он ничего не докладывал.
– Где я могу найти его? Где он живет?
– Он ушел. Ушел сразу после того, как ты позвонил своей секретарше. И он никому не сообщал, где живет. Не думаю, чтобы кто-нибудь знал его адрес.
– Не вешай мне лапшу на уши, Кейси.
– Не буду, честное слово. Это правда, и это все, что мне известно.
– Передай ему, что я его найду, Кейси. Скажи, что я освобожу Мелиссу из его лап. Скажи ему!
– Скажу. Надеюсь, тебе удастся освободить ее. Правда.
– Пошел к чертовой матери.
Глава шестнадцатая
Блевинс вернулся в свой кабинет после рейдов на Квонтико с кровью Пейта на руках. Пейт захватил заложницу, агента-новобранца, отрабатывавшую упражнение по преодолению полосы препятствий в условиях леса, и серьезно ранил ее. Будучи окруженным, он попытался откупиться ею же, но переговоры закончились тем, что пуля, выпущенная из снайперской винтовки калибра 0,223 дюйма, со свистом врезалась ему в череп в области переносицы. Маленький высокоскоростной снаряд крутился в черепе Пейта до тех пор, пока его мозги не превратились в мелкую труху, а сама пуля не потеряла свойства сохранять сообщенную ей инерцию.
Они чуть было не пролили еще кровь, когда обыскивали кабинет группы СОАР, неприятной группы людей, которые не привыкли, чтобы им давали указания, что делать. Агенты СОАР в черных костюмах оказали короткое сопротивление. Они отказывались покинуть помещение и сдать оружие, пока не подсчитали соотношение сил – своих и вооруженных людей, прибывших с Блевинсом, – и не поняли, что это соотношение не в их пользу. Занявшись арифметикой, означающей жизнь или смерть, они наконец решили пойти на сотрудничество.
Потом Блевинс повел своих людей к главному строению через оружейный склад. Они пробежали по тоннелям, чтобы атаковать жилые помещения, минуя занимающихся боевой подготовкой агентов и их инструкторов, равно как и административно-хозяйственный персонал, которые приняли это, по всей вероятности, за очередное учение, пока не началась стрельба. Эймос Уорден ворвался в комнату, когда агенты Блевинса обыскивали ее. Блевинс обеспечивал безопасность операции, так что, когда Уорден выхватил пистолет и открыл огонь, ему ничего не оставалось, как тут же дважды выстрелить.
Уорден умирал медленно. Катался по полу, говорил что-то о дневнике и о том, что ему хотелось, чтобы Блевинс понял. Блевинс пальцами прижимал раны, а Уорден тем временем требовал, чтобы Блевинс отнесся с уважением к тому, что он сделал для страны, даже если и не понимал смысла этих деяний.
Агенты нашли дневник в небольшом персональном сейфе и передали его Блевинсу с таким благоговением, словно это серебряный потир. Каждый высказывал свое мнение о том, какие сведения можно почерпнуть из этого дневника. Блевинс быстро просмотрел текст и узнал достаточно много для того, чтобы понять – Уорден и некоторые агенты замешаны в грязных делах.
Как могло такое случиться? Каким образом ФБР превратилось в коррумпированную организацию? И теперь его людям пришлось брать фургон отдела спецвооружений и ехать на нем до Квонтико, чтобы убить двух своих же агентов. Неужели граница между добром и злом была так плохо прочерчена? Если так, можно ли считать, что сам он принадлежит к группе сотрудников, творящих добро? Проклятие, он был всего лишь шестеркой, которая исполняет приказы Сакетта. Откуда ему знать, по какую сторону от этой разделительной линии он на самом деле находится?..
Теперь он вернулся в свой кабинет, который приютился в углу зала, предназначенного для его подразделения, и читал дневник Уордена подобно тому, как маленький мальчик штудирует отцовский «Плейбой». Он внимательно прочел дневник и почувствовал стыд за себя и за ФБР. Оказывается, Сакетт позволил Уордену совершать преступления прямо у себя под носом, а порой и сам вступал в противозаконный сговор с Уорденом. Но ведь другие-то должны были знать об этом. Неужели в ФБР так много преступников?
Сакетт вошел в помещение и направился к Блевинсу. Блевинс отложил дневник и подумал, что за человек на самом деле этот Сакетт. Сакетт сел рядом с ним, бросил взгляд на дневник, потом протянул руку и взял его.
– Есть что-нибудь хорошее?
Блевинс забрал у него книжицу.
– Нет. Достаточно данных по тайным преступным операциям для того, чтобы свергнуть любое правительство, но ничего такого, что можно было бы назвать «хорошим».
Сакетт уставился на свои руки.
– Уорден упоминает мое имя?
Блевинс глубоко вдохнул. Он убедился, что никто их не слышит, и только тогда заговорил:
– Вам нужен адвокат, босс? Это было бы неплохо.
Сакетт нервно засмеялся.
