Валери Стиверс - Кровь нынче в моде
— Она не станет помогать тебе, — говорит Джеймс.
Я отправляю фотографии на мобильный телефон «Наблюдателя», сопроводив их следующим текстом: «Как ты можешь оставаться безучастным? Разве эти девушки заслужили подобное?»
— Она еще спит, — говорит Джеймс. — Сейчас полдень субботы, а она бегала по вечеринкам всю ночь.
Однако спустя несколько минут я получаю сообщение:
«Спасибо за сенсационную новость, простофиля! И кстати, они действительно это заслужили. Разве это не туфля от Кристиана Лабутена, которую я вижу внизу на снимке этой бойни?»
— Видишь? — говорит Джеймс. — Действительно, нет никакого смысла связываться с ней.
— Что за дерьмо!
Я пишу: «Скажи мне, кто это. Ты же знаешь».
Ответ: «И погубить хорошую рубрику?».
По мере продолжения этой переписки вид у Джеймса становится все более и более смущенным.
— Она не будет помогать тебе, — повторяет он. — Ей нельзя верить.
— Ты все время говоришь: «она». Откуда тебе известно, что это именно «она»? Тебе это сообщил Рико? Ты говорил, что он знает одного из информаторов. Может быть, он сможет помочь нам?
Джеймс опирается локтями на колени и смотрит в пол.
— По правде говоря, я информирован лучше, чем он.
— Правда? Почему же ты сказал, что узнал мой адрес от Рико?
— Кейт… Девушка, которая делает «Наблюдатель»… А, черт! В общем, она моя бывшая девушка. Шеллэй. Та самая, которая раньше работала в «Тэсти» и по милости которой я решил никогда больше не связываться с работающими там девушками. Она была ассистенткой Лиллиан.
О, это мне совсем не нравится.
— Первый раз я получила сообщение от «Н.» в тот вечер, когда мы целовались в «Карнивор»…
— Верно, — говорит он. — Это меня не удивляет. Она же была там.
Я думаю о сообщении, которое получила, стоя в очереди в туалет прошлым вечером.
— А на открытии фотовыставки она тоже была? — спрашиваю я его. — У нее рыжие волосы, и на ней был надет топ в черно-белую полоску?
Джеймс смотрит на меня как провинившийся мальчуган.
— Да, — подтверждает он. — Это была она.
Возмущению моему нет предела.
— Ты всегда болтаешь с ней, когда вы сталкиваетесь на вечеринках? — Мы с Джеймсом пока еще находимся не на той стадии отношений, когда я могу требовать от него, чтобы он не упоминал о своих «бывших» (я вообще не уверена, что возможна ситуация, когда это уместно), но сейчас мне позарез нужно знать это.
— Да. Это был безобразный разрыв, однако теперь у нас дружеские отношения.
Мне это нравится все меньше и меньше.
— Раз ты с ней встречался, то должен был знать о вампирах уже давно, — говорю я.
— Шеллэй несла ужасный вздор о многих людях и никогда не разговаривала со мной серьезно.
Я пытаюсь сдерживаться, но не могу.
— Что это за имя — Шеллэй?
— Полагаю, она его придумала. Я никогда не заглядывал в ее водительские права.
Я уже представляю себе Джеймса, увивающегося вокруг стола ассистентки Лиллиан, за которым сидит ужасно умная и сексуальная Шеллэй с большой грудью, а не я. Надо спасать дело тем не менее.
— Таким образом, у нас есть свой человек для связи с «Наблюдателем». Джеймс, не мог бы ты позвонить ей и попросить назвать имя «модного убийцы»?
— Она не скажет. Шеллэй делает все лишь для тех, кто ей может быть полезен, а я ей больше не нужен. Именно об этом я тебе и говорил. Мы должны предложить ей что-то, что ее заинтересует. И главное — не доверяй ей.
— Не могу поверить, что ты встречался с такой стервой.
— Это было ошибкой, — вздыхает он.
Я жду подробностей, но тщетно.
— Хорошо, — наконец говорю я. — У меня есть кое-что, что может ее заинтересовать.
Сгорая от ревности, я хватаю телефон и набираю номер.
Сильвия закрывает лицо руками:
— Не могу на это смотреть.
Шеллэй берет трубку после первого же гудка. Голос у нее низковатый, но соблазнительный.
— Кейт Макэллистон, — произносит она.
Меня бросает в жар, и я чувствую себя ужасно неловко.
— Шеллэй. Я знаю, кто ты, — говорю я.
— Поздравляю. Но знаешь ли, я не единственный автор «Наблюдателя». У нас целая агентурная сеть для поиска вампиров — здесь, в Лондоне, в Париже…
— Какой в этом смысл? Вы пишете о вампирах, но вам никто не верит.
— Ты же не знаешь всей нашей кухни и наших планов.
— У вас есть планы? А сколько людей должны умереть, прежде чем вы начнете действовать?
Она продолжает таким ровным голосом, словно и не слышала моей экспрессивной реплики:
— Ты должна быть немного любезнее, если хочешь завоевать мое расположение, или тебе что-то нужно от меня?
— Ничего мне не надо. Я собираюсь предложить тебе сделку. Ты сообщаешь мне, кто убийца. Я нахожу ее. У меня есть союзник в лице руководителя-невампира, и вместе мы собираемся прекратить это безумие. Позже я расскажу тебе обо всем самой первой. Мы сможем сделать онлайн-интервью.
Повисает пауза.
— Как насчет фотографий? — наконец спрашивает она. — Нет ли у тебя чего-нибудь получше, чем снимки с мобильника?
— Фотографий обещать не могу.
— Постарайся, — говорит она. — Не будет снимков, не будет и сделки.
— Ладно, — соглашаюсь я, решая, что это можно уладить позже.
Если я и нарушу обещание, данное «Наблюдателю», ничего страшного — переживем.
— Так кто же это?
— Мне надо переговорить кое с кем. Я перезвоню, — мурлычет Шеллэй. — И кстати, Кейт, не важно, что он говорит, я сама его бросила.
Когда я кладу трубку, Сильвия отрывает руки от лица и спрашивает:
— Что она сказала?
— Ей нужно посоветоваться с командой.
— Не нравится мне это, — замечает Джеймс. — Мы не должны доверять ей.
Через пятнадцать минут я получаю сообщение, состоящее из двух слов. С горечью и разочарованием смотрю я на экран:
«Лиллиан Холл».
Все встает на свои места.
Глава 20 НА КОЛУ
Джеймс, Сильвия, Эва и я вновь оказались на вымощенной черной плиткой площади перед «Олдем» в пять часов утра в понедельник. Воскресную ночь мы провели в гостиничном номере Эвы, разрабатывая план действий.
Когда я позвонила ей, она с радостью согласилась помочь. Мы все вооружились деревянными пиками, которыми нас снабдила Эва. Пики были около дюйма в диаметре и двенадцать дюймов длиной, с заостренным с помощью бритвы концом и рукояткой, инкрустированной красными искусственными бриллиантами. Даже самый неловкий дилетант сможет проткнуть вампира такой штукой, уверила она нас. В моей сумке лежит колышек и для Лорен, которая вскоре должна присоединиться к нам. Хотя, надеюсь, ей не придется им воспользоваться.
Наш план состоит в том, чтобы найти запас крови (который, как мне кажется, хранится где-то в офисе Шейна Линкольна) и подмешать туда растертое в порошок успокоительное — подарок от Сильвии. Она почерпнула эту идею из «Интервью с вампиром», вспомнив сцену, где Клаудиа отравила Лестата: она подсунула ему две жертвы, которые были сильно накачаны настойкой опия. Мы хотим сделать то же самое, но не собираемся приводить редакторов и их ассистентов в бессознательное состояние. Нам нужно, чтобы они чувствовали себя хорошо — удовлетворенными и расслабленными, готовыми принять наши условия.
Мы с Эвой должны «позаботиться» о Лиллиан (легко сказать!). А потом Лорен созовет собрание и сообщит персоналу сногсшибательную новость о смене власти. Если же дело дойдет до драки, то под действием лекарства они будут сильно заторможены, а мы заранее вооружимся и, значит, справимся с ними.
Может, это и не самая лучшая идея, но другой у нас нет.
Появляется Лорен в костюме от Джил Сандер и туфлях на шпильках. Ее сопровождает Шейн Линкольн, который выглядит сногсшибательно в сшитом на заказ костюме. Непременный дюйм манжет его рубашки выглядывает из-под точно скроенного рукава. Шелковый платок в нагрудном кармане, по всей видимости, подчеркивает цветовую гамму его рубашки и носков, однако здесь слишком темно, чтобы в этом убедиться.
— Что он делает здесь? — тревожно спрашивает Эва.
— Простите, что не предупредила вас, — ровным голосом говорит Лорен. — Я знаю, вы не доверяете ему. Может быть, Шейн и вампир, но он на нашей стороне.
— Здравствуй, Эва, — изящно кланяется он. — Сколько лет, сколько зим!
В ответ она слегка кивает головой.
Шейн протягивает мне свою изящную холодную руку.
— Можем поболтать сегодня вечером, но не привыкай к этому, — бесстрастно говорит он.
Джеймс выглядит ошеломленным.
— Вы говорили, что нам нужен сильный лидер — тот, кто сможет всех контролировать. Это Шейн, — объясняет Лорен. — Он согласен сделать это в обмен на кресло художественного руководителя. А я собираюсь помогать ему в обмен на должность главного редактора.
