Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

Гости в лесном доме

Кэти

Кэти застучала кулаком в заднюю дверь дома.

Ответа не последовало.

Она покрутила дверную ручку, рванула на себя.

Заперто.

Мы велели Деборе запереть двери…

Но ее желание попасть в дом находилось за пределами здравого смысла. Кэти могла думать только о том, как проникнуть внутрь, любым способом. Она снова рванула дверь, обливаясь холодным потом. В лесу за ее спиной раздался сухой треск. Она застыла на месте. Очередной резкий хлопок эхом раскатился по лесу.

Выстрелы!

Кэти услышала мужские крики. Животный ужас, звучавший в этих криках, был невыносим.

Она отвернулась от двери и вслепую побрела по грязному снегу вдоль боковой стены дома, периодически падая и поднимаясь на ноги. Вскоре показалось крыльцо. Она пробежала последние метры и заколотила в парадную дверь, – рыдая, всхлипывая, умоляя впустить ее. Она промокла и была заляпана грязью.

Ответа не было.

Она потянула за ручку; к ее удивлению, дверь открылась. Помедлив, Кэти метнулась внутрь, захлопнула дверь, закрыла задвижку и прижалась обеими руками к шершавому дереву. Она тяжело дышала.

Понадобилось несколько секунд, чтобы ее мозг снова заработал. В доме было темно и тихо. Слишком тихо.

Дебора?

Кэти отошла от двери и направилась к подножию лестницы. Она положила руку на перила и прислушалась.

– Дебора! – позвала она.

Дом заскрипел и дохнул ей в лицо холодным воздухом с горьковатым привкусом дыма.

Кэти бегом поднялась наверх и остановилась на лестничной площадке. Дверь Деборы была закрыта. Она осторожно приблизилась, подняла руку, собираясь постучаться, но помедлила.

– Дебора?

Молчание. Дом снова издал скрипящий звук, словно выходил из зимней спячки. Кэти содрогнулась. Она тихо постучала, затем потянулась к дверной ручке, осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Дебора?

Комната была пуста.

Снаружи донесся новый звук. Ручной клаксон. Гудок, похожий на сирену, ненадолго умолкнул, потом возобновился.

Где Дебора? Один клаксон должен был остаться у нее. Неужели она вышла на улицу?

А как насчет Стивена и Берта? У них тоже был клаксон и ружье в придачу.

Кэти поспешно вышла из комнаты, метнулась по коридору и ворвалась в свою спальню. Она закрыла и заперла дверь, потом прислонилась к створке, тяжело дыша.

Она сошла с ума – просто слетела с катушек. Натан не представлял угрозы для нее… или представлял? Или ей показалось? Что за чертовщина с ними происходит? Она вдруг что-то почувствовала и замерла.

В спальне кто-то был. Она ощущала чужое присутствие. Кэти осторожно шагнула вперед и заглянула за массивный шкаф.

Картина. Она казалась живой.

Габби.

Взгляд ее дочери был устремлен прямо на нее. Лукавая, самодовольная улыбка как будто говорила: Ты плохая мать. Ты обвинила хорошую женщину в том, что она была плохой матерью…

Кэти подошла к картине и пристально посмотрела на золотые весы в пухлой ручке Габби. На одной чашке весов лежало миниатюрное человеческое сердце. Слова Стеллы зазвучали у нее в голове, резью отдаваясь в груди.

У меня вырвали сердце из груди… А они сказали, что это карма.

У меня вырвали сердце из груди… Человеческое сердце, склонявшее чашу весов, лукавая улыбка ее собственной дочери, осуждающая ее.

Ошеломительное чувство вины пронзило Кэти. Она прижала ладонь ко лбу. Теперь она поняла, кто такая Стелла. Ужасное осознание начало как яд просачиваться в сознание Кэти, когда Стелла рассказывала свою историю, хотя другая часть ее мозга пыталась бороться с ним. Стелла была Эстеллой Маршалл, матерью Эзикиела Маршалла. Той самой женщиной, которую Кэти втоптала в грязь своими неистовыми репортажами о трагедии. В сущности, ни за что. Теперь, когда Кэти повзрослела и сама стала матерью, она остро чувствовала проявленную несправедливость.

И разве она сама не совершала ничего подобного? Движимая точно таким же побуждением, эгоистичным порывом, который мог привести к трагедии? Однажды ей понадобилось кое-что купить в бакалейном магазине. Она думала, что дело займет не больше минуты, поэтому оставила свой автомобиль вместе с Габби на бесплатной пятнадцатиминутной стоянке перед магазином. Она заперла двери и приоткрыла окна лишь на щелочку, чтобы никто не смог похитить ее драгоценную дочку. Одна минута превратилась в двадцать минут, когда у кассы выстроилась очередь за пожилой женщиной, которая забыла ПИН-код своей кредитной карты, да еще и рассыпала пакет с клубникой. Был жаркий летний день. Кэти обрушила на старушку шквал словесного яда, когда наконец смогла расплатиться и протиснулась мимо нее.

Когда она выбежала из магазина со своими покупками, какая-то молодая женщина барабанила в окошко ее автомобиля портативным огнетушителем.

«Прекратите! Отойдите от моей машины!»

«Вы оставили там маленького ребенка! Что вы за мать? Разве вы не видите, какая жара? Она вся раскраснелась, она плачет! Это преступление. Я сейчас вызову полицию».

Женщина положила огнетушитель и начала рыться в сумочке, собираясь достать телефон.

Кэти быстро забралась в автомобиль. Она включила зажигание и сразу же сдала назад; колеса автомобиля подпрыгивали на проклятом огнетушителе, а ее сердце прыгало в груди. Если репортеры узнают о том, что Кэти Колбурн заперла своего ребенка в автомобиле… Кэти снова обругала несчастную пожилую женщину, которой она могла бы помочь вместо того, чтобы оскорблять ее.

«Мамочка! Мамочка!»

«Все в порядке, милая. Все хорошо. Просто мама очень спешит…»

Слава богу, все обошлось. Если бы этот инцидент попал в газеты или приобрел бы вирусную известность в соцсетях… Тогда она вспомнила об Эстелле Маршалл и о том, как она поспособствовала крушению чужой жизни. Отчасти из-за этого Кэти ушла с работы на телевидении. Она на своем опыте убедилась, как одна глупая, эгоистичная ошибка, – один инцидент, одно обвинение, – может разрушить жизнь. Или несколько жизней. Ей захотелось покинуть эту сцену, избавиться от дешевой популярности. Ей захотелось стать хорошей матерью.

Теперь она знала. Стелла была Эстеллой.

Нас всех наказывают… это расплата.

Она с силой провела пальцами по волосам, откинув их с лица, и посмотрела на маленькую девочку, точное подобие Габби.

Теперь Габби была того же возраста, что и Эзикиел Маршалл в день своей смерти.

Почему она не должна подвергнуться такому же наказанию, как Стелла? В тот день ей просто повезло. Это была случайность, жребий судьбы, определявший дальнейшее течение жизни.

Не судите, да не судимы будете.

Очередной крик рывком вернул Кэти к действительности. Она в панике обернулась.

Крик был женским. Он раздался снова. Он прозвучал внутри дома. Эхо отражалось от стен и потолка, как будто кричал весь дом, как если бы крики исходили от старых досок и бревен.

Ужас охватил Кэти со всех сторон.

Остаться на месте? Спрятаться? Отпереть дверь и отправиться на помощь? Нерешительность пригвоздила ее к месту.

Прошло несколько секунд, но все было тихо.

Кэти еще немного подождала, пока ожидание не стало невыносимым. Она открыла дверь и выглянула наружу. Ничего. Она осторожно прошла по скрипучим половицам и перегнулась через балюстраду. Внизу, в большой гостиной, за головами животных и под рогатой люстрой стояла Дебора.

Капли воды стекали с ее куртки, как будто она только что пришла снаружи. Она прижимала ладони ко рту и смотрела на чайный столик.

– Дебора! – позвала Кэти.

Взгляд Деборы метнулся вверх. Лицо женщины было молочно-белым, а глаза превратились в черные дыры. Дрожащей рукой она указала на шахматную доску.

– Еще один, – прошептала Дебора. Звук ее голоса поднялся к сводчатому потолку и с шипением закружился наверху. Еще один еще один еще один еще один… Кэти боролась с желанием заткнуть уши.

Дебора взяла два кусочка дерева: тело и голову. Вытянув руки, она подняла их в сторону Кэти, как будто возносила жертву богам.