Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью
— Я сделала, как ты сказал, — начала Марта, — и спросила своего друга про Сьюзен Форгроув. Сначала он не хотел ничего говорить, понимаешь, все мялся, а потом решился. Родители у нее такие достойные и порядочные, а с ней мучаются уже несколько лет. Она лечилась от наркомании где-то на севере штата и все еще ходит к местному наркологу.
— Я ведь видел следы от уколов.
— Но это еще не все, — сказала Марта. — Ее Никки знает!
Я взглянул на Николь Редберн.
— Шутишь?
— Я тебе говорила, что берусь иногда за временную учительскую работу в частных школах Манхэттена. Так вот, эту самую Сьюзен Форгроув исключали из самых лучших школ. Питер, этот ребенок — просто сука! В одной ее застукали в клозете с преподавателем балета — с женщиной; в другой нашли на полу в прачечной, где она развлекалась по кругу с тамошними рабочими. Я хочу сказать, она просто больная!
— Ну, ладно. И что из этого следует?
— У Никки есть идея, — сказала Марта. — Изложи ему, Никки.
— Примерно год назад, — начала Никки, — возник клиент, готовый провести со мной недельку. Милый такой парень. Жена заподозрила что-то неладное, наняла частного детектива. Легавый проник в мою квартиру и сунул видеокамеру в вентилятор. Слушай, на это кино народу набился бы полный мюзик-холл: Генри любил примерять мое белье. А фокус вот в чем: когда детектив заполучил доказательства, он к жене не пошел — доложил, что муж проводит один вечер в неделю в музее Метрополитен. А пошел он к моему клиенту, прокрутил запись и продал за пять грандов.
— Как умно, — сказал я. — И джон заплатил?
— Конечно, заплатил.
Я покачал головой и вынес приговор:
— Идиот. — А потом прибавил: — Только не говори мне, что он до сих пор к тебе ходит.
— Нет, — таинственно улыбнулась Никки. — Ко мне ходит частный детектив. Он посещает меня раза два в месяц.
— И примеряет твое белье? — спросил я.
— Нет, до этого он не дорос. Но, Питер, в своем деле он мастер. Я предлагаю вам с Мартой нанять его и посмотреть, что он накопает на Сьюзен Форгроув. Может, еще один фильм снимет.
Я начинал волноваться.
— Положим, снимет. А дальше?
— Болван, — не выдержала Марта. — Мы пойдем к Лестеру Форгроуву и попросим, чтоб он снял обвинения, если не хочет, чтоб все его друзья получили копии.
— Эй, постой-ка, — сказал я. — Не слишком ли круто?
Марта посмотрела на меня.
— Хочешь предстать перед судом? — спросила она. — Пригласить дорогого адвоката по уголовным делам и пройти через публичное расследование?
— Не-е-ет, — протянул я.
— А может, хочешь? Тогда пошлем Цезарю прощальный поцелуй. Из бизнеса мы вылетим, и скорее всего прямехонько в тюремную камеру.
Я молчал.
— Питер, — мягко спросила Никки, — ты можешь придумать другой способ остановить Форгроува?
— Нет, — признался я, — не могу.
— Тогда принимаем наш? — сказала Марта. Я кивнул. — Послушай, — снова вступила она, — может быть, ничего и не выйдет. Но это шанс, и для нас он единственный.
— Ладно, — сдался я.
— Никки, — спросила Марта, — будешь посредником? За нами не пропадет.
— Конечно, — решила Никки. — Позвоню завтра сыщику. Ну же, Питер, не будь таким мрачным. Это бизнес.
— Я всегда говорила тебе, что ты чрезмерно мягкий, — сказала Марта.
— Был когда-то, — с горечью ответил я.
Глава 103
В тот день столовая была битком набита, а в гостиной еще ожидала компания из четверых. Коротая время, они попивали напиток по два доллара за порцию, что вселяло в меня радость.
Я прокрался на кухню, стараясь не попасться на глаза Пэтси или Луису, поджарил себе ветчины, приготовил бутерброд со швейцарским сыром на ржаном хлебе, взял дижонскую горчицу, открыл банку пива «Хайнекен», встал в уголке и принялся за еду. Ведущая в столовую дверь отворилась, вошел Кинг Хейес и направился ко мне.
— Кинг, как дела? Голодный? Хочешь сандвич?
— Нет, — сказал вороной, — все равно спасибо. Есть минутка?
— Конечно.
— Хочу просить совета, — начал он, прислонившись к стене.
Я ждал.
— Пожалуй, выпью пива, — решил он.
— В холодильнике, возьми сам.
Вернулся он с банкой, сделал глоток, осушив добрую половину, потом опять прилип к стене, глядя прямо перед собой.
— Обратно Луэлла, — сказал Кинг. — Она хочет, чтоб я все бросил и переехал к ней.
— О-го-го! — воскликнул я. — Помнится мне, ты уже получал подобное предложение.
— Ага, только то была белая курочка, и на самом деле особых чувств я к ней не испытывал.
— А к Луэлле?
— Ну, что-то вроде.
— Лучше расскажи поподробней, Кинг. Если ты бросишь работу, кто станет платить по счетам?
— Да она же заплатит, она обещала. Пока я чего-нибудь не найду.
— Например? Станешь актером? Моделью? Ты уже пробовал, ничего не вышло.
— Знаю, но только Луэлла хочет… ты будешь смеяться.
— Не буду.
— Ну… она говорит, у меня есть потенциал. Прям это слово и сказала: потенциал. Хочет дать мне образование, будет рассказывать, какие книжки читать, как одеваться, научит правильно говорить. Ну, знаешь — культура.
— Знаю. И что ты решил, Кинг?
— Что делать — не пойму, — с несчастным видом проскулил он.
Я начал мять пустую пивную банку, выдавливая ямочки по кругу.
— Ты ее любишь, Кинг?
— Точно не скажу. Я ее жутко уважаю. Она такая умная леди, и смотрит за собой. Но точно не скажу, люблю или нет.
— А она тебя любит?
— Говорит, любит, — сказал он, глядя на свои огромные руки.
— Если б действительно любила, то приняла бы тебя таким, какой ты есть. Я хочу сказать, не пудрила бы мозги этим образованием, необходимым для реализации твоего потенциала или чего там еще.
Он молчал, все ниже и ниже склоняя голову. Я думал, что убедил его. Мне не хотелось терять этого парня. Он был одним из популярнейших и доходнейших жеребцов.
— Так, по-твоему, лучше мне позабыть обо всем этом, Питер? — спросил он так тихо, что я едва расслышал.
Не успев ответить, я заметил, что из двери фойе мне машет Марта.
— Извини, Кинг, секунду. Сейчас вернусь.
Марта вытащила меня в фойе и придвинулась поближе.
— Никки звонила, — прошептала она. — Сыщик берется. Сотня в день плюс расходы. Согласен?
— А у нас есть выбор?
— Что ты все сердишься! — Она потрепала меня по щеке. — Мы вылезем из дерьма, благоухая розами. Вот посмотришь.
Я вернулся на кухню.
— О чем ты меня спрашивал? — обратился я к Кингу.
— По-твоему, лучше мне позабыть обо всем этом? — повторил он.
— Нет, — ответил я, — не забывай. Бросай этот бизнес и перебирайся к Луэлле!
Он смотрел на меня с изумлением.
— Я подумаю, — сказал он.
Глава 104
С полицейским инспектором Каспаром Мирхенсом мы встретились у Марты, решив, что в связи с иском Лестера Форгроува наши апартаменты могут находиться под наблюдением.
Мирхенс походил на древнего старичка-баскетболиста. Возможно, рост его когда-то достигал шести с половиной футов, но теперь он так скрючился, что стал не выше меня. Движения гибкие, руки-ноги так и летают во всех направлениях. Впалые, мятые щеки, пальцы желтые от никотина.
Были на нем очки в роговой оправе, вместо одной дужки — замызганная веревочка. Однако глаза живые и неожиданная для такого некрасивого человека очаровывающая улыбка. И голос его мне понравился: низкий, раскатистый, звучный. За проведенные с нами полчаса он хлопнул три бокала.
Мы посчитали, что в игры играть времени нет, и выложили карты на стол. Рассказали о нашем бизнесе, назвали имя и адрес Сьюзен Форгроув, имя ее отца, изложили суть его обвинений в наш адрес. Рассказали все, что знали о девушке сами, что узнали от друга Марты и от Никки.
— Хотите ее приструнить? — спросил он.
— Только в случае необходимости, — быстро сказала Марта. — Мы надеемся, что вы сможете предъявить отцу какие-то грязные факты и уговорить его не спускать собак.
— Справитесь? — занервничал я. — Мы не знаем, надолго ли можно задержать расследование по его заявлению.
— Попробую, — пообещал детектив. — Мне не звоните. Я сам позвоню, когда что-нибудь обнаружу.
— А что потом? — спросила Марта.
— Потом посмотрим, — пожал плечами Мирхенс. — С такой свихнутой девчонкой справиться нетрудно. Дадите задаток? Хорошо бы тысячу.
И мы ему заплатили, надеясь на лучшее.
Настала первая неделя октября, когда нас еще раз пнули коленом под дых, словно мало было других неприятностей.
Марта на несколько часов ушла за покупками, в приемной дежурил Янси Барнет. Встревоженный, он вошел ко мне в кабинет.
— Питер, вам надо бы выйти в фойе. У нас проблема.
Войдя, я сразу увидел проблему. Упершись грязными кулаками в стол, стоял бродяга. Настоящий. Небритый, с мутными глазами, в заскорузлом пальто, застегнутом на шее английской булавкой. Сальные волосы свисают на воротник, а разит от него на двадцать шагов.
