Майкл Смит - Слуга смерти
Два часа спустя они ехали по шоссе номер 99 на север, мимо Бейкерсфилда. Уорд быстро вел машину, не говоря ни слова. Зазвонил мобильник Нины, и она едва не сломала ноготь, вытаскивая его из сумочки. Посмотрев на экран, она выругалась.
Уорд бросил на нее взгляд.
— Джон?
— Нет. Номер незнакомый. Возможно, это тот звонок, которого я жду. Или…
— Если это Монро, ничего ему не говори и сразу отключайся.
Она нажала кнопку и услышала голос Дуга Олбрича, который сделал то, о чем она его просила. Она задала ему три вопроса, сформулированные заранее. Услышав ответы, отключила связь и опустила голову на руки.
Уорд подождал ровно двадцать секунд.
— Что?
Она не пошевелилась.
— Это мой знакомый из полиции Лос-Анджелеса. Он занимается делом того убийцы, с жестким диском.
— И?
— Я попросила его проверить кое-какие данные. У него есть хорошие специалисты.
Неожиданно она со всей силы ударила кулаком по приборной панели.
— Я ничего не понимаю, Уорд.
— Что случилось?
— Олбрич добрался до мобильного счета Джона и проследил источники некоторых звонков. В числе прочего он отметил, что три дня назад Джон звонил на номер, который известен мне как твой сотовый.
— Да. Ну и что? Мы договорились встретиться в Сан-Франциско. Как раз тогда он и сказал мне, что он во Флориде.
Она молча кивнула и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Ссадина под ногтем кровоточила.
— Расскажи, в чем дело, Нина.
— Джон солгал, — сказала она. — Его не было во Флориде в течение шести недель. Он был в Портленде — в тот день, когда погиб Ферильо.
Часть 3
НЕСКОНЧАЕМЫЙ ДОЖДЬ
Смысл жизни состоит в том, что она кончается.
Франц КафкаГлава
19
Ее нашли в кустах. Так бывает. Людей порой находят в лесу или в жарких и захламленных спальнях; в темных переулках, на автостоянках и задних рядах кинотеатров; в плавательных бассейнах и в автомобилях. Человека можно найти мертвым почти везде, но в кустах порой бывает хуже всего. Состояние и местонахождение тел оставляют мало места для сомнений в том, что они не просто спят, пьяны или без сознания, однако все же остается шанс, что их еще можно вернуть к жизни. Мертвец же, найденный в кустах, мертв по-настоящему.
Кусты, о которых идет речь, находились позади автостоянки, принадлежавшей парикмахерской на главной улице Сноквалми. Тело, как это часто бывает, обнаружил мужчина, выгуливавший рано утром собаку. Он позвонил по мобильному телефону, дождался приезда полиции, держась, однако, в некотором отдалении, чтобы не привлечь любопытных, и наконец показал дорогу двум офицерам из местного участка. Но сейчас он сидел на другой стороне улицы, прислонившись спиной к ограде и опустив голову на колени. Пес стоял рядом, несколько сбитый с толку запахом рвоты, но не отходил от хозяина. Пес знал, что, когда они вернутся домой, ему придется долго сидеть взаперти, пока человек будет ходить по своим делам, и потому не особо спешил. Ради нескольких лишних минут свободы стоило посидеть на мокром от дождя асфальте рядом с лужей блевотины. Он лизнул руку хозяина, выражая ему свою моральную поддержку. Тот в ответ слабо погладил его по голове.
Один из полицейских докладывал о случившемся по рации. Второй стоял в нескольких ярдах от тела, уперев руки в бока. За свою жизнь ему доводилось видеть не слишком много трупов, и мысль о том, что рядом лежит мертвое тело, приковывала его к месту. Он был искренне рад, что скоро приедут другие полицейские и избавят его от необходимости в течение следующих дней, недель или целой вечности пытаться выяснить, кто и как превратил живого человека в синевато-багровый кусок тухлого мяса и каким именно образом эта женщина отправилась отсюда на тот свет. Ему не хотелось думать о том, какие мысли были в голове у мужчины — предполагая, что это был мужчина, как почти всегда в таких случаях, — который преспокойно избавился от трупа в нескольких ярдах от обочины, словно от кучи мусора. Даже еще хуже, поскольку мусор хотя бы складывают в пакеты. Труп же не сочли заслуживающим и временных похорон, которые люди устраивают пустым консервным банкам и коробкам из-под овсяных хлопьев.
Он услышал, как его коллега заканчивает разговор, и решил, что видел уже достаточно. Однако, уже поворачиваясь, он заметил, как что-то блеснуло возле макушки тела. Вопреки собственным намерениям, чувствуя себя настоящим детективом, он шагнул к трупу и слегка наклонился, приглядываясь внимательнее.
Полицейские уже решили между собой, что не нужно быть гением, чтобы определить причину смерти. Женщина была одета в элегантный костюм, вернее, в то, что от него осталось. Ее тело ниже шеи не вызывало никакого желания к нему прикасаться, но, собственно, так бывает со всеми после смерти. Голова же была покрыта коричневой засохшей кровью и каким-то другим, черным веществом, так что различить черты лица было невозможно. И именно там, чуть выше бровей, что-то высветило тусклое утреннее солнце.
— Осторожнее, приятель, — сказал его напарник. — Если хоть что-то сдвинешь с места, с тебя шкуру спустят и на стенку повесят.
— Знаю, знаю.
Он наклонился еще ниже — настолько, насколько это было возможно, и, слегка прищурившись, посмотрел на блестящее пятнышко. Запах был отвратительным, вид немногим лучше, и вообще приятного было мало.
Посреди месива, которое раньше было лбом, виднелось нечто, выглядевшее совершенно неуместным.
Задержав дыхание, он приблизился еще на несколько дюймов. С этого расстояния уже невозможно было не видеть муравьев и прочих насекомых, спешивших по своим делам, словно они знали, что скоро кто-то придет и отберет у них их сокровище. Кроме того, стало видно, что изо лба женщины что-то торчит. Выступающий край был шириной с игральную карту, хотя и намного толще — четверть дюйма, может быть чуть больше. Блеск исходил от части этого предмета, не покрытой засохшей кровью. Казалось, он сделан из хрома или какого-то другого блестящего металла. Нижняя его сторона, похоже, была из черного пластика.
Неожиданно блеск исчез — его напарник наклонился, чтобы взглянуть, и заслонил солнце. В итоге полицейский смог различить нечто вроде очень узкого ярлыка, приклеенного вдоль края предмета.
— Что это за чертовщина? — пробормотал он.
В девять с небольшим выяснилось, что предмет, торчавший из головы женщины, — жесткий диск, маленький, из тех, что применяются в ноутбуках. Вскоре эта информация достигла управления ФБР в Эверетте, а затем — в Лос-Анджелесе. И с этого момента все пошло кувырком.
Чарльз Монро звонил по всем номерам, какие у него имелись, но Нина Бейнэм не отвечала. Однако он продолжал пытаться, с равными интервалами. Что-то в жизни Монро пошло не так, хотя что именно — он до конца не понимал, и с каждой минутой становилось все хуже. Стоило ему лишь на секунду отвести взгляд, потерять контроль над ситуацией, и все то, что он так долго выстраивал, рассыпалось в мгновение ока.
Прежде он всегда ощущал под ногами надежный фундамент. Но не теперь. Ему даже начало казаться, что в нем не хватает некоторых кирпичей.
Глава
20
Хенриксон выключил двигатель и, улыбнувшись, повернулся к Тому. Том прикинул, что это уже примерно пятнадцатая его улыбка за утро, а ведь было всего лишь десять часов.
— Вы готовы?
Том схватился за лежавший на коленях рюкзак.
— Думаю, да.
Прошлое двое суток с тех пор, как он вернулся в Шеффер. Прошлым утром, проснувшись после бессонной ночи, он обнаружил, что чувствует себя слишком плохо для того, чтобы отправиться в тот же день в лес. Весь запас адреналина, помогший ему добраться до Шеффера, иссяк, и остались лишь усталость, боль и тошнота. Кроме того, он понял, что ему нужно как следует подумать.
Хенриксон не возражал против задержки и сам посоветовал ему отдохнуть. Так Том и поступил, сидя в кресле в своем номере, закутавшись во все одеяла, какие только смог найти, приводя мысли в порядок и размышляя о том, что делать дальше. Ближе к полудню он сел за руль и уехал довольно далеко, вернувшись лишь с наступлением темноты. К тому времени он чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы еще раз сходить выпить вместе с журналистом. Утром он уже был почти в форме, ощущая полное душевное спокойствие и уверенность.
Когда машина остановилась на площадке возле Говард-Пойнта, реакция Тома оказалась намного сильнее, чем он ожидал. Если новая поездка сюда вызывала у него ощущение, будто он некий дух, возвращающийся домой, то теперь, выйдя из «лексуса» Хенриксона, он почувствовал себя собственным дедушкой. Журналист поставил машину на стороне, противоположной той, где несколько дней назад остановился Том и где он в первый раз упал, но почему-то от этого ему стало еще больше не по себе. Когда звук захлопнувшейся дверцы эхом отдался среди деревьев, мир вокруг показался непрочным и хрупким, словно наспех нарисованным поверх какого-то другого пейзажа. Что-то изменилось в его эмоциональном настрое. Конечно, когда он был здесь в последний раз, он был пьян; сейчас же он испытывал лишь легкое похмелье и головокружение, и вокруг было намного больше снега.
