Майкл Бламлейн - По живому
— Что с тобой? — Терри, повернувшись, заметил ее реакцию. Его лицо, только что светившееся и довольное — сейчас он вернет Фрэнки — вдруг перекосилось.
— Я не могу на тебя смотреть.
— Это же все тебе. Я хочу, чтобы ты…
— Молчи, я не…
— Взгляни! — Он изогнулся боком и гордо ткнул пальцем в имя — Фрэнки. — Ты стала частью меня. На всю жизнь.
— Я лучше уйду. Мне не вынести.
Он бросился из комнаты, Терри побежал следом. Фрэнки уже закрывал дверь, но Терри успел подставить ногу и рывком протиснулся в спальню.
— Что случилось? Что я такое сделал?
— Это болезнь, — прошептал Фрэнки. — Ты болен. Я тоже. Все это…
— Смотри. — Терри вынул из кармана ту самую безделушку, голову кабана. Я нашел это под подушками. То же самое, что…
— Нет. Я не хочу.
— Пришей. Пожалуйста.
— Ты сумасшедший.
— Умоляю тебя.
— Не буду.
— Пожалуйста, Фрэнки. Как в старые времена. Поддержи огонь.
— Ты мне противен.
— Нет. Не говори такое.
— Смотреть на тебя… Слушать… Меня тошнит от того, что я с тобой в одной комнате. В одном доме. На одной планете.
— Ты меня боишься, да? Моя любовь слишком сильна?
— Твоя любовь ничтожна. Какому мужчине придет в голову такая блажь? Распустил сопли. Пресмыкаешься…
— Да что ты понимаешь в мужчинах? Любовь — это то, что у нас в сердце. Потребность. — Он перешел на крик. — Боль.
— Забудь, что я существую.
— Пришей, Фрэнки. — Он совал брелок ей в лицо. — Закончи то, что сама начала.
Фрэнки с размаху стукнул по брелку, тот взмыл в воздух и шлепнулся о стену. Терри проследил его взглядом и опять повернулся к Фрэнки.
— Я мужчина, — процедил он.
— Убирайся.
— Лучше дай мне то, что я хочу.
Он грубо притянул ее и впился в губы. Фрэнки высвободиться не удалось. Терри держал крепко. Его губы мяли и жевали ей рот, язык остервенело рвался к ее языку. Наконец ему удалось чуть раздвинуть ее губы…
Фрэнки в отчаянии дернул одну из побрякушек, болтавшихся у него на груди. Терри взвыл от боли и отступил. Глаза его затуманились, на подбородке белела нить слюны. Фрэнки схватил ножницы, рука замерла в готовности на уровне пояса. Они долго смотрели друг на друга.
Терри неожиданно весь съежился, лицо перекосилось от страха перед содеянным, из него будто уходила жизнь. Он стоял, охваченный мелкой дрожью, теряя силы, неспособный даже произнести слова извинения. Фрэнки велел ему убираться из комнаты, и Терри покорно вышел.
В гостиной, смертельно униженный, он опустился на пол. Вне всяких сомнений — какие тут сомнения! — он окончательно оттолкнул ее. Сможет ли он заплакать… Через минуту, а может и час в дверях появилась Фрэнки, одетая по-прежнему, без чемодана в руке, не в пальто и не в уличной обуви. Терри не осмеливался дать себе надежду. Как последний штрих неизбежного, он пробормотал вопрос, на который уже знал ответ. А когда по ее лицу пробежало удивление, когда она ответила, что и не собиралась его покидать, что теперь она с ним согласна, сердце Терри запрыгало. Мрак сменился светом, он почувствовал в себе силу — фактически ее силу, занятую у нее, но сейчас эта сила казалась собственной. Просветленный, Терри заплакал.
Глава 19
Фрэнки зашивал ему губы шелковыми нитками, размер А. Старался делать ровные стежки, работать иглой уверенно. Над губами вязал воздушную петлю и оставлял четверть нитки, чтобы у Терри осталась возможность говорить. Каждый конец крепил узлом, излишки ниток срезал ножницами для вышивания. Потом промокнул носовым платком капли крови.
Запястья у Терри были связаны, но не туго. Он лежал на кушетке лицом вверх, под головой полотенце. Завершив работу, Фрэнки развязал кушак и подал Терри носовой платок. Потом сходил в ванную за тряпкой — стереть кровь, капавшую с подбородка. Вскоре места проколов перестали кровоточить, там появились маленькие точки свернувшейся крови, они темнели на верхней и нижней губе, как дырочки на перфоленте. Между губами замерла узкая молния из черных ниток.
Терри попробовал облизнуть губы. Они казались распухшими. Он коснулся языком ниток, между ними нащупал узкие полоски своей плоти.
— Надо было помыть мне рот мылом, — пробормотал он.
— Мылом?
— Я шучу.
У Фрэнки был торжествующий вид. — Почему-то мне кажется, что я играю тебе на руку.
— Ты мне? — Он попробовал засмеяться, но мешали швы. — Ну-у… Ты все делаешь правильно.
— Ты такой послушный.
— Мне нужна помощь, Фрэнки. Я себя не контролирую.
— Интересно.
— Мне нельзя доверять.
— Я должен доверять тебе. Сейчас особенно.
— Не нужно, это риск.
— Всему можно и поучиться. Я учусь. Ты тоже сможешь.
— Ну, если ты так уверена…
Фрэнки вздохнул. Стоя перед Терри, он пробежал пальцами по своему телу, очертил груди, талию, изгиб бедер.
— Терри, скажи, кто я?
— Он жадно смотрел на нее, но ответить боялся.
— У тебя есть глаза, Терри. Ты знаешь. Знаешь, потому что видишь, потому что я здесь, потому что разговариваю с тобой. Понятно? Это есть я. Это и больше ничего. Если я умею учиться, ты сумеешь тоже.
* * *На следующее утро Терри позвонил на обе работы и сообщил, что болен. Говорил он удивительно отчетливо, не считая некоторых согласных, в основном "б" и "п", им чуточку не хватало силы. Боль еще немного беспокоила, но чувствовал в общем он себя прекрасно. Фрэнки приготовил роскошный завтрак: яйца на тосте, свежие фрукты — все такое, что Терри съесть никак бы не мог своим ртом-щелочкой. У них не было блендера, чуть позже Фрэнки вышел и купил пакетик соломинок и бутылку сока. Весь день они провели дома, в основном у экрана телевизора. Фрэнки протер Терри губы спиртовыми примочками, сам убрался по дому — от предложения Терри помочь отказался. Время от времени подавал в стакане сок и держал, пока Терри пил через соломинку — руки у него были связаны. Потом он вымыл Терри губкой и шампунем и уложил спать.
На следующий день Терри снова сказался больным. Он хорошо выспался и, несмотря на то, что мучил голод, выглядел свежим. Губы заживали хорошо — это благодаря Фрэнки и ее заботе, подумал Терри. Ему захотелось остаться здесь как можно дольше.
Фрэнки выглядел хуже обычного.
— Плохо спала? — поинтересовался Терри.
— Это мое дело.
— А я спал как дитя.
— Тебе не очень трудно будет приготовить для меня кофе в постель?
— Нет проблем. — Он направился в кухню. — Может, завтрак тоже сделать?
— Я сам.
— Мне снится еда… горы еды. — Терри помолчал, вспоминая. — И ты снишься тоже.
— А впрочем, почему бы не позавтракать. Ты сумеешь поджарить яичницу?
Терри ухмыльнулся. — С завязанными-то руками?
— Тебе смешно? Я рад. Тогда приготовь мне из двух яиц. И еще бекон, тосты, кофе. Ты любишь джем?
— Очень.
— Положи немного джема на тост. И принеси все это в мою комнату, когда будет готово. Не забудь постучать.
Терри ушел. Через десять минут он постучал в дверь спальни. Фрэнки заставил немножко подождать и только потом разрешил войти. Он показал на туалетный столик.
— Поставь там.
— Можно мне остаться?
— Неприлично смотреть на человека, когда он ест.
— Я возьму сок.
Фрэнки секунду раздумывал, но потом согласился. Он сел поудобнее и начал завтракать, а Терри принес себе стакан апельсинового сока.
— Фрэнки, у нас кончаются запасы.
— Так пойди и купи.
Терри опустил глаза. Фрэнки размеренно жевал, в воздухе нависло молчание.
— Мне как-то неловко.
— Что? Стесняешься, да?
— Сходи ты, пожалуйста.
— У меня свои планы.
Терри не смог сдержаться. — А что сегодня не так?
Фрэнки задумался — как ответить. Сегодня он проснулся с обрывком сна, видение было очень ясное. Он больше не жертва, двуполость перестала его мучить. Напротив, теперь казалось, что какие-то отклонения исчезли и все тело стало нормальным и приятным. Во сне его трансформированное "я" было полнее, чем он сам сейчас или существовавшая прежде девушка, от этого становилось хорошо на душе, раз так, то зачем же кому-то мстить? Он был лучше прежнего мужчины. И лучше женщины.
К сожалению, видение унеслось и, возможно, уже не вернется. Слишком поздно смеяться над собой. Слишком поздно отказываться от мести. Был прекрасный момент вдохновения, сейчас ничего этого нет. Если б не горечь потери, он бы сейчас ответил не так.
— Я что-нибудь не так сделал? Кофе… дело в этом?
— Кофе прекрасный.
— Тогда что же?
— А ты подумай.
— Не знаю. Ты не привыкла видеть меня целыми днями дома? И все?
Фрэнки вытер губы салфеткой и холодно произнес: — Привычки — это привычки, Терри. Факты — это факты. Но к зубной боли никто еще не привыкал.
* * *Фрэнки не было дома весь день, вернулся он к вечеру с пустыми руками. И Терри пришлось довольствоваться водой. На следующий день он снова сказался больным. Оба старших санитара поинтересовались, как долго он собирается болеть. Терри не смог что-либо определенно ответить.
![Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]](/uploads/posts/books/54623/54623.jpg)