Максим Шаттам - Хищники
— Сначала вы ответите на мои вопросы. Все как есть, без обмана. О вас и, самое главное…
На его лице не дрогнул ни один мускул, и Энн закончила:
— О вашей жене.
Фревен сразу же отреагировал:
— Кто вам сказал?
— Вот видите, не так-то просто довериться и рассказать о самом сокровенном.
Фревен выпрямил свое внушительное тело и встал.
— Думаю, что сегодня мы выпили чуть больше, чем следовало. Завтра предстоит долгий день, лучше пойти и выспаться.
Они многозначительно посмотрели друг на друга, все понимая о своем бесплодном бегстве. Энн заметила неожиданный блеск в глазах лейтенанта, сильную эмоцию, которую она на мгновение приняла за желание. Пылкое, грубое желание. Желание раствориться в другом, чтобы окончательно потерять себя в себе, в собственном удовольствии.
Он повернулся, спустился с возвышения и пошел по проходу, гася свечи.
Среди ночи гроза колотила по зданию церкви с неистовством разъяренного Тора. Раскаты грома отдавались в колокольне, как удары гигантского молота. Фревен не спал, он думал об Энн. Рассердилась ли она на него? Скорее всего, нет. Она внесла сумятицу в его мысли, а это редко бывает с ним. И теперь он пытался думать о ней, о том, что спрашивал у нее.
Что она знала об его отношениях с Патти? Что ей рассказали? Ему было известно, что слухи о них с женой упорно распространялись в армии. И он уже давно понимал это. Крэг Фревен, здоровенный лейтенант из Военной полиции, убил свою жену. А верила ли этому Энн? Сомневается ли она? Он сознавал, что это его тревожит.
Она очень нравилась ему, и было нелегко представить, что женщина, которую он ценит, может иметь о нем очень плохое представление.
Будь честен! Дело не в том, что она тебе «очень» нравится. Ты ее хочешь!
И сегодня вечером она это почувствовала, без всякого сомнения. Алкоголь высвободил его желание. И ему не удалось скрыть его за каменной маской. Что-то вышло на поверхность, а Энн как раз из тех, кто переносит свои недостатки на других.
Так кто же она на самом деле? Что скрывает?
Несколько молний подряд осветили центральный неф, прогнав тени из всех углов, на секунду сделав видными печальные лица на многочисленных барельефах.
Надо поспать…
Крэг собирался повернуться на бок, чтобы заставить себя уснуть, но в этот момент увидел ее.
Новая молния рассекла темноту, осветив ее лицо.
Энн стояла на коленях возле его походной кровати, закутанная в одеяло. Он хотел подняться, чтобы заговорить с ней, но она развела руки в стороны, и Фревен увидел, что под одеялом на ней нет одежды. Высокая грудь, упругая кожа, волосы в неярком свете напоминают светло-розовую корону. Ее пупок двигался в ритме ее дыхания. Она тяжело дышала. Между изящными бедрами темнел маленький треугольник.
Крэг судорожно сглотнул, не в состоянии произнести ни слова.
Она наклонилась к нему и поцеловала, сначала в нижнюю губу. От Энн исходил запах ванили с примесью чего-то животного. Язык молодой женщины ласкал его губы, затем проник в рот. Они слились в поцелуе, вкушая друг друга. Энн положила руку на кровать и осторожно коснулась Фревена. Теперь Крэг уже не смог бы отличить добро от зла, ослепнув от желания. Энн скользнула к нему под одеяло, и первое касание их тел стало наслаждением для обоих. Прикосновение ее груди к его торсу заставило Фревена задрожать всем телом, он стиснул руками ягодицы молодой женщины и принялся целовать ее нежную шею, плечи, ладони, грудь. Фревена поглощал огонь, сжигая все остальные мысли.
Он приподнялся и подвинул бедро молодой женщины, чтобы лечь на нее. Энн обхватила его ногами и прижала так, чтобы он оказался в ней. Тело Фревена горело, восхитительная волна поднималась к самому мозгу. Он чувствовал себя полностью подчиненным своему члену, его требованию обладать ею. Возбуждение опьянило его, и он обхватил затылок своей женщины. Их движения превратились в неистовые судороги, которые заставили Энн вонзить ногти в спину Фревена. Она была накрыта мощной накатывающейся волной мускулов. Дыхание обоих слилось в сверкающем ритме бури. Под внимательными взглядами святых.
Энн так подалась вперед, что ее плечи прижались к торсу Фревена. Ее пальцы, ноги напряглись, и все ее существо несколько раз содрогнулось. Из горла вырывался короткий хрип, похожий на икание. Крэг тоже достиг пика наслаждения, которое разлилось по всему его телу. Его голова откинулась назад, и вся его сдержанность испарилась в блаженных содроганиях.
А потом он упал на нее, они прижимались друг к другу, не помещаясь на узкой кровати. Он тяжело дышал, не видя ничего.
Гром ударял по крыше церкви, заставляя гудеть колокол. А потом долгую минуту эхо резонировало под сводами церкви.
Энн улыбалась ангелам. И внезапно, освободившись от наваждения, от гипнотического порока, приведшего ее сюда, она осознала все, что только что совершила. Она закрыла глаза, ее пожирал стыд и угрызения совести.
А затем охватила тоска.
Легкое облегчение пришло, когда она услышала шепот Фревена:
— Простите меня, Энн, я думаю, вам стоит вернуться в свою постель.
Это самое лучшее, что можно было придумать. Она не могла забрать Крэга Фревена с собой, в потемки своего алтаря.
Энн взяла свое одеяло, завернулась в него и, не произнеся ни слова, опустив глаза, пошла обратно через темный неф.
37
Городок просыпался в тумане, влажность забиралась под одеяла.
Фревен поднялся очень рано, Энн еще спала, по крайней мере, отделяющая ее закуток занавеска была задернута, и он не стал ее беспокоить. Он подогрел немного молока и быстро привел себя в порядок в ризнице. Конрад и Бейкер после ночного дежурства храпели на хорах.
В восемь часов Фревен сам совершил обход нескольких рот, дабы убедиться, что все в порядке и что в ходе недавно закончившейся переклички не выявили отсутствующих. Он опасался нового преступления после возвращения вчерашним вечером третьего взвода. И ему повсюду отвечали одно и то же: никаких тревожных сигналов не поступало.
Часом позже из радиосообщения он узнал, что доктор Каррус находится в базовом лагере, на побережье. Фревен вернулся в церковь, сообщил Маттерсу, что будет отсутствовать целый день и что до вечера передает сержанту командование ВП в городке.
Перед самым его уходом на полной скорости к паперти подъехал военный мотоциклист. Он искал лейтенанта Военной полиции Фревена, чтобы передать ему срочный пакет.
Фревен вскрыл конверт и развернул письмо от Тоддворса. Тот писал:
Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ведь ты об этом меня просил. Не забывай о секретности. Самое главное — моральный дух солдат. Если поднимется паника, твое расследование прекратится. Найди мне преступника и обезвредь его.
На языке штабного офицера «обезвредить» означало, что он дает лейтенанту полную свободу в поиске решения, которое вызвало бы как можно меньше шума. В конверте был также перечень всего того, что требовалось Катарине Вайсс для ее астрологической работы. Фревен протянул его Маттерсу и покинул городок.
Два часа езды на джине позволили ему предаться размышлениям, для которых не было времени накануне. Сжимая руль, слушая рокот мотора, заменяющего музыку, Фревен больше не мог игнорировать возникающие в мозгу вопросы.
Что он сделал?
Но она сама пришла ко мне!
Жалкое оправдание… На самом деле это он не смог сдержаться. Она пришла к нему, а он сгорал от желания. Он взял ее со страстью мужчины, который только и ждал этого. Без всякого сомнения, без колебаний, вот что он сделал.
При мыслях об обнаженном теле Энн, внезапно открывшемся его взгляду и потом приникшем к его телу, у него заныло внизу живота.
Он пошел навстречу своим желаниям, вот и все, что он сделал, не причинив никому вреда.
Патти — моя жена. Она мертва уже два года.
Но она остается моей женой, несмотря ни на что. Несмотря на время и на поедающих ее червей.
Такая двойственность могла длиться еще долго, но Фревен разрубил ее одним ударом. Он переспал с Энн. И только теперь возник настоящий прямой вопрос: имел ли он право спать с другой, не с Патти? Несмотря на все, что произошло между ними? Все это уже не имеет значения? Патти была полна жизни, энергии? Что бы она стала делать на его месте? Она бы прожила свою жизнь. Без него.
Но она никогда бы не была на моем месте.
Сколько времени надо ждать, прежде чем сблизиться с другой женщиной?
Фревен отмел все свои вопросы, он запрятал их глубоко, в самые сокровенные глубины своего сознания, поскольку они не имели простых ответов. Не следует больше ими задаваться, он должен жить. Идти по жизни твердо и решительно.
Прежде всего, он больше не должен спать с Энн. Надо остаться в профессиональных отношениях с ней, как было до прошедшей ночи. Она поймет. А может быть, нет… Чего она хотела, придя ко мне? Как бы там ни было, это была ошибка. Нет, не ошибка, я уверен. Это был факт, они получили взаимное удовольствие. И теперь они снова будут настойчиво стремиться к этому.
