Итан Блэк - У Адских Врат
Волнение усиливается, и катер кренится. Иджи выворачивает штурвал, проламывая гребни волн. По новым звукам Воорт догадывается, что катер добрался до конца Манхэттена и выходит на более открытую воду. Они недалеко от проходных каналов для больших кораблей, поднимающихся к мосту Верразано.
Но во время тревоги никаких кораблей здесь быть не должно.
По радио Иджи получает указание встать недалеко от моста, со стороны Бруклина.
— Сорок восемь минут, — говорит Воорт.
— Что ж ты вообще пошел с нами, если у тебя так мало времени? — резко спрашивает Иджи.
Воорт звонит в «Америкэн эрлайнз».
— Рейс номер 23 по-прежнему ожидается в половине десятого?
— Немного задерживается. Теперь расчетное время девять сорок пять, — отвечает оператор, вероятно, ожидая, что Воорт будет недоволен. Но тот только вздыхает — он получил хоть какую-то передышку.
Быстрые подсчеты. Если оператор прав, Камилла не выйдет из закрытой таможенной зоны до 10.00 или 10.15. Значит, у Воорта чуть больше часа, чтобы выбраться на берег, найти дорогу и машину и добраться до выхода из таможенной зоны — при условии, что на дорогах нет пробок.
Или Бок в закрытой зоне?
Он пытается дозвониться до Эвы, чтобы попросить отправить в аэропорт другого детектива, но во время тревоги шеф недоступна.
Воорт набирает номер лейтенанта Сантини. Так же безрезультатно. Видимо, все силы направлены в Бруклин.
— Один гребаный телефонный звонок закрывает самый большой город на свете, — качает головой Микки. — Не надо даже ничего делать, чтобы поставить нас на уши — только позвонить.
— Слушайте, — смягчается Иджи. Чем ближе к проливу Нэрроуз, тем больше он проникается сочувствием. — Я высажу вас у моста, со стороны Бруклина. Там повсюду будут копы. Кто-нибудь подбросит.
Пятьдесят одна минута.
Сорок шесть…
«Стоун выиграет. То, что было среди обломков, исчезнет. Даже если мы потом найдем яхту, в чем его обвинить? Не сообщил о происшествии? Я даже не знаю, считается ли это преступлением».
На мгновение туман редеет, и Воорт видит перед собой гигантский пролет призрачного моста. Пустого: на нем ни одной машины. Поблизости слышится рычание других катеров. Мелькает полицейский буксир, перевозящий ныряльщиков, выстроившихся вдоль поручней. Все полицейские ныряльщики города будут проверять опоры, ощупью пробираясь в темноте, подавая световые сигналы под водой. И молиться, чтобы тревога оказалась ложной и чтобы в отличие от предшественников, погибших 11 сентября, они сегодня вернулись домой.
Иджи, конечно, прав. Во время тревоги нельзя тратить время на высадку пассажиров.
«Господи, пожалуйста, защити Камиллу, защити ныряльщиков, защити город. Помоги мне выбраться на сушу. Если с ней что-то случится, я никогда себе не прощу».
Внезапно катер касается берега.
— Удачи, — желает Иджи.
Воорт и Микки выскакивают на твердую землю, спотыкаются на мокрой траве. Берег словно движется. Повсюду Сирены и шум двигателей, в тумане сверкают красные и синие огни. Вокруг кишат отдающие указания мужчины и женщины. Носятся копы. Орут рации. На бегу Воорт пытается вспомнить расположение парка на берегах реки. Над ним, напоминая лапу динозавра, высится огромное основание опоры моста.
Воорт не представляет себе ни размеры парка, ни как далеко до дороги, но навстречу попадаются десятки полицейских в шлемах и жилетах, бегущих в противоположном направлении.
По прикидкам Воорта, в обычной ситуации из этой части Бруклина полицейская машина домчится до аэропорта Кеннеди минут за пятнадцать — двадцать, но в таких отвратительных условиях это время может удвоиться, даже если дороги свободны.
Теперь Воорт упрекает себя. Если бы он не солгал, Камилла бы не прилетела. Если бы он послушал родных, больше никто не подвергался бы опасности. Возможно, напавшие на него люди уже в аэропорту.
Даже слова Доротеи Куинонс не приносят утешения: «Что бы вы ни планировали, делайте это ради людей, которым они причинят зло, если вы остановитесь».
— Эгей! Машины! — восклицает Микки, простирая вперед руку, словно Колумб, разглядевший землю.
Они спотыкаются о тротуар и выскакивают на парковку, забитую полицейскими автобусами и машинами, телевизионными фургонами, машинами городских чиновников.
«Мне нужна всего одна».
Наряды полицейских стоят вокруг, ничего не делая, с напряженными лицами. Вот в чем разница между учебной и боевой тревогой. Все стоят на тех же самых местах, но никто не выглядит расслабленным.
Отыскивая знакомые лица, Воорт снимает все детали маскировки для «Фрэнка Хеффнера». Здесь обязательно должны найтись знакомые, но ни один коп не отдаст ключи от машины чужому человеку. На въезде на стоянку будут заставы, поэтому просто уехать на чьей-то машине — если найдется тупица, который оставил ключи внутри, — не получится: его остановят раньше, чем он даже выберется со стоянки.
— Лейтенант! Лейтенант Пегорари!
Бывший лейтенант Воорта инструктирует кучку перепуганных полицейских в тяжелой защитной амуниции. Это коренастый, грузный, немногословный тяжелоатлет. Тело под плащом вздувается буграми, а бедра такие мускулистые, что штанины трутся одна о другую при ходьбе. Полицейские прозвали Пегорари «Стероиды». Но Воорт всегда считал его открытым и умным.
— Что? — спокойно произносит Пегорари, когда Воорт подходит ближе. Не «Привет». Не «Что ты здесь делаешь?». Просто: «Что?»
Воорт объясняет, что его машина сломалась. А им с Микки надо попасть в аэропорт. Быстро.
— Зачем?
Вспомнив реакцию Иджи на слово «невеста», Воорт говорит, что в аэропорту «тоже проблемы». Пусть лейтенант считает, что это связано с тревогой.
Ни минуты не медля, Пегорари приказывает одному из подчиненных:
— Отвезешь его. — Потом спрашивает Воорта: — Он тебе понадобится?
— Возможно.
— Сообщай мне, где ты, — приказывает Стероиды полицейскому, который, кажется, разозлился, что его отсылают.
«Двадцать минут до приземления Камиллы. По крайней мере мы едем».
Водитель хорошо знает улицы. Он включает проблесковые маячки и сирену, но в тумане не получается набрать скорость на кольцевой автомагистрали, самом южном шоссе Бруклина, протянувшемся вокруг бухты Джемейка и заслужившем из-за ухабов славу убийцы машин даже в хорошую погоду. Из обрывков радиообмена Воорт понимает, что тревога распространяется. На заставе у моста Бронкс — Уайтстоун остановили грузовой автофургон. Двух похожих на арабов мужчин допрашивают, грузовик обыскивают.
— Нельзя побыстрее? — спрашивает Воорт.
— Я бы не советовал, — откликается Микки.
Полицейский, похоже, не слишком переживает ни из-за их поездки, ни из-за тревоги.
— Я слышал, будто копам собираются отменить доплаты за эти тревоги, — говорит он. — Будь я террористом, я бы сидел дома и просто звонил. И, кстати, что там такое в аэропорту?
— Угрозы, — отвечает Воорт.
— Вот черт! Авария, — говорит Микки.
Впереди стоп-сигналы на всех четырех полосах. Движение остановлено. Воорту не видно, насколько растянулась пробка, потому что через две-три машины все впереди исчезает в тумане.
Водитель сворачивает направо, на встречную полосу, и медленно объезжает машины, ползущие вдоль болот бухты Джемейка. Но через четверть мили оказывается, что и «встречка» забита гражданскими машинами и стоит.
«Им просто некуда деться с дороги. Еще чуть-чуть вправо, и они провалятся в болото».
Под завывание сирены они медленно продвигаются на два фута вперед. Четыре фута.
«Хоть бы это побыстрее рассосалось», — молится Воорт.
Они прорываются вперед на целый фут. Да уж, совсем не та скорость, какую воображал Генри Форд, мечтая о машинах.
— Это еще медленнее, чем погоня за О-Джеем Симпсоном, — замечает Микки.
Воорт пытается дозвониться до кузена Эллиса из полицейского управления аэропорта в Ньюарке. Может быть, Эллис сможет позвонить в аэропорт Кеннеди и попросить кого-нибудь встретить самолет Камиллы. Но оказывается, что Эллис еще не приехал на работу. Застрял в пробке, возникшей из-за изменения маршрутов в связи с тревогой у моста Верразано.
— А почему это по радио ничего нет о тревоге в аэропорту Кеннеди? — спрашивает водитель.
— Это секрет, — отвечает Микки. — Объезжай вон тот джип.
Когда до посадки остается шесть минут, болото заканчивается, и сине-белый — с завывающей сиреной — автомобиль без помех мчится по встречной полосе. Через четверть мили они оставляют пробку, возникшую из-за аварии, позади. При том что авария, как выясняется, была на другой стороне дороги.
— Зеваки, — рычит Микки. — Всех расстрелять.
Воорт снова звонит в «Америкэн эрлайнз».
— Самолет как раз садится, — сообщает оператор. — Я узнал ваш голос. Это не вы звонили несколько минут назад?
