Джон Гришем - Завещание
– Садись, – сказал он, а секретарша побежала за водой. – Расскажи мне все по порядку.
Вцепившись руками в подлокотники кресла, Уэлли быстро заговорил:
– Они уплыли в моторной лодке на поиски индейцев, Жеви и мистер О'Рейли.
– Когда?
– Не знаю. Несколько дней назад. Я остался на “Санта-Лауре”. Налетел шторм, самый большой, я такого еще не видел. Яхту оторвало от причала, вынесло на середину реки и там перевернуло. Я упал в воду, а потом меня подобрало судно, которое перевозило скот.
– Когда ты сюда прибыл?
– Всего полчаса назад.
Секретарша принесла стакан воды. Уэлли поблагодарил ее и попросил кофе.
– Значит, корабль погиб? – уточнил Валдир.
– Да. Мне очень жаль. Но я ничего не мог сделать. Никогда в жизни не видел такого шторма.
– А где был Жеви во время шторма?
– Где-то на Кабиксе. Я за него боюсь.
Валдир прошел к себе в кабинет, закрыл дверь и снова встал у окна. Мистер Стэффорд находится за три тысячи миль отсюда. Жеви и О'Рейли в маленькой лодке могли выжить. Незачем раньше времени делать драматические заключения.
Он решил не звонить в Америку, а подождать несколько дней. Нужно дать Жеви время, он непременно вернется в Корумбу.
Индеец стоял в лодке, вцепившись ногтями в плечо Нейта. В работе мотора никаких положительных изменений не произошло. Он продолжал стрелять, чихать, сбиваться с ритма и на полных оборотах демонстрировал лишь половину мощности, которую имел, когда они покидали “Санта-Л ауру”.
Миновав первую деревушку, река сделала крутой поворот и загнулась петлей, образовывавшей почти замкнутый круг. Потом река разветвилась на два потока. Индеец указал на один из них. Минут через двадцать в поле зрения появилась их маленькая палатка. Они причалили в том месте, где Жеви купался утром, свернули свой лагерь и отправились в деревню – там их ждал вождь.
Рейчел еще не вернулась.
Поскольку она не принадлежала к племени, ее хижина стояла на отшибе, в сотне футов от овальной цепочки домов, ближе к краю леса. Она казалась меньше самого маленького из домов, и когда Жеви спросил у индейца, сопровождающего их, почему так, тот ответил: потому что у нее нет семьи.
Втроем – Нейт, Жеви и их индеец – они провели два часа под деревом на опушке леса в ожидании Рейчел, наблюдая за деревенской жизнью.
Их приятеля-индейца португальскому выучили Куперы, чета миссионеров, которая работала здесь до Рейчел. Знал он также и несколько английских слов, которые время от времени проверял на Нейте. Куперы были первыми белыми людьми, которых увидели ипики. Миссис Купер умерла от малярии, а мистер Купер уехал туда, откуда приехал.
Мужчины охотятся или ловят рыбу, объяснял гостям молодой индеец, а кто помоложе – слоняются, ищут своих девчонок. Женщины трудились в поте лица – готовили, пекли, стирали, присматривали за детьми. Но все делалось очень неторопливо. Если к югу от экватора время текло медленнее, то здесь, у ипиков, его вообще не существовало.
Двери хижин были постоянно открыты, дети бегали из одной в другую. Девушки, пока их матери хлопотали у огня, сидели в тени и придумывали себе прически.
Все были одержимы чистотой. С центральной площадки грязь выметали соломенными метлами. Пространство вокруг хижин содержалось в идеальном порядке. Женщины и дети мылись в реке три раза в день; мужчины – дважды, и всегда отдельно от женщин. Все ходили голыми, но определенные ритуалы соблюдали.
Позднее, в середине дня, мужчины собрались возле мужского дома – одного из двух прямоугольных строений в центре овальной площади. Некоторое время они занимались своими волосами – стригли и расчесывали их, потом начали бороться. Разбившись на пары, они становились лицом друг к другу, соприкасаясь пальцами ног. Задача состояла в том, чтобы бросить противника на землю. Игра велась строго по правилам, а после поединка противники непременно улыбались друг другу. Вождь разрешал все споры. Стоя в дверях своих хижин, женщины наблюдали за состязаниями без особого интереса – просто потому, что так было положено. Мальчишки подражали отцам.
А Нейт, сидя на поленнице под деревом, смотрел на происходящее словно бы из другого века и опять удивлялся тому, куда же забросила его судьба.
Глава 29
Мало кто из индейцев, столпившихся вокруг Нейта, знал, что девочку зовут Айеш, она была всего лишь ребенком и жила в другой деревне.
Однако всем было известно, что девочку укусила змея. Весь день они судачили об этом и на всякий случай своих детей держали при себе.
Ближе к обеду пронесся слух, что девочка умерла. Прибежал запыхавшийся гонец, который передал сообщение вождю, и оно в считанные минуты облетело все хижины.
Матери еще ближе притянули к себе детей.
Обед продолжался, пока на главной тропе не было замечено какое-то движение. Это возвращались Рейчел с Лако, мальчиками и несколькими мужчинами, помогавшими ей весь день. Как только она вступила в деревню, все прекратили есть, притихли и встали. Когда она проходила мимо хижин, индейцы почтительно кланялись. Некоторым Рейчел улыбалась, с другими тихо перебрасывалась парой слов, возле вождя она остановилась, что-то рассказала ему, после чего двинулась дальше, к своему домику, в сопровождении Лако, который стал заметно сильнее прихрамывать.
Мимо дерева, под которым полдня просидели Нейт, Жеви и “их” индеец, она прошла, казалось, вовсе не заметив их, во всяком случае, не глядя в их сторону. Рейчел была усталой, опечаленной, и ей хотелось поскорее очутиться в своей хижине.
– Теперь что будем делать? – спросил Нейт у Жеви. Тот перевел вопрос на португальский.
– Ждать, – последовал ответ индейца.
– Как интересно, – съязвил Нейт.
Лако пришел за ними, когда солнце уже садилось за горы.
Жеви с охранником остались доедать обед. Нейт последовал за мальчиком по тропинке к жилищу Рейчел. Та стояла в дверях, вытирая лицо полотенцем. Волосы у нее были мокрыми. Она успела переодеться.
– Добрый вечер, мистер О'Рейли, – сказала она ровным, четким голосом, не выдававшим никаких чувств.
– Привет, Рейчел. Прошу вас, называйте меня Нейтом.
– Садитесь вон там, Нейт. – Она указала на низкий пень, очень похожий на тот, на котором он просидел последние шесть часов. Он опустился на онемевшие от долгой неподвижности ягодицы и мягко сказал:
– Мне очень жаль, что с девочкой случилось такое несчастье.
– Ее призвал к себе Бог.
– Но ее бедных родителей он не призвал.
– Да. Они горюют. Это очень печально.
Она опустилась на порожек, сложив руки на коленях и печально глядя вдаль. Мальчик нес сторожевую службу у росшего неподалеку дерева, почти невидимый в его тени.
– Я бы пригласила вас в дом, – сказала Рейчел, – но здесь это не принято.
– Тут тоже неплохо.
– В это время суток в доме наедине могут оставаться только семейные пары. Таков обычай.
– Ничего не имею против.
– Вы голодны? – спросила она.
– А вы?
– Нет. Но я вообще мало ем.
– Обо мне не беспокойтесь. Нам важно поговорить.
– Простите, что сегодня так получилось. Уверена, вы меня поймете.
– Разумеется, – кивнул Нейт.
– Если хотите, у меня есть маниока и сок.
– Нет, спасибо, я действительно ничего не хочу.
– Что вы сегодня делали?
– О, мы встречались с вождем, он угостил нас завтраком, потом смотались в первую деревню, повозились с лодкой, вернулись на ней сюда, натянули палатку позади хижины вождя и принялись ждать вас.
– Вы понравились вождю?
– Очевидно, да. Он хочет, чтобы мы остались.
– А что вы думаете о моих подопечных?
– Они все голые.
– Так они ходят испокон веку.
– Сколько времени требуется, чтобы к этому привыкнуть?
– Не знаю. Несколько лет. Постепенно перестаешь замечать. Все проходит. Года три я страшно тосковала по дому, еще и сейчас бывают моменты, когда мне, например, безумно хочется поводить машину, съесть пиццу, посмотреть хороший фильм.
– Я пока даже представить себе этого не могу.
– Все дело в призвании. Я осознала себя как христианка в четырнадцать лет и уже тогда была уверена, что Господь предначертал мне быть миссионеркой. Где – этого я точно не знала, но полностью доверилась Его воле.
– И местечко Он подобрал вам у черта на рогах.
– Я получаю огромное удовольствие, слушая вашу английскую речь, но очень прошу вас не ругаться.
– Простите. Теперь мы можем поговорить о Трое?
Тень стремительно окутывала землю. Их разделяло футов десять, и они еще различали друг друга, но очень скоро темнота грозила разделить их непроницаемой стеной.
– Хорошо, – нехотя, с усталым видом согласилась Рейчел.
– У Троя были три жены и шестеро детей – по крайней мере тех, о ком мы знаем. Вы явились, разумеется, сюрпризом. Остальных шестерых он не любил, а вы, судя по всему, были ему милы. Им он не оставил практически ничего, распорядился только заплатить их долги. Все остальное завещал Рейчел Лейн, рожденной вне брака второго ноября пятьдесят четвертого года в Католическом госпитале Нового Орлеана от женщины по имени Эвелин Каннингэм, ныне покойной. Рейчел – это вы.
