Эдди Шах - Манчестер Блю
– Это касается письма? – спросила она.
– Да. – Он решил не развивать темы. – Ну и как тебе?
– Что именно?
– Каким я показался? Столько лет прошло.
– Странно как-то. Я так много о тебе думала. И вдруг увидела наяву... – Она пожала плечами.
– Разочаровалась?
– Нет. Почему же?
– Ну уж, после двадцатитрехлетнего-то я, наверное, староват.
– Прекрати, Маршалл. Ты никогда мне не казался старым. Себе – да. Но не мне. – Она взяла его лицо в ладони. – Послушай, я в жизни наделала много ошибок. И, наверное, еще наделаю. Но ты, со своей дурацкой внешностью и дурацким характером – единственный, кто меня по-настоящему увлек. Мы недолго были вместе, но это время – самое дорогое в моей жизни.
– Мы часто ссорились.
– Может быть. – Она откинулась на подушку. – Зато какая страсть! Ничего подобного у меня не было ни до того, ни после. Поэтому я и не звонила, на расстоянии пропадает ощущение страсти. Кроме того, ты был, да и сейчас небось тоже, помешан на своей дурацкой работе. Впрочем, это и есть главная причина. Ты постоянно подвержен опасности. Твои шрамы подтверждают это. Я не могу позволить себе волноваться за тебя, думать, в какой части света ты находишься, кто в тебя стреляет, не зная даже, жив ты или нет. Я просто боялась, что позвоню, и вдруг тебя нет – исчез, и никто ничего мне не объяснит.
– Никто не застрахован от смерти, Джилл Бам, – улыбнулся Маршалл, смягченный ее откровением. Потом вспомнил о письме. – И все же почему ты приехала?
– Мне сказали, что это очень важное дело.
– Из-за какого-то письма?
– Ну, знаешь, из-за пустяков я бы не поехала. Не забывай, Джимми Маршалл, что я все-таки англичанка и не люблю покидать свою страну. Впервые я уехала из Англии, только когда меня послали на стажировку в Куантико. С тех пор я только раз на пару недель ездила в Португалию.
– С кем?
– Хватит ревновать! – воскликнула она. – Учись сдерживаться. С подругой. Доволен? И не перебивай. Для меня это важно. Что бы ты обо мне ни думал, я всего лишь обыкновенная женщина, без особого житейского опыта. С тех пор как окончила школу, я работаю в полиции и вижу только темные стороны жизни – наркоманы, проститутки, дерущиеся подростки, жертвы автомобильных аварий. Это ожесточает, делает циничной. Помню, как-то меня вызвали в один дом в Элтрингеме. В приступе ревности один тип убил свою любовницу, женщину примерно моего возраста. Кухонным ножом нанес сто с лишним ударов. Представляешь? Подозревал ее в измене. На самом же деле она была не виновата. Но самое неприятное выяснилось после ареста. Оказывается, он был женат. Двое маленьких детей. А жена ни о чем не подозревала. Ты бы видел ее лицо, когда ей обо всем рассказали. Для нее он был никаким не чудовищем. Нормальный семьянин, ее муж. Тогда мне было девятнадцать. А ты удивляешься, откуда у меня цинизм. Потом встретила тебя, такого же циника, как я сама, потому что вокруг тебя тоже кровь, ты тоже соскребаешь трупы с асфальта. И влюбилась. И мне плевать, сколько тебе лет. Я встретила человека, который всю жизнь разгребает дерьмо и тем не менее остается самим собой. Я восхищаюсь тобой, Маршалл. Теперь таких людей встретишь не часто. А ты из-за своих комплексов, из-за того, что родился на несколько лет раньше меня, отверг мою любовь. И я ушла. И не хотела звонить. Двоим циникам не ужиться вместе. Но я была не в силах тебя забыть. А когда подвернулась эта возможность, я поняла, что больше не могу себя обманывать. И даже если ты не веришь в Бога, все равно должна быть причина, которая нас снова свела бы вместе. Все в жизни имеет свою причину.
– А здорово мы тогда повеселились, а?
– Ну еще бы!
– Как бы там ни было, я рад, что ты здесь.
– В самом деле?
– Да. Очень.
– Ты скучал обо мне?
– Я все время о тебе думал.
– Потому что скучал или просто не хотел, чтобы я была с другими?
– Очень остроумно. – Он засмеялся. И тут же почувствовал, как шевельнулся демон, снова вспыхнул огонек постоянно тлеющего очага ревности.
– Люби меня ради меня, Маршалл. Оставь свои мысли, и ты увидишь меня такой, какая я есть. – Она вдруг сорвала с него полотенце. – А для старика у тебя прекрасная фигура.
– Сама же сказала, возраст ни при чем.
– Ни при чем. И когда ты поймешь это, все у нас станет намного лучше. – В ее голосе сквозило раздражение.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что ты стал слишком трепетен.
Не желая показывать своих демонов, он пожал плечами. Однако справиться с ними не так-то просто.
– Когда твой отец... – вырвалось у него, прежде чем он успел остановить себя.
– Не надо, – вздохнула она. – Только не сейчас.
– Я думал о том, что... – настойчиво продолжал он.
– Я не хочу снова проходить через это.
– Только один раз.
– Ты всегда так говоришь. Оставим, Джимми.
– Не могу. Мне кое-что непонятно.
– Боже, лучше бы я не рассказывала тебе. Ведь мы уже столько раз это обсуждали.
– Это важно. То, что сделал твой отец, повлияло на твое отношение к мужчинам.
– Чушь! Потом, он мне не отец, а отчим.
– Все равно родственник.
– Когда он появился, мне было шестнадцать. Через год они с мамой поженились. Я уже жила самостоятельно, когда он стал приставать ко мне.
– Ты сама дала ему повод?
– Нет, я же говорила тебе.
– Но ты переспала с ним.
– Намного позже. Он донимал меня несколько месяцев. Я была в растерянности. Он все время звонил мне. Говорил, что живет с моей матерью только потому, чтобы быть рядом со мной. Я тогда порвала со своим парнем, которого, казалось, любила. Мне было так плохо! А он старался меня утешить, и я уступила. Мне нужен был человек, который вернул бы мне покой и уверенность.
– Он соблазнил тебя.
– В восемнадцать-то лет?! – возразила она. – Я была уже совершеннолетняя. – Она не сказала Маршаллу, что заигрывала с отчимом, ей доставляло удовольствие поощрять его, и было интересно, как далеко он сможет зайти. Она совсем не хотела, чтобы все так вышло, и только спустя несколько лет поняла, что это было неизбежно.
– Тебе, наверное, это нравилось.
– Нет. Нет. Просто так получилось.
– Но ведь он приходил еще.
– Да, он от меня балдел. А что? – насмешливо сказала она.
Маршалл ударил ее ладонью по лицу. Не сильно, но чувствительно. Держась за щеку, она вскочила. Глаза ее сверкали яростью.
– Ублюдок! Он поступал так же. Бил меня за то, что я не хотела больше с ним ложиться. И ты такой же, Джимми? Будешь меня бить, чтобы заставить спать с тобой?
– Извини, – произнес он, испытывая стыд за свою несдержанность.
– Точно такой же, – продолжала она. – Никакой разницы. Лишь бы добиться своего.
– Ну извини ради Бога. – Маршалл испытывал неловкость и унижение. Но она сама его довела. Он протянул к ней руки.
Она наслаждалась своей властью, наблюдая его смущение и раскаяние. Именно поэтому она позволяла двадцатилетним юнцам во время свиданий тискать и щупать себя. Ее возраст и опыт давали ей власть над ними: ей нравилось видеть беспомощное выражение на их лицах. Она потерла горящую щеку, чтобы та живым укором запылала еще сильнее. Пусть он помучается.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Больше, чем ты думаешь. – Наклонившись, она взяла в рот его мужское начало и стала нежно ласкать его языком и губами, чувствуя, как он растет и набирает силу.
Он смотрел на нее, гладил ее волосы, и в груди его разливалась теплая волна. Ее любовь принадлежала ему. Как хорошо, что она приехала.
Разбуженные демоны успокоились, но для этого сначала надо было растравить душу. На короткое время он снова почувствовал, что может доверять ей. Теперь, занимаясь любовью, он уже не представлял ее в объятиях других.
Сейчас он видел только ее одну.
* * *Управление по борьбе с наркотиками
700, Арми-Нейви-Драйв
Арлингтон
Виргиния
Второй помощник администратора спустился в курилку по двум причинам. Во-первых, ему нужно было поговорить со своим заместителем Смитом подальше от посторонних ушей, а во-вторых, как всегда, когда наваливаются неприятности, он просто хотел покурить.
Устроившись подальше от остальных курильщиков, администратор зажег сигарету. Смит расхаживал перед ним взад-вперед, дул холодный пронизывающий ветер, и он пожалел о том, что не надел пальто.
– Я думал, Ронейну можно доверять, – начал администратор.
– А разве нет? Он всегда следовал правилам управления.
– Тогда почему он неожиданно попросил отпуск, а когда мы проверили место, куда он якобы поехал, его там не оказалось?
– Возможно, он просто передумал и уехал с семьей еще куда-то.
– Порядок есть порядок. Каждый обязан сообщать, где находится.
Не зная, что сказать, Смит пожал плечами.
– Ронейн всегда такой исполнительный. Может, он позвонит.
– А если нет? Мне кажется, это Маршалл. Что-то здесь кроется.
