Пэт Кэйдигэн - Сотовый
Наконец он смог осмотреться и сделать вывод, что попал на огромный склад морского хлама. Лодки самых разных размеров лежали, стояли и висели повсюду. Наверху были прикреплены мотки веревок, весла и еще целая куча разного инструмента, используемого людьми в море черт знает по какой причине. Может быть, просто для того, чтобы все это зря не лежало.
Его взгляд прогулялся по ярким оранжевым спасательным жилетам и пластиковым подкладкам на сиденьях, которые в беспорядке лежали на полу или качались на гвоздях, только усиливая ощущение беспорядка. Краем глаза он заметил какую-то тень, но, обернувшись, ничего не увидел, кроме нескольких сдутых катамаранов, замерших у дальней стены.
«Здесь явно хватит пространства, чтобы паренек смог спрятаться, — подумал он. — Но в тысячу раз сложнее исчезнуть, когда ты в мокрой одежде, и парень, похоже, этого не понимал. Он не был опытным преступником, просто маленький глупый обыватель пирса. Любитель». — Таннер усмехнулся. Пора положить этому конец, прямо здесь и прямо сейчас.
— Последний шанс, парень, — позвал он. — Если ты просто выйдешь, то я сделаю это быстро.
Он подождал, внимательно вслушиваясь в любой звук, кроме шума прибоя. Для любителя паренек держится довольно неплохо. Но насколько у него хватит нервов сидеть и ждать, сгорбившись где-нибудь в темном углу, зная, что за ним охотится человек, готовый его убить? Большинство придурков, которые даже любителями не были, редко когда выдерживали более тридцати секунд.
— Ладно, — добавил он и медленно стал продвигаться по темному сараю. Не пройдет и двух минут, как маленький засранец не выдержит и высунет свою голову из норки: просто, чтобы увидеть, что делает Таннер и вдруг он уже ушел? Потому что иначе его сожрет неопределенность. Даже несмотря на то, что он знает, что Таннер убьет его, как только заметит.
Таннер бесшумно двигался вокруг разбросанного хлама. Проходя мимо старой рыболовной сети (она-то зачем здесь?), он повернул голову и заметил что-то яркое, проглядывающее из-за маленького каноэ, лежащего кверху дном в нескольких футах от него.
«Господи, это же его куртка!» — Таннер чуть было не засмеялся во весь голос. Это было забавно — у парня большие яйца и ни капли мозгов. Стыдно даже.
Он осторожно подошел поближе и подождал несколько секунд, просто в надежде, что парень поймет, что он рядом, и попытается кинуться на него. Но ничего не произошло.
«Да пошел он», — подумал Таннер. Он не собирается играть с ним в игрушки, он пришел сюда, чтобы закончить дело, как он себе и пообещал. Прямо здесь и прямо сейчас.
И он опустошил обойму своего пистолета прямо в корпус лодки, наблюдая, как разлетаются в разные стороны щепки.
Непонятно почему эхо от выстрелов в сарае было похоже на эхо в церкви. Не было ни криков, ни воплей, ни стонов. Мгновенная смерть: он сделал это быстро.
— Надо тебе было оставаться дома, парень, — сказал Таннер, наклоняясь к изрешеченному остову лодки и переворачивая его.
Только куртка лежала у его ног.
Его как будто ударило током, и он вскочил на ноги. Но перед тем как сделать хоть что-нибудь еще, чей-то голос сзади произнес:
— Хочу сказать тебе то же самое.
Глава двадцать вторая
Как только он изо всех сил ударил лодкой по безобразному лицу этого ублюдка, Райан почувствовал, как отдача прошлась по его кистям, дошла до локтей и нырнула в плечи с такой силой, что он в шоке отшатнулся.
У него точно навсегда останутся шрамы на руках, подумал Райан и хотел услышать то же самое от связок в плечах. Но своими плечами он и до этого нещадно злоупотреблял. Если вы кого-то сильно приложили, будьте готовы, что это к вам вернется. Но, черт побери, до сегодняшнего дня Райан и представить себе не мог, что ему так понравится кого-то бить.
Вообще, до сегодняшнего дня он и представить себе не мог, что будет стрелять из пистолета в салоне сотовой связи, чтобы привлечь внимание продавца, даже если и мечтал уничтожить «возьмите-номерок-машинку». На самом деле уничтожение желтой улыбающейся физиономии было преступлением, о совершении которого он нисколько не сожалел. Если бы кто-нибудь спросил его о том, что он чувствовал в этот момент, он бы соврал, если бы сказал, что ему было очень стыдно. Воистину он чувствовал себя просто великолепно. Ощущал себя народным мстителем, отомстившим за беды и гонения несчастных и обездоленных.
В любом случае удовлетворения особого не было, когда улыбающаяся физиономия с билетиками разлетелась на кусочки. Но когда он ударил короткой лодкой мужика еще раз, его удовольствию и удовлетворению от того, как удивлен был этот сукин сын, не было предела. Это был его звездный час.
Когда мужик зашатался из стороны в сторону, но все еще не падая на колени, восторг Райана перешел все границы, так как ему пришлось увеличить силу удара со средней до высокой, граничащей со смертельно опасной.
«Первый удар в голову, ублюдок, это тебе за меня, за то, что ты только что сделал, — свирепо думал Райан. — Второй по спине за Джессику и ее семью, а этот…»
Сила третьего удара отправила ублюдка в полет до ближайшей кучи маленьких одноместных лодок.
«А этот за решение стать наркодельцом вместо полицейского!» — Тяжело дыша, Райан стоял и смотрел на попытки ублюдка встать на ноги. Сначала казалось, что они безуспешны. Он опрокинулся на лодки. Но вот, поднатужившись, поднялся и сделал несколько шагов назад, махая своими толстыми руками, пытаясь удержать равновесие.
«Проклятие, вот это боров», — подумал Райан, наблюдая, как мужик, широко расставляя ноги, старается встать поустойчивее. На его голове были видны несколько больших ран, из которых хлестала кровь, заливая ему глаза и мешая понять, что происходит.
В следующий раз, когда он попадет в западню в лодочном сарае с нечестным фараоном, он возьмет якорь, думал Райан, в то время как ублюдок пытался отыскать его в потемках и двигался вперед, выставив руки, как в каком-нибудь дешевом фильме ужасов. Райан отошел назад, размахнулся и, вложив всю свою молодую силу, нанес удар.
«А это тебе за все вместе взятое».
Ублюдок упал на одно колено и, казалось, еще сможет подняться, но гравитация взяла верх, и он с глухим звуком рухнул на пол.
Райан часто дышал, опустившись на колени. Ему пришлось слишком долго бить его, он и сам чуть не отключился.
Потом — невероятно — ублюдок застонал и перевернулся на спину. О господи, неужели он снова попытается встать?!
«Нет, — подумал Райан. — Не выйдет. Ничего у тебя не выйдет, чертов урод». Он встал прямо над ним, поднял лодку высоко над головой и приготовился отбить у ублюдка всякую охоту двигаться.
Внезапно раздались два быстрых выстрела. Райан почувствовал, как лодка в его руках вздрогнула: на него посыпались осколки пластика. Он посмотрел вверх и увидел, что теперь держит в руках всего два маленьких неровных кусочка.
— Ты хоть представляешь, — произнес от двери знакомый и очень недовольный голос, — сколько мне сегодня доставил неприятностей?
Райан опустил руки и разбросал остатки лодки в стороны, когда человек шел к нему через темный сарай. Его ноги превратились в тонкие палочки, едва способные держать тело. Совершенно не предназначенные для каких-либо действий. Например, для спасения бегством.
К тому же здесь было некуда бежать.
Здесь не было места, куда бы за ним не последовали эти ублюдки, не было места, где бы они ни получили помощи, где бы они ни делали все, что им угодно. Не было во всем мире места, где бы что-то работало не так, как они этого хотят.
Он остановился прямо перед Райаном и приложил ствол пистолета прямо к его лбу. Металл был еще горячим. Райан закрыл глаза. Какой-то уголок его сознания отрешенно интересовался, успеет ли он услышать выстрел или нет?
Его челюсть неожиданно заныла сильной, палящей болью, наполняя голову несвязными образами и звуками, когда он отлетел назад. Он ударился спиной о что-то твердое. Огоньки перед глазами и шум в ушах не прекращали свои хороводы несколько секунд. Он не имел представления, куда упал — на пол или на сетку, его рецепторы чувств отказывались работать.
Грубая рука схватила его за футболку.
— Кто ты такой?
Автоматически Райан попытался сказать что-то, но почувствовал еще один взрыв боли в нижней части лица, сопровождаемый ужасным тягучим ощущением. Как будто все его связки и мышцы поменялись друг с другом и теперь боролись за самые лучшие места. Боль проткнула копьем виски, он едва смог немного приподняться на жестком днище лодки.
— Как ты влез в это?
Его челюсть щелкнула, и боль немного утихла, позволяя голове соображать, а глазам видеть. У него в руках было весло, а сам он лежал в передней части длинной лодки, что было несомненно хорошо, так как он чувствовал себя устойчиво.
