Джордж Грин - Присяжный заседатель
— Понимаете, Энни, сейчас Луи Боффано на седьмом небе от счастья. Если мы испортим ему праздник… Вы даже не представляете себе, как он разозлится.
— Может быть, никакой слежки не было? Возможно…
— Если вы их снова увидите, немедленно сообщите мне об этом.
— Хорошо.
— Сразу, не откладывая.
— Хорошо.
— Я должен все знать.
— Ладно.
— Если я вам понадоблюсь, звоните Маретти. Скажите ему, где вас найти. Я пошлю за вами Эдди. Договорились?
— Да.
Он слегка касается пальцами шелковистых волос на ее виске.
— Кто защитит вас?
— Вы, — быстро отвечает она.
— А почему?
— Я не знаю.
— Потому что я не могу допустить, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое. — Он гладит ладонью ее щеку, чувствует пальцами исходящее от Энни тепло. — Мы прошли вместе слишком долгий и трудный путь.
Фрэнки пришел на Праздник Освобождения к Луи Боффано не один, а со своей подружкой Молли. Дом Луи, расположенный в южной части Стейтен-Айленда, похож на настоящую плантацию. Длинная подъездная аллея описывает плавную дугу вокруг дома, упираясь в роскошный фасад. Слуга помогает Фрэнки и его спутнице выбраться из машины и отгоняет ее на стоянку. Фрэнки и Молли поднимаются по мраморным ступеням. Молли сегодня выглядит просто шикарно — на ней платье от Лакруп, только сегодня купленное в магазине. Сам Фрэнки выглядит несколько хуже — правая щека у него залеплена пластырем, глаз заплыл. Правда, он повязал черную повязку, и смотрится она не так уж плохо. На Фрэнки оксфордский смокинг ослепительной белизны, туфли у него фирмы «Лючиано Барбера». Настроение у Фрэнки прекрасное, он намерен славно повеселиться.
В самый разгар веселья, когда они с Молли отплясывают рок-н-ролл, перед Фрэнки вдруг вырастает Луи Боффано. Рядом — его телохранитель Архангел. Фрэнки, естественно, останавливается, а Луи спрашивает у Молли:
— Ничего, если я заберу твоего красавчика на минутку?
Это не вопрос, а приказ.
Луи уже положил Фрэнки лапу на загривок и подталкивает его к выходу. С другой стороны пристроился Архангел. Они проходят просторной галереей, где сияет хрустальная люстра и повсюду статуи голых баб и ангелочков с маленькими пиписками. Втроем они спускаются по лестнице; гулкое эхо раскатывается под высоким сводом. Примерно так же, наверно, звучат шаги в тюрьме, думает Фрэнки. Затем они выходят в сад, где туманно и прохладно; уже темнеет. Несмотря на холод, Фрэнки обливается потом. Они идут очень быстро и ничего не говорят. Фрэнки лихорадочно пытается сообразить, что можно сказать в свое оправдание.
Надо, по крайне мере, попытаться себя защитить, думает он.
— Я знаю, я здорово облажался, когда дал сбежать этому чертову Червяку, — быстро говорит он. — Извини, Луи, но я, ей-богу, сделал все, что мог. Всякое ведь бывает…
Он смотрит на Боффано и видит, что тот его не слушает. Луи продолжает подталкивать Фрэнки в спину. Они обходят бассейн, минуют куст, выстриженный в виде Девы Марии. Маленькая рощица, за ней теннисный корт. На тропинке, прорубленной через сплошные заросли, Луи подает Архангелу знак, и тот останавливается.
На поляну Фрэнки и Луи выходят вдвоем. Там на кованой скамейке сидит Учитель.
— Привет, Фрэнки, — говорит он.
— Фрэнки тут рассказывал мне, что был не на высоте. Извинялся и все такое.
Учитель медленно качает головой.
Луи садится рядом с ним, откидывается на спинку, достает сигару, закуривает.
— У тебя с ним была проблема? — спрашивает он у Учителя. — В чем она?
— Да, у меня действительно с ним проблема, — отвечает Учитель. — Проблема Фрэнки в том, что он слишком сообразителен, слишком исполнителен и слишком тебе предан. Он не подходит для своей работы.
— Что же мы с ним будем делать?
— Думаю, Луи, надо сделать его капитаном, — с улыбкой говорит Учитель.
Фрэнки замечает, что челюсть у него отвисла, как у умственно отсталого.
Энни только что приехала из прачечной. Она открыла багажник и вынимает корзинку с бельем. В это время во двор въезжает автомобиль.
Его дверцы распахиваются одновременно, и двое мужчин, еще издали показывая свои полицейские удостоверения, направляются к Энни.
— Энни Лэйрд? — Я следователь Кэрью из полиции штата Нью-Йорк.
Это следователь Берд. Энни стоит с корзиной в руке, смотрит куда-то в сторону. Следователь Берд замечает ее взгляд, оборачивается назад.
— Мы хотим задать вам несколько… — начинает Кэрью, но Энни его перебивает.
— Не здесь.
Она ставит корзину на землю.
— Хотите задавать вопросы — поехали к вам. Причем немедленно.
Она снова берет корзину, ставит ее в багажник и запирает его.
— Наш офис находится в Уайт-Плейнс, мэм.
Энни подходит к их зеленому седану и останавливается.
— Если ехать, то сейчас, — повторяет она. Следователей это устраивает.
Час спустя Энни сидит в стерильно чистой комнате для допросов, за квадратным письменным столом. По другую сторону — Кэрью и Берд. Слева на стене картина — тусклый горный пейзаж. На медной табличке название: «Летние березы». Очень мило, думает Энни. Самое подходящее место для сентиментальной мазни. На другой стене большое зеркало. Наверняка оно маскирует окно для наблюдения. Эй, чего вы там прячетесь? Неужели я вас пугаю? Не трусьте, я вас не укушу.
Следователь Кэрью донимает ее дурацкими вопросами.
— А Роджер Бойл?
— Такого не знаю.
— Никогда не слышали это имя?
— Никогда.
— А отель «Карузо»?
— Там мы, присяжные, находились под секвестром.
— Помните, в каком номере вы жили?
— Смутно.
— Балкон там был?
— Кажется, да.
Что вы так тянете, придурки? — думает она.
— В пятницу ночью вы стояли на балконе и разговаривали с мужчиной из соседнего номера. Припоминаете?
— Нет.
Следователь тяжело вздыхает.
— Мисс Лэйрд, ведь подобные встречи происходят не каждый день, так?
— Наверное.
— Вас видел свидетель.
— Может быть, это была моя соседка?
— Нет, мисс Лэйрд. Свидетель говорит, что видел вас уже раньше, на водохранилище Мэйпог.
— Это еще что такое?
— Водохранилище. Семнадцатого октября вы сидели на берегу, разговаривали с мужчиной. Вспоминаете?
— Нет.
— С тем же самым, который стоял на соседнем балконе.
— Неужели?
— Он называл себя Роджером Бойлом.
— Как интересно.
— Вспоминаете?
— Нет, не вспоминаю.
— Правда? Вас там не было?
— Меня там не было.
— А нам точно известно, что вы там были. Получается противоречие. Как вы его объясните?
— Кого «его»?
— Противоречие.
— А я и не собираюсь его объяснять.
— Но все-таки попытайтесь. Что вы обо всем этом думаете?
— Я думаю, во всем виноваты грибы.
— В каком смысле?
— Думаю, вы объелись грибами — знаете, бывают такие мухоморы, от которых мерещится всякая ерунда.
В разговор вступает инспектор Берд.
— Мисс Лэйрд.
— Да?
— Чем вы зарабатываете на жизнь?
— Я до недавнего времени работала в фирме, которая занимается распространением религиозных пособий. Но судебный процесс затянулся, и мой босс нашел себе другую работницу.
— Однако в этом месяце ваш банковский счет заметно пополнился.
— Да.
— Откуда деньги?
— Продала кое-какие из своих произведений.
— Да? — скептически кривится Кэрью. — Поздравляю. Знаете, нам, в общем-то, нет дела до этих денег. Мы с коллегой уверены, что вы сделали все это не из-за денег. Эти типы вам угрожали, они и сейчас еще продолжают вас запугивать. Но бояться больше не нужно. Мы поможем вам выбраться из этой истории.
— Интересно как?
— Если вы все нам расскажете, дадите показания, мы переправим вас и вашего мальчика в безопасное место. А мистер Бойл и его дружки отправятся в тюрьму. Надолго.
— И что потом?
— Потом вы сможете выбирать. У вас будет возможность переехать в другое место. Если хотите, можете остаться.
— Вы имеете в виду, остаться в Фарао?
— Да, если захотите.
— У себя дома? Это после того, как я дам показания, да?
— Мисс Лэйрд, мафия не так страшна, как всем кажется. В наши дни она больше угрожает, чем действует. На самом деле они убивают мирных граждан не часто.
— Не часто? Вы меня просто успокоили. Могу я идти?
Кэрью свирепо смотрит на нее. Энни отвечает ему таким же свирепым взглядом.
— Нет, пока не можете.
— В таком случае поторапливайтесь. Мне нужно домой, пока сын не вернулся из школы.
— Мы можем послать кого-нибудь за вашим сыном, — предлагает следователь Берд. — Его доставят, куда пожелаете.
— Ну уж нет! — взрывается Энни. — Не смейте показываться даже близко от моего дома! Вы и так сегодня совершили чудовищную глупость! Вы хоть понимаете это, идиоты несчастные?
