Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– Подожди, старина.
Хэлстон ждал. Он надеялся, что с чеком все в порядке, дела в последнее время шли вяло. Эти мерзкие братья Паркер, хозяева магазина, полагали, что именно он несет ответственность за спад. Конечно, прибыль не упала, как она могла бы, так как «Паркер и Паркер» держали отдел, специализировавшийся на чистке украшений, и часто те, возвратившись к клиентам, оказывались более низшего качества, чем оригинал, сданный в мастерскую. Жалобы, конечно, поступали, но доказать подлог было невозможно.
Наконец, Питер взял трубку:
– Нет проблем, Грегори. На счету денег более, чем достаточно.
Хэлстон почувствовал облегчение.
– Спасибо, Питер.
– Не за что.
– Ленч на следующей неделе за мной.
***На следующее утро, так как с чеком все было в порядке, изумруд направили к миссис Пи Джи Бинеке в Дорчестер.
А незадолго до закрытия магазина секретарша доложила ему:
– К вам миссис Бинеке.
Его сердце забилось. Она явилась, чтобы вернуть изумруд, и он едва ли сможет отказаться принять его.
– Чертовы бабы, все эти американки и техасски.
Хэлстон с трудом заставил себя улыбнуться и поспешил навстречу женщине.
– Добрый день, миссис Бинеке. Что, вашему мужу не понравилась та булавка?
– Вы полагаете неправильно, приятель. Старина Пи Джи просто в восторге от него.
Сердце Хэлстона учащенно забилось.
– Да?
– Факт. Ему так понравилось, что он захотел купить еще один точно такой же, чтобы заказать для меня пару сережек. Подберите мне второй такой же.
Грегори Хэлстон слегка нахмурился:
– Боюсь, что со вторым камнем возникнет маленькая проблема, миссис Бинеке.
– Что за проблема, котик?
– Ваш камень уникальный. Другого такого просто не существует. Сейчас у меня есть прекрасный гарнитур в несколько ином стиле.
– Не хочу я другого стиля. Хочу еще один, такой, как я купила.
– Говоря откровенно, миссис Бинеке, очень мало изумрудов-десятикаратников не имеют изъяна, – он выдержал ее взгляд, – у нас в наличии имеются лишь камни почти без изъянов.
– Продолжай, парниша. А где же они есть?
– Честно говоря, я видел несколько камней такого качества и постараюсь подобрать дубликат, который по форме и цвету будет почти таким же.
– У нас говорят в Техасе, что невозможность просто стоит немного дороже. В субботу мой день рождения, и Пи Джи хочет, чтобы у меня были эти сережки, а что Пи Джи хочет, то обязательно получит.
– Не думаю, что смогу.
– Сколько я заплатила за свой камешек? Сотню штук? Я знаю, что Пи Джи не пожалеет двести или триста тысяч за второй такой же.
Грегори Хэлстон думал очень быстро. Должен же быть дубликат для того камня, и если Пи Джи готов заплатить за него 200 тысяч, то это сулит изрядный куш.
Вслух же он сказал:
– Я вокруг поспрашиваю, миссис Бинеке, но уверен, что ни у одного ювелира в Лондоне его нет, однако на аукционы приезжает много клиентов из других мест. Я сделаю некоторую рекламу и посмотрю, какие она даст результаты.
– Времени у вас только до конца недели, – напомнила ему блондинка. – А говоря между мной, тобой и фонарным столбом, старина Пи Джи выложит и триста пятьдесят тысяч за эти штуки. – И гордо удалилась, волоча за собой соболью шубу.
***Грегори Хэлстон сидел в кабинете и мечтал. Судьба привела к нему в руки мужчину, который настолько влюблен в свою блондинистую потаскушку, что готов выложить триста пятьдесят тысяч за изумруд стоимостью 100 тысяч, что сулит чистую прибыль в 250 тысяч. Грегори не видел необходимости вводить в курс сделки братцев Паркер. Проще простого, он запишет следующую покупку за 100 тысяч и положит в карман разницу. Этого хватит, чтобы как следует устроить жизнь.
Все, что он должен сделать – найти такой же изумруд, какой он продал миссис Бинеке.
Дело оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Ни у одного ювелира не было требуемого экземпляра. Он поместил объявления в Таймс, звонил на аукционы Кристи и Сотби и дюжине агентов в провинции. Ему предлагали множество изумрудов, даже очень приличных и несколько превосходных, но такого, какой он искал, не встречалось.
В среду позвонила миссис Бинеке:
– Старина Пи Джи беспокоится. Вы нашли уже камень?
– Нет еще, миссис Бинеке, но не беспокойтесь, найдем.
В пятницу она позвонила снова.
– Завтра мой день рождения, – напомнила она Хэлстону.
– Я знаю, миссис Бинеке. Если бы у меня было бы побольше времени, я обязательно бы нашел.
– Нечего и думать, приятель. Если к завтрашнему утру изумруд не будет найден, я возвращаю вам тот, который я купила. Старина Пи Джи – дай Бог ему здоровья – сказал, что лучше он купит мне загородное имение. Какого вы мнения о Сассексе?
Хэлстона бросило в жар, он покрылся испариной.
– Миссис Бинеке, – простонал он, – вы возненавидите свою жизнь в Сассексе. Вам будет просто омерзительно жить в деревенском доме. Большинство из них находятся в плачевном состоянии. Там нет центрального отопления и…
– Между нами, – прервала его дама, – я бы предпочла иметь серьги. Старина Пи Джи уже поговаривает, что заплатит и четыреста тысяч долларов за второй камешек. Вы себе даже не представляете, каким упрямым Пи Джи может быть.
400 тысяч долларов! Хэлстон даже почувствовал приятные банкноты в руках.
– Верьте, я делаю все возможное, – умолял он. – Мне только нужно немного больше времени.
– Такой срок установила не я, котик, а Пи Джи, – сказала она и бросила трубку.
Хэлстон сидел, проклиная судьбу. Господи, где же найти такой же изумруд? Он был так поглощен своими мыслями, что не слышал звонка. Наконец, он нажал кнопку и спросил секретаршу:
– В чем дело?
– Звонит графиня Мариса, мистер Хэлстон. Она говорит об объявлении об изумруде.
Еще одна! По крайней мере, сегодня позвонили человек десять по поводу злосчастного камня. Он взял трубку и грубовато спросил:
– Да?
Мягкий женский голос с итальянским акцентом сказал:
– Доброе утро, сеньор. Я прочитала, вы интересуетесь покупкой изумруда, да?
– Если он мне подойдет – да. – Он даже не скрывал нетерпения.
– У меня старинный фамильный изумруд. Он просто прелестен… Но я оказалась в такой ситуации, что вынуждена продать его.
Он уже неоднократно слышал подобные истории.
– Надо попытаться сунуться снова к Кристи, – думал Хэлстон, – или Сотби. Может быть, что-нибудь подошло в последнюю минутку.
– Сеньор? Вы ищите изумруд в 10 карат?
– Да.
– У меня как раз такой, десять карат, зеленый, колумбийский.
Задыхаясь, Хэлстон заговорил:
– Повторите, пожалуйста, снова.
– Да. У меня 10-каратный изумруд, цвета зеленой травы, колумбийский. Вы заинтересовались?
– Возможно, – осторожно произнес он. – Мне надо взглянуть на него.
– Не сегодня. Я сейчас очень занята. Мы готовимся к вечеринке в посольстве, посвященной моему мужу. На следующей неделе, возможно, я смогла бы…
Нет! На следующей неделе будет уже поздно.
– Могу ли я сам навестить вас? – он старался сдержать интерес в голосе. – Я смог бы приехать сейчас.
– Нет, нет. Я собираюсь отправиться по магазинам и…
– Где вы живете, графиня?
– В Савойе.
– Я могу подъехать через пятнадцать минут. Через десять, – его лихорадило.
– Хорошо. Ваше имя?
– Хэлстон. Грегори Хэлстон.
– Мой номер 29.
***Поездка в такси казалась бесконечной. Хэлстон не находил себе места. Если изумруд окажется подобным тому, он сможет осуществить самые заветные мечты. Он заплатит четыреста тысяч долларов. Значит, выгода 300 тысяч. Он сможет купить местечко на Ривьере. Возможно, он отправится в круиз. Имея виллу и яхту, он сможет заполучить сколько хочешь красивых юношей… Грегори, вообще-то не верил в Бога, но идя по коридору к апартаментам под номером 26, он вдруг произнес молитву:
– Господи, сделай так, чтобы камень подходил к тому, что купила миссис Бинеке.
Он остановился перед дверью и осторожно постучал, стараясь контролировать себя. Ответа не последовало.
Господи, неужели она ушла, отправилась по магазинам и…
Тут дверь открылась, и Хэлстон оказался лицом к лицу с элегантной дамой лет пятидесяти с темными глазами, морщинистым лицом и черными с проседью волосами. Она заговорила мягко, с типичным итальянским акцентом: – Да?
– Я Грегори Хэлстон. Вы мне звонили, – от волнения он начал заикаться.
– Ах, да. Я графиня Мариса. Пожалуйста, проходите, сюда.
– Благодарю.
Он вошел в номер, чувствуя, как трясутся колени. Он чуть не выпалил: Где изумруд, но взял себя в руки. Нельзя так суетиться. Если камень окажется удовлетворительным. Надо провернуть выгодную сделку. В конце концов, я профессионал, а она любительница.
