Микаэль Крефельд - За гранью
– Непосредственно они не связаны. Прости, Ворон, мне пора идти. Я и так уж опаздываю. Сегодня моя очередь отвозить Луизу на танцы.
– Но ведь такая связь возможна?
– Нет. Одно с другим никак не связано. Следствие работало над этим делом дольше, чем над убийством Улофа Пальме.
– И столь же безрезультатно, – усмехнулся Томас.
– О’кей, неудачный пример. Тем не менее у нас нет оснований считать, что злодей крутится в «Аризоне».
– А что насчет жертв? Разрабатывался их профиль?
Карл мельком глянул на наручные часы:
– Все девушки европейского типа в возрасте от восемнадцати до двадцати двух лет. Но ни ДНК, ни отпечатки пальцев не дали ничего, что помогло бы продвинуться расследованию. Несмотря на интенсивное сотрудничество с Европолом, установить их личности не удалось.
Тут Линдгрен поднялся с места:
– Я пошел. До завтра! – Он задвинул стул.
Карл нетерпеливо кивнул своему сотруднику.
– Есть какие-нибудь соображения насчет того, почему преступник красит трупы белой краской? – спросил Томас.
– Он их не краской красит, а белилами. Нет, никаких соображений, – ответил Линдгрен, надевая долгополый пуховик. – Кстати, тут речь не о трупах в обычном смысле слова.
– И что это значит?
Линдгрен умолк и посмотрел на Карла так, словно ненароком наговорил лишнего.
– Преступник сдирает кожу со своих жертв, затем выделывает ее и изготавливает чучела, – сказал Карл. – По-видимому, он выбирает своих жертв среди проституток. Среди таких девушек, которых никто не станет искать.
– По словам Аркана, девушек на рынке «Аризона» хватает с избытком, – заметил Томас.
– Как я уже говорил, во время облав мы там ни разу не натолкнулись на проституток. Так что Аркан, вероятно, наплел тебе небылиц.
– Возможно, но я все же так не думаю, его рассказ звучал вполне правдоподобно. Не могла Маша оказаться в числе этих жертв?
– Нет. Вернее, теоретически могла, потому что убийства происходили как раз в тот период, когда она была в Швеции, причем принадлежала к среде проституток.
– У вас есть фотографии жертв?
– Они засекречены, – предупредил Линдгрен.
– Засекречены? Ты что – вешаешь мне лапшу на уши? Их фотографии печатались в прессе. – Томас с улыбкой взглянул на Карла. – Слушай, Карл! Ты же можешь найти для меня эти дела?
– Ворон! В десятый раз тебе повторяю: я опаздываю за дочерью.
– Ты опаздываешь, но у тебя хотя бы есть дочь! – Томас так повысил голос, что оба – Карл и Линдгрен – испуганно вздрогнули и повернули к нему головы. Томас развел руками, как бы прося извинения. – Простите мне эту вспышку. Я только хочу разыскать девушку и вернуть ее матери… и заодно преподнести тебе на блюдечке Славроса. Подтолкнуть тебя к содействию, наладить между нами, скандинавами, добрососедское сотрудничество. – Последние слова он произнес с улыбкой, обращенной к обоим слушателям.
Ни Карл, ни Линдгрен не улыбнулись ему в ответ.
– После твоего предыдущего посещения, – сказал Карл, – я позвонил в копенгагенскую полицию и поговорил с инспектором по фамилии Браск, твоим непосредственным начальником. Он сообщил, что ты в отпуске.
Томас почесал в затылке:
– Он объяснил, по какому поводу?
– По причинам личного свойства – из-за пережитого стресса. Может быть, тебе стоит вернуться, а не искать какую-то там девушку? Уверен, что твои близкие соскучились по тебе не меньше, чем мои – по мне.
Томас на мгновение стиснул зубы:
– Покажи мне снимки, и я оставлю тебя в покое.
Покачав головой, Карл положил портфель на стол, подвел Томаса к стеллажу, за спиной Линдгрена, и снял с него несколько папок. Быстро перебрав листы, он извлек оттуда снимки, сделанные для медицинской экспертизы. Одну за другой он разложил фотографии на столе, словно карты жуткого пасьянса.
– Две первые жертвы можешь не учитывать. Они были убиты в две тысячи девятом году.
Томас внимательно рассмотрел запечатленные на фотографиях, покрытые известкой трупы. Страдальческая гримаса, застывшая на лицах, делала всех настолько похожими друг на друга, что их можно было принять за близнецов. Белая известка стерла с лиц все признаки индивидуальности.
– Они выглядят как статуи, – заметил Томас.
– В прессе их называли белыми ангелами, – подхватил Линдгрен.
– Согласно одной из многочисленных гипотез преступником двигала ненависть к женщинам, из-за этого он сначала глумился над ними, а затем выбрасывал на свалку, – сказал Карл.
– Как он их убивает?
– Скорее всего, он вводит им ядовитую жидкость в паховую область. – Тут Линдгрен указал на след от укола, заметный на одном из увеличенных снимков. – Судебно-медицинское исследование обнаружило в тканях присутствие перекиси водорода, формалина, глицерина, цинка и соляной кислоты. Очевидно, он умертвлял их этим ядовитым коктейлем.
– Весьма продвинутый метод. Есть предположения, зачем он к нему прибегал?
– Такие вещества в числе других используются при бальзамировании трупов, – ответил Карл.
Томас взял со стола одну из фотографий, чтобы вглядеться в нее повнимательнее:
– Ты ведь, кажется, говорил, что он делает из них чучела и использует для этого только предварительно выделанную кожу?
– Верно.
– Но ведь в таком случае бальзамирующий состав не нужен?
– Ты прав. Мы не выяснили, каким мотивом он руководствуется, убивая их таким образом. Понятно только то, что он страдает сильным психическим расстройством.
– Есть подозреваемые?
Карл помотал головой:
– К сожалению, нет. Хотя мы допросили, наверное, всех специалистов по бальзамированию в Швеции.
– И несколько патологоанатомов в придачу, – вставил Линдгрен, – но все безуспешно, на след преступника мы так и не вышли.
– Как насчет Славроса? Он не может страдать таким отклонением?
– Как я уже сказал, мы не обнаружили связи между рынком «Аризона» и этими трупами, и связь со Славросом в этом случае не прослеживается, – ответил Карл.
Глядя на разложенные на столе фотографии, он спросил:
– Нашлась среди жертв Маша?
Томас отрицательно мотнул головой:
– Нет. На первый взгляд, к счастью, ее тут нет.
– Ну все. Мне уже давно пора, – сказал Карл, убирая фотографии.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил Томас. – До встречи.
Карл кивнул:
– Счастливо добраться до Копенгагена, Ворон! – Эти слова больше смахивали на настоятельную рекомендацию, чем на доброе пожелание.
48
Маша открыла глаза. В комнате было совершенно темно. Она не знала, сколько времени проспала: может быть, пару минут, четверть часа или несколько часов? Времени здесь не существовало. Она почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Что кто-то вошел к ней в комнату. Она забилась в угол кровати. Напряглась. Обыкновенно она слышала быков издалека, ощущала их приближение, прежде чем они успевали ступить на ведущие вниз ступеньки. Она всегда успевала внутренне приготовиться к их приходу. Отключала все чувства, прежде чем очередной извращенец набросится на нее. Найдя ощупью выключатель, она нажала на кнопку, но свет не зажегся.
– Он не работает. Я только что проверял, – раздался в темноте голос мужчины.
Он присел на койку, и она автоматически отодвинулась.
– Меня это устраивает, – продолжал незнакомец. – Я не против темноты, так даже лучше.
– О’кей, – сказала она. – Значит, будем без света. – От ломки ее неудержимо трясло, как в ознобе. Ощущение было такое, словно она одновременно мерзнет и изнывает от жара. Хотелось поскорей разделаться с неизбежным, чтобы этот бык убрался. – Ты не разденешься?
– Пожалуй, я лучше посижу рядом, если ты не против, – ответил он.
– Поступай, как знаешь, – проговорила она, клацая зубами.
– Ты в порядке?
– Ага.
– Я могу подать тебе воды.
– Спасибо, конечно, но вода тут вряд ли поможет.
– У меня есть с собой парочка таблеток валиума, а если хочешь, дам тебе глотнуть из моей фляжки.
Она попыталась разглядеть его в темноте, но из мрака проступали только смутные очертания, как тень на стене.
– Я бы не прочь подкрепиться.
Он достал таблетки, и, когда протянул ей, на нее пахнуло цитрусовым запахом лосьона, которым он пользовался. Обыкновенно от быков несло спиртным и куревом, иногда блевотиной, а в некоторых случаях и чем похуже. Она проглотила таблетки и жадно запила их бренди из его фляжки в кожаном футляре.
– Кажется, я выпила все, что там было, – сказала она, возвращая ему пустую фляжку. – Отличный напиток.
– Неплохой, – отозвался он.
Она зашлась в кашле, и он слегка похлопал ее по спине:
– Какой кашель! Да ты совсем плоха.
– Я уж и забыла, когда чувствовала себя здоровой.
Он шумно втянул носом воздух и с силой выдохнул:
– Да тут все чертовски пропахло сыростью. Ты с каждым вздохом вбираешь в легкие споры грибка.
