Билл Нэйпир - Икона и крест
— Гарри!
Она рванулась ко мне, но громила схватил ее за руку.
— Удовлетворены?
— А как Зоула? — обратился я к Дебби.
— С ней все хорошо. Мы живем в одной комнате. Что они собираются с нами делать, Гарри?
Хондрос жестом приказал ее увести, и охранник потащил девушку прочь.
— Гарри!
Но Дебби уже уводили по какому-то длинному мрачному коридору.
— Вы не думайте, сострадание мне вовсе не чуждо, — сообщил Хондрос, не выказывая и намека на что-либо подобное.
Он раскрыл лежавшую перед ним папку и подтолкнул в мою сторону несколько страниц. Я пролистал их своей здоровой рукой: копии второго дневника Огилви.
— Фотокопии, — сказал он. — Мы, несомненно, могли бы его расшифровать, но время поджимает, а вы так славно работали… Займитесь. Сообщите нам, что там говорится об иконе. Вы должны управиться…
Он взял Кассандру за запястье и посмотрел на ее часы.
— Ну, скажем, загадка должна быть разрешена к завтрашнему утру, к девяти часам.
— Не будьте идиотом! На взлом шифра могут уйти недели, а я не специалист.
— К девяти утра. Если к тому времени вы не сообщите нам, где искать икону, мы застрелим Дебби. Дадим вам еще три часа и убьем Зоулу. А еще через три спишем в утиль вас — за плохую работу.
— Не можете же вы всерьез…
— А если вы еще хоть раз заикнетесь, что чем-то недовольны, то я сокращу время до одного часа.
— Дайте мне Дебби и Зоулу. Три головы лучше, чем одна. Они уже чрезвычайно мне помогли: Дебби с ее знанием семейной истории и Зоула как историк-маринист.
— Пожалуй, в ваших словах есть толк, мистер Блейк.
— Мы не сможем работать, когда ваши гориллы дышат нам в затылок.
— Почему бы тебе не воспользоваться ежовыми рукавицами, Толис? — откликнулась Кассандра. — Убеди его ударом молотка по раненой руке. Еще кофе, Гарри?
— Спасибо, не надо. У тебя пахнет изо рта. Или я повторяюсь?
— Пожалуйста, обойдемся без взаимных оскорблений, — обратился к нам Хондрос. — Я не дурак, Блейк.
И понимаю, что ваш ум затуманен болью и что размышления требуют соответствующей обстановки. В вашем распоряжении весь первый этаж и участок — в преде лах ограды. Дотроньтесь до ограды или ворот — вас застрелят. Опустите кончик ступни в море — вас застрелят. Ступите на пристань — вас застрелят. Поднимитесь наверх без сопровождения — вас застрелят. Разумно?
— Вы — сама щедрость. Благодарю. А если мы найдем для вас икону?
— Этим вы заслужите мое расположение.
— То есть, нажимая на спусковой крючок, вы улыбнетесь?
— Вы теряете время, мистер Блейк. Думаю, вам пора приниматься за работу.
Он прокричал что-то внутрь дома. Переговоры велись на греческом. Похоже, обитатели виллы получали инструкции.
Я медленно встал и, нетвердо ступая, пошел в дом.
Там была большая, оснащенная кондиционером гостиная, прохладная после уличной жары. Вбежала Дебби и своими объятьями чуть не сбила меня с ног. Руку сразу охватила стреляющая боль. Зоула была в легком летнем платье; она тоже крепко меня обняла.
— Что произошло, Гарри? Ты опасно ранен?
— Мне попали в предплечье. Обошелся главным образом большой потерей крови. И лишился спортивной куртки. Эти психи выкрали меня из госпиталя.
А с вами как было?
— Мы убежали в лес, но там нас ждало четверо.
— А Долтон? — спросил я.
— Понятия не имею. Они говорят — мертв. Стрельбы там было много.
На лице Дебби застыло беспокойство.
— Они рассказали, чего от нас хотят, Гарри. И что произойдет, если мы не справимся.
— Тогда давайте приступим.
В то мгновение мне больше всего хотелось заползти обратно в кровать.
Со стороны бассейна донесся плеск. Кассандра и Хондрос были в воде. Хондрос плавал как колесный пароход, а Кассандра просто лежала в воде лицом вниз. Мимо бассейна спускалась тропинка, оканчивавшаяся деревянным причалом. У конца причала ждала моторная лодка. Револьвер Кассандры остался валяться на столе у бассейна. Казалось, что особого умения тут не требуется.
— И думать забудь, — вслух промолвил я, беседуя сам с собой. — У окна второго этажа стоит одна из горилл.
Я пошел к столу. Дебби вложила свою ладонь в мою, чтобы меня поддерживать. Зоула взяла листы и, нахмурившись, стала разглядывать ряды значков. Револьвер лежал на расстоянии вытянутой руки.
— Гарри, ты ошибся, — сказала Дебби. — Горилл две, а не одна.
— Как же мы это расшифруем? — поинтересовалась Зоула.
За плеском им ничего не было слышно, но я все равно говорил вполголоса.
— Ты все правильно тогда почувствовала, Зоула. Думаю, это шифр Бабингтона.
— Что что?
Глаза Дебби выражали истовую, но совершенно неуместную веру в ее дядю Гарри.
— Он относится к временам неудавшегося заговора против Елизаветы. Помнишь свою историю, Дебби? Мария Стюарт, королева шотландцев, вляпалась по самое уши. Английские католики считали Мэри истинной королевой Англии — и не без оснований.
— Как так?
— Елизавета была дочерью Анны Болейн, однако английские католики не признавали нового брака Генриха Восьмого, потому что они не признавали его уход от Екатерины Арагонской, потому что это не получило одобрения папы. Получается, что Елизавета — незаконнорожденная и не имеет права на трон. Вполне логично.
— Мне нет ни малейшего дела до этой чепухи. Все, что я хочу, — это выжить.
— Но эта чепуха может спасти тебе жизнь. Заговор был составлен неким молодым человеком, которого звали Бабингтон. Заговорщики были молодыми, очаровательными, наивными католиками. После провала всех их ждала ужасная смерть.
— Как и Мармадьюка Сент-Клера, — сказала Зоула.
— Что еще за Мармадьюк? — спросила Дебби.
— Неважно, сейчас не до того. Заговорщики собирались устранить королеву Елизавету, поднять мятеж и возвести на трон Мэри. Бабингтону требовалось одобрение Мэри, и они некоторое время обменивались письмами. Закодированными письмами, Дебби. На случай, если их обнаружит тюремщик. Все это происходило в тысяча пятьсот восемьдесят шестом году.
— Экспедиция на Роанок была в тысяча пятьсот восемьдесят пятом.
— Ты мыслишь в правильном направлении, Дебби. Бабингтон сплотил заговорщиков вокруг себя в тысяча пятьсот восемьдесят шестом, но задумал все намного раньше. Мармадьюк и остальные участники экспедиции на Роанок действовали, так сказать, загодя. Со смертью Елизаветы они объявили бы, что принадлежащая Марии святыня погребена на семьдесят седьмой долготе. Католический мир мог бы тогда предъявить права и на Южную, и на Северную Америки, а также на новый календарь. Европейские протестанты потерпели бы сокрушительное поражение.
— А шифр, которым пользовался Бабингтон…
— … стал известен Мармадьюку и уже от него — Огилви.
Я помахал Хондросу и крикнул:
— Мне надо позвонить!
В течение нескольких минут все было подготовлено. Кассандра, вся в сияющих брызгах, стояла над Дебби, направив ей в голову револьвер. На столе лежал беспроводной телефон. Хондрос опять курил. Зоула стояла рядом со мной и неотрывно смотрела на Кассандру. Начал я со справочной службы. В Оксфорде сейчас было три часа дня, но я знал, что расписание Фреда жесткостью не отличалось. Он подошел к телефону спустя несколько минут.
— Фред? Это Гарри. Я звоню с Ямайки. Хочу опять воспользоваться твоими мозгами.
— С Ямайки? Занесла же тебя нелегкая!
— С Томасом Брайтом ты оказался прав, Фред. А та рукопись помогла мне найти второй дневник, тоже Огилви, хотя зашифрованный иначе. Я подозреваю, что это код Бабингтона.
— Бабингтон? На Ямайке? Что там… Что вообще происходит?
Кассандра с громким щелчком оттянула курок.
Дебби затрясло.
— Расскажу, когда вернусь. А пока что, Фред, мне надо узнать, что тут за алфавит — Бабингтон ли это вообще.
— Продиктуй несколько символов.
— Тут есть цифры — 2, 3, 4, 7, 8 и так далее, знак бесконечности, заглавная греческая «дельта», еврейская «набла»… Многие символы не принадлежат никакому алфавиту. Например, «~», как в знаке Waffen-SS.[20]
— Несомненно, это Бабингтон.
— Фред, окажи мне услугу. Мог бы ты отсканировать шифр Бабингтона и послать мне по электронной почте на мой обычный адрес? Я скачаю его оттуда.
Нужно позарез.
— Не знаю… — решил поддразнить меня Фред. — Такая услуга тянет на две пинты.
— Я привезу тебе ящик «Ред Страйп».
— По рукам! Через час шифр будет у тебя.
— Спасибо, Фред.
В спальню набилось восемь человек. Я сидел у стола в углу, на котором стоял компьютер и принтер, и скачивал файл. Память меня не подвела: шифр главным образом заключался в замене букв и лишь иногда замещались самые распространенные слова. Несколько страниц можно было расшифровать в течение часа, а если умеючи, то еще быстрее. Я распечатал на принтере несколько копий.
