Джеймс Кэрол - Хищница
Уинтер подождал еще полминуты, а потом по указателям стал подниматься по лестнице наверх. В том же направлении двигалось много людей, но, по крайней мере, теперь уже не нужно было толкаться и локтями прокладывать себе путь.
Главный вестибюль напоминал собор из-за каменных стен, больших окон и массивных сводчатых потолков. Уинтер медленно пошел на середину, ни на минуту не переставая сканировать лица окружающих. Вокруг было слишком много людей. Гранд-Сентрал – один из крупнейших вокзалов мира. Ежегодно через него проходят десятки миллионов людей, и десятки тысяч – ежедневно. Мозг у Уинтера взрывался от обилия зрительной информации. Столько ему было не переработать.
Он остановился. Прямо перед ним было три огромных окна, которые так любили фотографы. Он медленно сделал полный оборот, ища глазами Амелию. Она могла быть кем угодно. Брюнеткой в джинсах и кожаной куртке. Блондинкой, идущей в толпе. Девушкой с рыжими волосами в деловом костюме. Они все были ее роста и возраста, с похожей фигурой, но ее среди них не было.
Он достал мобильный и набрал единственный номер, сохранившийся в истории вызовов. Телефон он прижал как можно ближе к уху, чтобы меньше слышать звуки вокзала. Амелия не брала трубку. Верить ей на слово было совершенно необязательно. Как все время повторяла Мендоза, психопаты – отъявленные лжецы. Ей нужно было постоянно демонстрировать свою власть над ним. Сказав ему, что она может взять трубку, а может и не взять, она пыталась поставить его на задние лапы. Хотела, чтобы он начал беспокоиться, чтобы стал названивать ей до тех пор, пока она, наконец, не соизволит ответить.
Уинтер положил телефон в карман. Хочет играть – нет проблем. Чтобы убить время, он начал накручивать небольшие круги и заглядывать в лица идущих мимо. Допустить, чтобы она зашла со спины и похлопала его по плечу, он не мог.
Прошла одна минута, а затем и две. Никто не звонил и не хлопал по плечу. Через шесть минут телефон в кармане завибрировал. Уинтер достал его, но, прежде чем ответить, снова сделал полный оборот, сканируя поток. Многие говорили по телефону, писали смс, смотрели на экраны телефонов. Амелии среди них не было.
– Я здесь, – сказал он.
– Я знаю. И ты пришел один.
Значит, она тоже где-то здесь и наблюдает за ним. А может, она просто удостоверилась, что за ним нет хвоста, перешла в другой конец вокзала и звонит теперь оттуда. Он еще ближе прижал телефон к уху, стараясь понять, где она может находиться. Но вокруг было слишком шумно. Он снова повернулся на триста шестьдесят градусов. Амелии рядом не было.
– Ты сказала, что хочешь встретиться. Ну и где же ты?
– Нет, я сказала, что ты должен приехать сюда. Тебе нужно более внимательно меня слушать.
– Хватит уже игр, Амелия, – вздохнул Уинтер в трубку.
– А то что? Ты обидишься и уйдешь?
– Что мне делать дальше?
– Поезжай в Бруклин. Сядь на поезд № 4 до «Улицы Фултон», потом пересядь на поезд № 2 и выходи на станции «Хай-стрит». Там получишь от меня смс, куда идти дальше. Если вдруг захочешь вызвать кого-нибудь на помощь, знай, что я наняла человека за тобой следить.
– Никого ты не наняла. Можно заплатить мальчишке, чтобы он телефон передал, а организовать слежку за мной – совсем другое дело. Человек должен уметь следить. А это под силу только бывшим полицейским и частным детективам. Их тебе не нанять. А чайника я в две секунды раскрою.
– Меня не раскрыл, когда я выследила тебя до кафе.
– А я и не пытался. Большая разница.
– До встречи, Джефферсон, – сказал она и положила трубку.
57
Уинтер поднял телефон как можно выше над головой и начал быстро подниматься по ступенькам, надеясь поскорее поймать сигнал мобильной связи. На середине лестницы пришло смс: «Парк Бруклин-бридж, у первого причала. Позвони, как доберешься». Он побежал через две ступеньки, загружая в телефон маршрут. Через пять минут он уже был у входа в парк.
Там он остановился, чтобы пригладить волосы и поправить одежду. Внешний вид был важен, потому что он не хотел выглядеть как финишер марафона, контрастируя с благоухающей и опрятной Амелией.
Успокоившись и медленно досчитав до трех, он вошел в парк. Через несколько шагов его настигло ощущение, которое он испытывал всякий раз, когда бывал на месте убийства. У него сжимался желудок, а сердцу было тесно в груди. Он знал, что это лишь физиологическая реакция тела на избыток адреналина в крови, но все равно был начеку.
Он мельком огляделся в поисках Амелии, но ее нигде не было. Прямо перед ним виднелись очертания манхэттенских небоскребов, справа был мост. Парк был очень молодой. Деревьям еще было расти и расти, и все говорило о том, что этот район набережной Ист-Ривер только недавно начали восстанавливать.
Чтобы не терять времени, он снова начал рассматривать посетителей парка. Несколько женщин были нужного роста и возраста, но ее среди них не было. Вытащив телефон, Уинтер набрал ее номер, и она ответила уже на третьем гудке.
– Я здесь.
– Я знаю, ты только что мимо меня прошел.
Уинтер с трудом сдержался, чтобы не обернуться.
– Это неправда.
– Ты так уверен?
– Если бы ты хотела прийти сюда до меня, то мне и звонить бы не пришлось.
– Встретимся у реки, – сказала она с улыбкой в голосе. – Через пять минут.
Она положила трубку, и Уинтер убрал телефон в карман. Подойдя к реке и найдя там скамейку, он сел и стал смотреть на воду. Через шесть минут появилась Амелия. Уинтер сразу ее узнал, потому что она была одета точно так же, как в кафе. Не доходя до него пятьдесят метров, она остановилась и огляделась. Со стороны могло показаться, что она любуется видом, но на самом деле она хотела удостовериться, что он был один. Удовлетворившись результатом, она подошла к скамейке и улыбнулась Уинтеру.
– Привет, Джефферсон. Как я рада тебя видеть.
Уинтер смотрел на нее, впитывая каждую деталь ее внешнего вида. Он ошибся, одета она была иначе. Похоже, но не совсем так, как два дня назад. Парик был тот же – практически белый. Те же поношенные «левайсы» и стертые «конверсы». Первым отличием было то, что через плечо у нее висела сумка для лэптопа. И вместо кожаной куртки была замшевая, с подкладкой из овчины.
– Привет, Амелия. Ну, в кого ты играешь сегодня?
58
Амелия широко улыбнулась, показав зубы, и направила взгляд своих зеленых глаз на Уинтера.
– Как тебе моя новая куртка? Купила в секонд-хенде. Ты ведь там себе одежду покупаешь?
– С волосами ты не угадала. Они должны быть совсем белые.
– Я не хотела сильно выделяться, – сказала она, поправляя парик. – А в этом цвете мне комфортно. Ну, что скажешь? Как будто в зеркало смотришься, да?
Уинтер ничего не говорил, пытаясь понять, что она задумала. Зачем ей было прилагать столько усилий, чтобы стать похожей на него?
– Ну, хорошо, – прервала тишину она. – Встань, только медленно. И давай обнимемся, как будто мы друг по другу скучали.
Уинтер встал и сделал шаг в объятия Амелии. Он почувствовал, как она внимательно ощупывает его тело сверху донизу. Несколько человек посмотрели на них, но со стороны они были всего-навсего влюбленной парочкой или друзьями. Ничего подозрительного. Амелия отошла и протянула руку.
– Отдай мобильный, пожалуйста.
Получив телефон, она проверила что-то на экране и положила его в сумку. Затем села на скамейку и постучала ладонью рядом с собой. Он сел. Амелия придвинула сумку к себе поближе и оберегающе положила поверх нее руку. Уинтер вытащил сигареты и вытряхнул одну из пачки.
– Ты разве не видел знак на выходе? – спросила она. – Курить запрещено.
Он убрал пачку назад в карман, но оставил зажигалку и стал ею щелкать. Она не сводила с него глаз.
– А что за история с этой зажигалкой?
– А с чего ты взяла, что есть история?
– Я знаю, что она есть.
Он закрыл зажигалку и стал ее рассматривать. На металле было много вмятин и царапин, и в свете уличных ламп и луны он смотрелся желтым.
– Когда-то она принадлежала моей коллеге из ФБР, – сказал он, убирая ее в карман. – Когда она бросила курить, передала ее мне. Вот и все, никакой особенной истории.
Амелия подалась к нему, смотря прямо в глаза, и придвигалась до тех пор, пока кончик ее носа не дотронулся до его щеки. Медленно она поднимала голову все выше, ведя носом по его колючей щетинистой щеке. Уинтер сидел не двигаясь и смотрел прямо перед собой. Она дошла до самого верха щеки, замерла и снова села прямо, покинув его личное пространство.
– Ты врешь. А у меня хорошее чутье на ложь.
– Нет истории, Амелия. Она бросила курить и отдала мне зажигалку. Все.
– Но она что-то значила для тебя. Ты бы не хранил ее столько лет, будь это не так. В самом этом факте уже кроется история. А у нее откуда эта зажигалка?
– От отца, – помедлив, сказал Уинтер. – Он отдал ее ей, когда сам бросал курить.
– Видишь, это не зажигалка, а фамильная ценность. Ты и она – вы были близки, как родственники. Ты был ей как родной, раз она захотела отдать тебе семейную реликвию. А что с ней случилось? Она умерла от рака легких?
