Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью
— Знаете, — говорил он своим надтреснутым голосом, — все мы должны быть благодарны, что живем в такой… Где еще, кроме Америки, можно надеяться… Система свободного предпринимательства… Отлично служит. Я уверен, что это лучшая экономическая система, изобретенная… Пусть безбожники-коммунисты попробуют… Как же мне повезло, что мои родители решили начать новую жизнь в этой…
Приступая к речи, он переводил взгляд с меня на Марту. И снова на меня, но постепенно глаза его прочно прилипли к Мартиным коленкам.
— Нет никаких границ, — дребезжал он, пытаясь оторвать взор от Марты. — Но я утомил вас своими старческими восторгами.
— Вовсе нет, мистер Цезарь, — горячо возразила Марта, — это так увлекательно.
— Правда, дорогая? — улыбнулся он своей ледяной улыбкой. — Как мило с вашей стороны… Ну, хватит об этом. Дорогие друзья, я рад объявить вам, что мои коллеги сочли ваше предложение заслуживающим внимания. И, разумеется, финансовой поддержки. Мы считаем, что вы разработали впечатляющую новаторскую идею, которая…
— Спасибо, сэр, — порывисто произнес я.
— Благодарю вас, мистер Цезарь, — сказала Марта.
Он милостиво улыбнулся, глядя на ее ноги.
— Мистер Каннис и мистер Гелеско… с которыми вы, Питер… свяжутся с вашим поверенным и бухгалтером, — продолжал он. — Как всегда, возникли небольшие разногласия по поводу конкретной финансовой структуры этого… Но если обе стороны проявят добрую волю и терпение, я уверен… И, заверяю вас, оперативное руководство останется в ваших…
Спускаясь в лифте, я взорвался:
— Мы победили! Какая победа, Марта! На нашей улице праздник!
— Он меня напугал, — сказала она.
Глава 100
Детектив Люк Футтер явился в апартаменты без своей обычной усмешки. Мы провели его в кабинет. Он не захотел выпить и отказался сесть.
— У вас есть клиентка по имени Сьюзен Форгроув? — спросил он.
Мы с Мартой переглянулись.
— Она была нашей клиенткой, но мы ее вычеркнули, — осторожно сказал я.
— Ей пятнадцать, — сообщил Футтер.
— Господи Иисусе! — охнул я.
— Дерьмо собачье! — сердито сказала Марта. — Она сказала, что ей девятнадцать. Она предъявила водительские права.
На губах Футтера вновь заиграла усмешка.
— Дайте мне пятьдесят баксов, я выйду на улицу и через полчаса принесу водительские права на любое имя по вашему выбору. Купить их так же легко, как почтовую марку. В любом случае вы попали в переплет. Отец ее твердит, что вы тут торгуете белыми рабами или чем-то в этом роде, отлавливая несовершеннолетних девчонок. А мамаша заявляет, что ребенок свистнул деньги из ее кошелька и что ребенок объяснил, где их потратил. Отец намерен предъявить вам иск.
— Да бросьте, — сказал я. — Неужели вы думаете, что мы пустили бы ее, если б знали, сколько ей лет?
Футтер пожал плечами.
— Я просто вам говорю, что отец собирается жаловаться. Его зовут Лестер Форгроув, он крупный-прекрупный брокер с Уолл-стрит, до ушей набитый бабками.
— Люк, милый, — умоляюще застонала Марта, — вы ведь можете что-то сделать?
— Ничего. Ноль. Полный ноль. Дырка от бублика. Типчик этот связан с политиками в Ист-Сайде, крепкий парень, хочет выпустить пар. Я не желаю связываться.
— Большое спасибо, — язвительным тоном заметил я.
— Послушайте, — объяснил он. — Я знаю об этом только потому, что мой корешок услышал шорох и стукнул мне. Если вы пожелаете корешка подмазать, могу попросить его потянуть, пока вы чего-нибудь не разнюхаете. Но предупреждаю, похоронить это дело он не может, и Форгроув не желает его замять. Купите немного времени — больше помочь ничем не могу.
— Мы заплатим вашему другу, сколько он пожелает, — твердо заявил я. — Попросите его потянуть подольше.
Мозги затикали, я действовал решительно. Это была новая роль, и я наслаждался ею.
Когда Футтер ушел, мы с Мартой хлебнули коньяку.
— Вот грязная писюшка! — сердито буркнула она. — Питер, что делать?
— Дай подумать! — Я расхаживал по кабинету. — Знаю одно: сейчас, когда мы получили согласие Цезаря, нас никто не закроет. На карту поставлено слишком много.
Я подошел к столу, вытащил телефонный справочник.
— Лестер Форгроув. Восточная Семьдесят девятая улица. Возле Мэдисон.
— Ну?
Я задумчиво смотрел на нее.
— Марта, твой друг живет в Ист-Сайде?
В ее глазах мелькнуло удивление.
— Да.
— Так если он политик из Ист-Сайда и отец Сьюзен политик из Ист-Сайда, они должны быть знакомы.
— Ты хочешь, чтоб я послала своего друга заступиться за нас в таком деле? — резко спросила Марта. — Ни в коем случае. Он даже не знает, чем я занимаюсь, Боже сохрани!
— Нет-нет, — успокоил я, — ничего подобного. Просто попытайся разузнать о семействе Форгроув. Если придется бороться, надо знать с кем.
— Я могла бы спросить, — нерешительно проговорила Марта, — но под каким предлогом?
— Он знает, что у тебя есть сын?
— Конечно.
— Ему шестнадцать, правильно? Ну вот. Скажи своему другу, что твой сын познакомился с этой Сьюзен, когда приезжал в последний раз в Нью-Йорк. Что она его зацепила. Что тебе надо убедиться, подходящее ли это знакомство для мальчишки.
— Питер, — сказала она с восхищением, — жулик ты первостатейный!
Глава 101
Я убедил Дженни Толливер пообедать в чуть более приличном месте, чем «Стыд и срам». Ни на один из ресторанов, где мы обычно бывали раньше, она не соглашалась, так что остановились на погребке «Керри-Хаус» на Восточной Сорок четвертой улице с лампами — подделкой под Тиффани, и ростбифом — настоящим.
Я приехал первым и занял отдельную кабинку с прокопченными дымом панелями и потертой кожаной обивкой. Когда пришла Дженни, я допивал вторую порцию. Встал, помахал ей. Понадеялся на дружеский поцелуй в щеку, но счастье пролетело мимо.
Она извинилась за опоздание и объяснила, что пришла прямо из студии, проработав двенадцать часов подряд. Рассказывая, жадно прихлебывала джин с тоником.
Мне пришлось отвлечься, заказывая для нас обоих ростбиф (на косточке) с жареной картошкой и овощным салатом. Теперь, объявив второй раунд выпивки, я снова слушал.
Она была захвачена новыми ощущениями собственника предприятия и ежедневной обязанностью принимать решения.
Когда принесли еду, она яростно набросилась на нее, потом остановилась, рассмеялась и призналась, что не смогла среди дел выкроить время на ленч. Я смотрел на нее, пока она ела.
Так и сияет в мягком красноватом свете. Красота ее обрела новое измерение. Она выглядит уверенней, сильнее. Нынешний ее облик не вяжется с мягкой покорностью.
— О-о-о, замечательно, — сказала она, откидываясь и удовлетворенно вздыхая. — Спасибо, Питер.
— Что на десерт?
— Пожалуйста, просто кофе.
— Коньяк?
— Нет, спасибо. Питер, я так спешила поесть и выговориться, что ни о чем у тебя не спросила. Как твой… м-м-м… бизнес?
— Прекрасно.
Она опустила голову, и длинные каштановые волосы затенили ее лицо. Потом посмотрела мне прямо в глаза.
— Питер, ты счастлив, что занимаешься своим делом?
— Да, — ответил я. — Куча дел, суета, рутина, но все легко, когда работаешь на себя. Предел ставит только твое честолюбие. Такова система свободного предпринимательства.
— Что-что? — переспросила Дженни.
— Ну, вот ты открываешь собственную студию. Подумай, как это чудесно! Какие возможности! Каждый пользуется плодами собственного труда. Дух первопроходцев сделал эту страну великой.
— Пожалуй, я выпью коньяку, — заявила Дженни.
Выйдя из ресторана, мы отправились в кабаре на Западной Семьдесят второй улице, послушали, как группа юнцов поет Кола Портера.[24] Выпили бутылку шампанского, и Дженни позволила взять ее за руку.
Я привез ее домой в такси, но она не пригласила меня войти. Поблагодарила за приятный вечер, и я сказал, что позвоню.
Странно, но это неспешное спокойное ухаживание доставляло мне необычайное удовольствие. Может, из-за невинности? Мне хотелось лишь одного: чтоб она была рядом.
Я согласен ухаживать долгие годы. Я не горел желанием затащить ее в постель. Я знал, что она никогда не одобрит моих занятий. Пусть просто терпит меня, я согласен.
Глава 102
Голос Марты дрожал от волнения.
— Сейчас же приезжай ко мне, — приказала она. — Я должна тебе что-то сказать.
— Так говори.
— Не по телефону.
— Ты становишься параноиком не хуже Футтера. Буду через полчаса. Прихватить что-нибудь?
— Возьми ящик шабли. Лучше всего у «Галло». Никки тут, и мы в полном смятении.
Обе сидели на полу среди стада разукрашенных слонов. Без туфель. В воздухе плавал сигаретный дым. Я включил Мартин кондиционер, поставил на вытяжку и налил всем шабли со льдом.
