Алан Уильямс - История ленивой собаки
Мюррей набрал скорость 60 миль в час. Райдербейт дал две короткие очереди. Фары «лендровера» взорвались и потухли. Райдербейт прицелился еще раз и выстрелил по дуге, пройдясь по лобовому стеклу и закончив красной мигалкой.
– Выдай им в полном автоматическом! – крикнул он Нет-Входа.
Джонс одной очередью опустошил магазин. «Лендровер» завилял вслепую и остановился. Из машины никто не вышел. Мюррей увидел у нее на капоте раскачивающуюся, как удочка, длинную антенну и понял, что если Нет-Входа убил не всех, кто был в «лендровере», или, по крайней мере, не вывел их из строя, это радио может решить все.
Мюррей, не снижая скорости с 60 миль в час, ехал по оранжевым полоскам и стрелкам взлетных дорожек грузовых самолетов. По всему горизонту, освещая небо, горели огни. Сирена продолжала агонизирующе завывать, как задыхающийся астматик. За стеной из мешков с песком начали запускать двигатели истребители. К всеобщему хаосу добавили свой вой воздушная тревога и тревога военизированной полиции. Мюррей наконец начал осознавать, что же происходит.
Прошло всего лишь две минуты с тех пор, как первые две ракеты упали на поле, а за ними последовала еще как минимум дюжина взрывов. Он узнал советские 122 – смертельное оружие, известное своей неточностью. Тот факт, что шестнадцать подобных ракет приземлилось на относительно небольшое пространство, говорил о том, что они были выпущены с необычно близкого расстояния и, возможно, были прелюдией широкомасштабной атаки.
Первые две ракеты взорвались за несколько секунд до «Красной тревоги». Это было очень странно. Было ли простым совпадением то, что Жаки Конквест нажала кнопку генерала Вирджила Грина почти в ту же секунду, когда в миле или двух от аэродрома какой-то костлявый вьетконговец запустил ракету? Мюррей сомневался в том, что даже такая всемогущая военная машина, как американская, располагала системой тревоги, которая могла начаться через секунду после первого взрыва.
Однако именно это и произошло. И проезжая по огромному пространству воздушно-транспортного комплекса, Мюррей думал о том, что все идет не то что плохо, а наоборот, слишком хорошо.
Они проехали примерно четверть мили от двух взорванных «седанов» и «лендровера», когда в трехстах ярдах впереди в свете сигнальных ракет увидели знакомый силуэт транспортного «Карибоу». Его уже вывели на взлетную полосу, уставленную оранжевыми сигнальными огнями. На крыльях самолета горели красные и зеленые огни. Под крыльями и хвостом «Карибоу» стояло несколько машин: грузовик с подъемником, джипы и несколько мотоциклов сопровождения. Несмотря на трафарет под предупреждающим красным фонарем: «ВЗЛЕТНАЯ ПОЛОСА 4. ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН», Мюррей не снизил скорость.
Он смеялся чуть ли не в голос. После первого шока от гибели Конквеста он почувствовал возбуждение, облегчение и безрассудство: назад пути не было, все мосты сожжены, оставалась одна дорога – к готовому взлететь «Карибоу».
Свет от сигнальных ракет начал постепенно затухать. Навстречу джипу двинулись несколько машин с мотоциклистами.
Еще две сотни ярдов по залитому маслом бетону. Из кабины самолета и из-под хвоста появилось несколько мужчин. Мюррей включил сирены на джипе, Райдербейт перезарядил карабин и приготовился.
К ним приближался грузовик с подъемником и мотоциклисты. Мюррей обогнул их, Райдербейт и Нет-Входа держали карабины на уровне капота. Мотоциклисты благополучно проехали мимо. Мюррей начал тормозить только в тридцати ярдах от «Карибоу». Их сирена все еще была включена, когда Райдербейт крикнул:
– На случай, если поднимется стрельба, встань между ними и этим чертовым самолетом!
Мюррей затормозил у левого двигателя «Карибоу», который уже запустили. Тут же несколько мужчин в хаки и бейсбольных кепках побежали к двум припаркованным у хвоста самолета джипам. Видимо, это была команда техобслуживания. Чуть в стороне от остальных машин стоял длинный черный «флитвуд» с затемненными стеклами. Рядом в свете новых сигнальных ракет стояли два охранника и смотрели назад на взрывы еще трех выпущенных с удивительной точностью ракет.
У этих охранников не было знаков различия, не было и касок, только серо-зеленая униформа, плоские кепки с козырьком и магазинные винтовки на плече, Если бы не эти винтовки, их можно было бы принять за шоферов или администраторов какого-нибудь дорогого отеля.
Мюррей выключил сирену только тогда, когда они оказались как раз между охранниками и самолетом.
– Пусть первым говорит Нет-Входа, – прошептал Райдербейт, – ты подключишься только в крайнем случае!
Из дверей кабины самолета показался высокий мужчина в такой же, как у охранников, форме, но без винтовки.
– Кто тут за старшего? – спросил Джонс, стараясь перекричать рев двигателей «Карибоу».
Мужчина спустился по трапу. У него было тонкое, красивое лицо, вежливое и серьезное – прямая противоположность полицейскому, которого они оставили в полумиле позади в АТСО-3 взламывать дверь.
– Сандерсон. Я руковожу операцией, – спокойно сказал он. – Мы получили сигнал «Красной тревоги», – констатировал он без паники или излишней озабоченности, подходя ближе и внимательно их изучая.
– Убирайте своих людей, Сандерсон, – сказал Джонс. – Вылет откладывается, ваша команда временно переместит самолет в другое место.
– Какой у вас приказ? Конкретно? – раздражающе невозмутимо спросил Сандерсон, и в эту секунду ожил второй двигатель.
– Все гражданские самолеты автоматически остаются на земле! – крикнул Джонс и вдруг выпрыгнул из джипа и побежал к передней двери «Карибоу». – Убирайте отсюда своих людей, Сандерсон!
– Мы не должны позволить им выключить двигатели, – громко прошептал Мюррею Райдербейт, – пусть они еще немного прогреют их! – сказав это, он тоже выпрыгнул из джипа, Ствол его М-16 был опущен, но он не выпускал из поля зрения двух охранников с винтовками на плече.
– Это собственность Госказначейства, – начал Сандерсон, – я не имею права...
– Вы не имеете права, точка! – отрезал Мюррей, не скрывая ирландских интонаций и наблюдая боковым зрением, как Райдербейт приближается к трапу в кабину пилотов. – Аэродром атаковали, Сандерсон, – продолжал он, – и я ставлю вас в известность о том, что все, находящееся на поле, переходит под юрисдикцию военных. Понятно? – кричал он, стараясь быть услышанным через вой пролетающих над головой истребителей.
Время шло. В любой момент мог прибыть патруль военизированной полиции, чтобы дать Сандерсону тот же приказ или расследовать убийство офицера ЦРУ и то, что случилось со служащими Госказначейства в двух машинах без номеров и «лендровере» с мощным радио.
Сандерсон заволновался:
– Мы ждем возвращения двух автомобилей с инструкциями по эвакуации, – медленно начал он, но Мюррей перебил его:
– Ваши две машины уничтожены ракетами вьетконговцев. Я получил приказ лично от генерала Грина. В случае вражеской атаки операция «Лейзи дог» замораживается, ваш персонал отзывается, самолет отдается под охрану людей генерала Грина. То есть под нашу охрану, Сандерсон, плюс дополнительный наряд, который прибудет с минуты на минуту. А теперь начинайте действовать, сэр.
– Если этот самолет пострадает...
– Если этот самолет пострадает, вам прищемят задницу! – меньше чем в четверти мили от них взорвалась еще одна ракета. Мюррей воспользовался своим последним козырем: – Сэр, за безопасность на поле отвечают военные. Я последний раз приказываю вам убрать своих людей!
– Команда этого самолета все инструкции получает от меня, – спокойно сказал Сандерсон и подошел к двум охранникам Госказначейства, стоящим у джипа напротив «флитвуда».
Он что-то шепнул им, они кивнули, отдали честь и забрались в джип. Сандерсон подошел к передним дверям «Карибоу», возле которых стоял Райдербейт.
Родезиец позволил ему подняться на борт. Команда была все еще в кабине, все двигатели работали. Через секунду отъехал джип с охранниками, а за ним и «флитвуд». Мюррей кивнул Нет-Входа, тот прыгнул в заднюю дверь самолета и быстро закрыл ее за собой.
Мюррей выждал десять секунд, забрался в переднюю дверь, оттолкнул трап и захлопнул за собой дверь. Внутри в абсолютной темноте он ослабил ремешок шлема и вдруг понял, что облокотился о человеческое тело. Оно было расслабленным. Мюррей коснулся его, голова человека упала на плечо, а потом и все тело, как мешок, скользнуло по металлическим ступенькам и осело возле двери.
В тот же момент, несмотря на рев двигателей, он услышал странные звуки. Глухой стук ударов, фырканье, шарканье – возня борьбы. На фоне трескотни приемника: «Контроль вызывает „Лейзи дог“, вы слышите меня, вы слышите меня?..» происходила жестокая схватка. Мюррей взглянул вниз и понял, что заваленное им тело принадлежит Сандерсону. Казалось, шея его была сломана. При тусклом свете от панелей управления Райдербейт и Джонс, орудуя руками, ногами и прикладами, схватились с двумя мужчинами. Они дрались на небольшом пространстве, раскачиваясь, как танцоры. Два пилота в шлемах ловко увертывались от ударов.
