Сидни Шелдон - Ничто не вечно
– Тебе не следовало делать этого.
– Почему?
Мэллори выдавил из себя улыбку.
– Пусть наша личная жизнь будет только нашей. – «Я помогу тебе организовать частную практику… Первые год-два ты сможешь зарабатывать двести-триста тысяч в год». – Кэт, я спрашиваю тебя в последний раз. Ты сделаешь аборт? – Кену очень хотелось услышать в ответ «да».
– Нет.
– Кэт…
– Я не могу, Кен. Я же рассказывала тебе, что пережила после аборта, когда была еще совсем девчонкой. Тогда я поклялась себе никогда больше не делать этого. И не проси меня больше.
И в этот момент Кен Мэллори осознал, что у него нет никаких шансов. Единственным выходом для него было убить ее.
Глава 32
Хони каждый день навещала пациента из палаты 306. Звали его Шон Рейли – симпатичный ирландец с черными волосами и черными блестящими глазами. Она считала, что ему слегка за сорок.
Когда Хони впервые увидела его во время обхода и заглянула в его медицинскую карту, она сказала:
– Значит, вы у нас по поводу заболевания желчного пузыря.
– Да, кажется, мне собираются вырезать какой-то пузырь.
Хони улыбнулась.
– Я и говорю об этом.
Шон устремил на нее взгляд своих черных глаз.
– Пусть вырезают все, что угодно, кроме сердца. Оно принадлежит вам. Хони рассмеялась.
– Самоуверенность вас далеко заведет.
– Надеюсь, что так, дорогая.
Когда выдавалась свободная минутка, Хони забегала поболтать к Шону. Он был обаятельным и интересным человеком.
– Ради того, чтобы вы находились рядом со мной, стоит перенести и операцию, дорогая.
– Вы ведь не боитесь операции, не так ли?
– Нет, если оперировать будете вы, милая.
– Я не хирург, а терапевт.
– А терапевтам разрешается ужинать со своими пациентами?
– Нет. Насчет этого существует строгое правило.
– А терапевты когда-нибудь нарушают правила?
– Никогда. – Хони улыбнулась.
– По-моему, вы просто прекрасны. Никто до этого не говорил Хони таких слов. Она покраснела.
– Спасибо.
– Вы словно утренняя роса в полях Килларни.
– А вы когда-нибудь были в Ирландии? – спросила Хони.
Шон рассмеялся.
– Нет. Но обещаю вам, что в один прекрасный день мы поедем туда вместе. Вот увидите.
По мнению Хони, это было обычное ирландское бахвальство, и все же…
После обеда она зашла навестить Шона и спросила.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше, при виде вас. Вы думали над моим предложением поужинать вместе?
– Нет, – солгала Хони.
– И все же я надеюсь, что после выписки смогу вытащить вас на ужин. Вы ведь не обручены, не замужем, никаких таких глупостей?
Хони улыбнулась.
– Никаких таких глупостей.
– Отлично. И у меня тоже. Да и кому я нужен? «Очень многим женщинам», – подумала она.
– Если вам нравится домашняя пища, то я прекрасно готовлю.
– Посмотрим.
Когда на следующее утро Хони зашла в палату к Шону, он сказал:
– У меня есть для вас маленький подарок. – Он протянул ей лист бумаги с ее приукрашенным, идеализированным портретом.
– Мне очень нравится! Вы чудесный художник! – И внезапно она вспомнила слова гадалки: «Вы влюбитесь. Он художник». Хони внимательно посмотрела на ирландца.
– Что-то не так?
– Нет, – медленно произнесла она. – Нет.
***Через пять минут Хони зашла в палату Франциски Гордон.
– Меня посетила Дева!
– Помните, вы говорили, что я влюблюсь…, в художника?
– Да.
– Так вот, похоже…, я встретила его, Франциска Гордон улыбнулась.
– Вот видите? Звезды никогда не врут.
– А вы можете…, можете немного рассказать мне о нем? О нас?
– Вон в том ящике лежат карты. Дайте мне их, пожалуйста.
Протягивая гадалке карты, Хони подумала: «Смех, да и только! Я же в это не верю!»
Франциска Гордон разложила карты, она кивала и улыбалась, потом вдруг замерла и побледнела.
– О Боже мой! – Она подняла взгляд на Хони.
– Что…, что там? – спросила Хони.
– Этот художник. Вы говорите, что уже познакомились с ним?
– Похоже, что так. Да.
Голос Франциски Гордон наполнился печалью.
– Бедный мужчина. – Она снова подняла взгляд на Хони. – Мне жаль…, очень жаль.
***Операция Шону Рейли была назначена на следующее утро.
***В восемь пятнадцать утра доктор Уильям Рэднор уже был в операционной, готовясь начать операцию.
***В восемь двадцать пять фургон с грузом недельного запаса крови остановился возле запасного выхода больницы «Эмбаркадеро». Водитель вытащил из машины мешочки с кровью и понес их в банк крови, расположенный в подвале. В это утро там дежурил ординатор Эрик Фостер. Он пил кофе с печеньем в обществе хорошенькой, молоденькой медсестры по имени Андреа.
– Куда положить кровь? – спросил водитель.
– Да положите вон туда. – Фостер махнул рукой в сторону угла.
– Хорошо. – Водитель сложил мешочки в угол и протянул Фостеру бланк.
– Мне нужна ваша подпись.
– Ладно. – Эрик поставил свою подпись на бланке. – Спасибо.
– Не стоит благодарности. – Водитель ушел. Фостер повернулся к Андреа.
– Так на чем мы остановились?
– Вы говорили мне, как я восхитительна.
– Совершенно верно. Если вы не замужем, то я с удовольствием поухаживал бы за вами. Вы с кем-нибудь встречаетесь?
– Нет. У меня муж – боксер.
– Ох. А у вас нет сестры?
– Между прочим, есть.
– Она такая же хорошенькая?
– Еще лучше.
– А как ее зовут?
– Мэрилин.
– Может быть, как-нибудь встретимся все вместе? Пока они болтали, заработал факс, но Фостер проигнорировал это.
***В восемь сорок пять доктор Рэднор начал оперировать Шона Рейли. Начало операции прошло гладко, операционная функционировала, как хорошо смазанная машина, управляемая способными людьми, выполнявшими свою привычную работу.
В девять ноль-пять доктор Рэднор добрался до пузырного протока желчного пузыря. Когда он начал вырезать желчный пузырь, рука его дрогнула, и скальпель задел артерию. Из нее хлынула кровь.
– Боже мой! – Он попытался остановить кровотечение.
– Давление упало до девяноста пяти, – крикнул анестезиолог. – Может наступить шок! Рэднор повернулся к медсестре.
– Срочно доставьте сюда кровь!
– Сию минуту, доктор.
***В девять ноль-шесть в банке крови зазвонил телефон.
– Не уходите, – попросил Фостер Андреа, прошел мимо уже переставшего работать факса и снял трубку телефона.
– Банк крови.
– Вторая операционная, нам нужно четыре пинты крови нулевой группы. Stat.
– Хорошо. – Фостер положил трубку, подошел к углу, где были сложены вновь доставленные мешочки с кровью. Он взял четыре мешочка и положил их в металлическую тележку, которую использовали для таких экстренных случаев. Потом еще два раза проверил мешочки.
– Нулевая группа, – громко произнес он и вызвал звонком санитара.
– Что происходит? – поинтересовалась Андреа. Фостер взглянул на лежавший перед ним график операций.
– Похоже, у доктора Рэднора неприятности с пациентом.
***В девять десять в банке крови появился санитар.
– Вы меня вызывали?
– Доставьте это во вторую операционную. Они ждут.
Проследив, как санитар увозит тележку, Фостер повернулся к Андреа.
– Расскажите мне о своей сестре.
– Она тоже замужем.
– Ох…
Андреа улыбнулась.
– Но она встречается и с другими мужчинами.
– Серьезно?
– Шучу. Мне надо возвращаться к себе, Эрик. Спасибо за кофе и печенье.
– Всегда к вашим услугам. – Он проводил ее взглядом и подумал: «Вот это задница!»
***В девять двенадцать санитар стоял у лифта, чтобы подняться на второй этаж.
***В девять тринадцать доктор Рэднор изо всех сил старался предотвратить катастрофу.
– Ну где эта чертова кровь?
***В девять пятнадцать санитар толкнул дверь операционной, и медсестра помогла ему распахнуть ее.
– Спасибо, – поблагодарила она, схватила мешочки и поспешила к операционному столу. – Вот кровь, доктор.
– Начинайте переливание. Живо!
***В банке крови Эрик Фостер закончил пить кофе, все его мысли были об Андреа: «Как симпатичная, так обязательно замужем».
По пути к своему столу он проходил мимо факса. Сняв сообщение, прочитал:
«Срочное предупреждение № 687, 25 июня: эритроциты, свежезамороженная плазма. Партии СВ83711, СВ800007. Общество банков крови Калифорн и, Аризоны, Вашингтона, Орегона. Анализы крови повторно подтвердили наличие антител вируса иммунодефицита типа 1».
Фостер несколько секунд не отрывал взгляда от сообщения, потом подошел к своему столу и взял копию подписанной им накладной на только что доставленные мешочки с кровью. Номер партии совпадал с номерами, указанными в сообщении.
