Джон Гришем - Пора убивать
– Но ты разочарован, разве нет?
– Конечно. Такого дела у меня больше никогда не будет. Если бы я выиграл его, то стал бы самым известным в наших краях адвокатом. Тогда нам никогда больше не пришлось бы беспокоиться о деньгах.
– А вдруг бы ты его проиграл?
– Даже в этом случае я не прогадал бы. Но нельзя проиграть то, чего не имеешь.
– Это тебя расстраивает?
– Немного. С подобным трудно примириться. Сейчас надо мной смеется каждый юрист округа, за исключением, пожалуй, Гарри Рекса. Но с этим я справлюсь.
– Что мне теперь делать с газетными вырезками?
– Не выбрасывай ни в коем случае. Тебе еще представится возможность заполнить свою тетрадь до конца.
* * *Крест был не очень большим – всего девять футов в длину и четыре в ширину, как раз чтобы поместиться в кузове грузовика, не привлекая любопытных взоров. Для торжественных ритуалов использовались кресты гораздо больших размеров, с маленькими же было просто удобнее обращаться во время ночных рейдов в жилые кварталы. Прибегали, однако, к ним нечасто или не очень часто, если верить устроителям мероприятия. В округе Форд последний такой случай имел место много лет назад. Тогда крест установили во дворе ниггера, обвиненного в изнасиловании белой женщины.
В понедельник утром, за несколько часов до рассвета, крест быстро и без шума сняли с грузовика и установили в яму дюймов десяти глубиной, вырытую в газоне перед фасадом викторианского особняка на Адамс-стрит. К основанию креста был брошен маленький пылающий факел, и через мгновение сухая древесина была охвачена языками пламени. Растворившийся в ночи грузовик через несколько минут остановился у телефона-автомата на окраине городка, и секундами позже на столе у дежурного офицера полиции звоном взорвался телефонный аппарат.
Выехав на Адамс-стрит, Маршалл Празер издалека увидел во дворе Джейка Брайгенса горящий крест. Свернув на подъездную дорожку, Празер остановил полицейский автомобиль позади «сааба». Поднявшись на крыльцо, он нажал на кнопку звонка, не спуская глаз с вздымающихся к небу языков пламени. Была почти половина четвертого утра. Он еще раз нажал на звонок. На улице было пустынно и тихо, если не считать треска дерева, горящего в пятидесяти футах от дома. Наконец по ту сторону двери раздались шаги Джейка, и через мгновение, окаменев от изумления, он стоял бок о бок с Празером. Казалось, мужчины были загипнотизированы не столько видом огня, сколько тем, что символизировал собой пылающий крест.
– Доброе утро, Джейк, – выдавил Празер, не в силах оторвать взгляда от мрачного зрелища.
– Кто это сделал? – Язык еле поворачивался во внезапно пересохшем рту Джейка.
– Не знаю. Никаких имен названо не было. Нам просто позвонили и сказали, что здесь происходит.
– Когда был звонок?
– Пятнадцать минут назад.
Джейк запустил пальцы в шевелюру.
– Долго он будет гореть? – спросил он, зная, что Празер разбирается в горящих крестах так же, если не меньше, чем он сам.
– Трудно сказать. Похоже, пропитали керосином. Так, во всяком случае, пахнет. Пару часов погорит. Хочешь, чтобы я вызвал пожарных?
Джейк посмотрел на спящую улицу – дома слева и справа от него стояли без света, полные покоя и тишины.
– Нет. Не стоит будить людей. Пусть горит. Вреда от этого ведь никому не будет?
– Тебе виднее – двор-то твой.
Празер продолжал стоять неподвижно: руки в карманах, огромный живот нависает над кожаным ремнем.
– Давненько не видел ничего подобного. Последний раз что-то такое было в Кэрауэе, в шестьдесят...
– Седьмом.
– Ты помнишь?
– Да. Я учился тогда в колледже. Мы подъехали туда на машинах посмотреть, как он горит.
– А как звали того ниггера?
– Робинсон. Какой-то там Робинсон. Поговаривали, что он изнасиловал Вельму Тэйер.
– А на самом деле? – спросил Празер.
– Присяжные этому поверили. Теперь ему до конца жизни суждено перебирать хлопок в Парчмэне.
Празера ответ Джейка, похоже, удовлетворил.
– Пойду разбужу Карлу, – на ходу бросил ему Джейк.
Через несколько минут он вновь вышел на крыльцо вместе с женой.
– Боже, Джейк! Кто это сделал?
– Неизвестно.
– Ку-клукс-клан? – спросила она.
– Похоже на то, – ответил Празер. – Не представляю, кто еще может жечь кресты. А ты знаешь, Джейк?
Джейк покачал головой.
– А я-то думал, они ушли из округа много лет назад, – продолжил заместитель шерифа.
– Значит, вернулись, – задумчиво проговорил Джейк. Охваченная ужасом, Карла стояла неподвижно, правая рука прижата к губам. Ее кожа, освещенная пламенем, казалась красноватой.
– Сделай что-нибудь, Джейк. Потуши его.
Джейк бросил взгляд на летевшие по воздуху искры, осмотрелся. Треск горящего дерева становился все громче, языки пламени разгоняли предутреннюю тьму. Какое-то время Джейк еще надеялся, что огонь уймется сам собой, что никто, кроме них троих, его не увидит, что в ближайшие несколько дней все забудется и жители Клэнтона ни о чем не узнают. Однако тут же он усмехнулся своей наивности.
Празер поморщился – было видно, что он уже устал стоять на крыльце.
– Слушай, Джейк, не хотел я затрагивать эту тему, но если верить газетам, то, похоже. Клан ошибся в выборе жертвы. Ты согласен?
– Наверное, они и читать-то не умеют, – пробормотал Джейк.
– Может, и не умеют.
– Скажи, Празер, ты знаешь кого-нибудь из членов Клана здесь, в округе?
– Ни одного. На юге штата – да, были, но не здесь. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Если верить ФБР, то Клан давно уже ушел в прошлое.
– Не очень-то обнадеживающе это звучит.
– Почему же?
– Да потому, что если эти люди входят в Клан, то, значит, они не местные. Гости из дальних краев. А это говорит о том, что намерения у них самые серьезные. Тебе не кажется, Празер?
– Не знаю. Меня бы больше волновало, если бы вдруг оказалось, что с Кланом связались наши парни. Вот тогда вполне бы можно было сказать, что Клан возвращается.
– Что означает этот крест? – спросила Празера Карла.
– Это предостережение. Вам как бы говорят: прекрати делать то, что делаешь, или в следующий раз мы сделаем чуть больше, а не просто сожжем кусок древесины. Они действовали таким образом в течение многих лет, запугивая белых, которые симпатизировали чернокожим. И если такой белый продолжал относиться к ниггерам как к братьям, следовало насилие. Подбрасывались бомбы, людей избивали, дело доходило даже до убийства. Но по-моему, все это было давно. В вашем случае они хотят сказать, чтобы Джейк отказался от дела Хейли. Но поскольку теперь не он адвокат Карла Ли, я ума не приложу, что может значить этот крест.
– Поди взгляни на Ханну, – повернулся Джейк к жене, и та скрылась в доме.
– Если у вас найдется шланг для воды, я с радостью помогу вам затушить огонь, – предложил Празер.
– Было бы здорово, – откликнулся Джейк. – Мне бы очень не хотелось, чтобы об этом узнали соседи.
Стоя в своих халатах на крыльце, Джейк и Карла смотрели на то, как заместитель шерифа управляется со шлангом. Вода быстро сбила пламя, и дерево теперь только шипело и дымилось. Предосторожности ради Празер поливал его минут пятнадцать, после чего, аккуратно свернув шланг, уложил его позади кустарника, на клумбе у крыльца.
– Спасибо, Маршалл. Не станем об этом болтать, хорошо? Празер вытер мокрые руки о свои форменные штаны, поправил шляпу.
– Само собой. Проверьте хорошенько замки на дверях. Если что-нибудь услышите, звоните дежурному. А мы несколько дней понаблюдаем за вашим домом.
Усевшись в машину, он подал ее назад, выехал на Адамс-стрит и неторопливо покатил по ней в направлении к площади. Джейк с Карлой сидели в кресле-качалке и следили за тем, как от креста тянется в небо слабая струйка дыма.
– У меня такое ощущение, как будто я листаю старый номер «Лайфа».
– Или главу из учебника по истории Миссисипи. Может, стоит им как-то дать знать, что тебя послали ко всем чертям?
– Спасибо.
– Спасибо?
– За прямоту.
– Прости. Мне нужно было сказать «отставили», или «дали расчет», или...
– Скажем проще: он нашел другого адвоката. А ты и в самом деле напугана.
– Еще бы. Я в ужасе. Если уж они могут поджечь у нас во дворе крест, то что помешает им сжечь и сам дом? Джейк, я очень хочу, чтобы ты был счастлив и чтобы в работе тебе светила удача и все такое прочее, но ведь не за счет же нашей безопасности! Никакое твое дело этого не стоит.
– Значит, ты рада, что меня поперли?
– Я рада, что он нашел другого адвоката. Теперь, может, оставят нас в покое.
Джейк прижал сидящую у него на коленях Карлу к груди. Кресло слабо раскачивалось. В половине четвертого утра Карла в своем халатике была восхитительна.
– Но ведь они не придут к нам снова? – спросила она.
– Нет. На этом они поставят точку. Они же узнают, что я вышел из дела. Они еще будут звонить и извиняться.
