Максим Шаттам - Хищники
Благодаря начальнику штаба Тоддворсу Фревен в течение десяти минут добился того, что миссис Вайсс оказалась в его распоряжении. За это время, ничего не говоря Фревену, Энн прошлась по узким коридорам и кабинетам, заполненным офицерами, и появилась только к моменту их выхода из ратуши.
Катарина Вайсс, оказавшись в церкви, с интересом осматривалась, принюхиваясь и разглядывая емкости с бензином. Крэг Фревен предложил ей сесть на принесенный из ризницы стул на хорах, среди черных досок, возле алтаря, заваленного блокнотами с записями.
— Мы ведем расследование череды убийств, — начал Фревен.
— Я знаю, представьте себе, все это знают! Первое убийство произошло в порту, затем случилось второе, которое поначалу все приняли за самоубийство, и говорят, что на днях произошло третье! Подобные новости не проходят незамеченными.
— В таком случае перехожу прямо к сути: нам нужны сведения об астрологических знаках, а также кое-какие уточнения в этом же плане, касающиеся прошлых ночей.
— Не совсем понимаю. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о каждом знаке?
— Нет, скажем так, у меня есть даты рождения трех человек, и я хочу, чтобы вы рассказали, есть ли между ними что-то общее с астрологической точки зрения. И есть ли связь между этими знаками и ночами прошедшей недели.
Катарина нахмурилась.
— Эти три человека и есть трое погибших, так?
— Да.
Она не шевельнулась. Губы крепко сжаты, и Фревен даже подумал, что женщина неприятно поражена. Он уже собирался успокаивать ее, когда она сказала:
— Послушайте, чтобы… немного подзаработать, мне приходилось делать прогнозы для моих коллег, у меня еще остались материалы, но этого недостаточно. Мне понадобятся, в частности, астрономические данные, эфемериды. Вы сможете их предоставить?
Энн прервала раздумья Фревена:
— У моряков должны быть или, возможно, у летчиков, да?
— Не иначе как неподалеку наш флот, и нам незамедлительно ответят, — скептически сказал лейтенант.
— Это еще не все, — прибавила Катарина. — Чтобы создавать тематические гороскопы, мне нужны также линейка, транспортир, а самое главное…
— Дайте полный список, мы посмотрим, что можно сделать. Вы действительно можете составить гороскопы для каждого убитого?
— Да. Полагаю, вам известны их даты и места рождения?
Лейтенант утвердительно кивнул.
— Тогда это возможно. Потребуется немного времени, вот и все.
— Дайте мне список всего, что вам требуется, — и надо быстрее приступать.
Пока секретарша писала, стараясь ничего не забыть, Энн отвела Фревена в сторону и сообщила:
— Пока вы договаривались в штабе насчет миссис Вайсс, я задала несколько вопросов ее коллегам, чтобы мы знали, с кем имеем дело.
— И что выяснили?
— Она много говорит. И даже слишком. Те, кто с ней работает, считают, что она все преувеличивает, даже слишком.
— Фантазерка?
— Так говорят.
— Да уж. Надеюсь, она действительно что-то понимает в астрологии. Фантазеры часто много чего знают. Если это так, она нам сможет пригодиться.
Энн бросила быстрый взгляд на крупную фигуру женщину. Та при свете свечи сосредоточилась на списке.
— Я постараюсь провести с ней некоторое время, пока вы будете разыскивать то, что ей надо. Может быть, получше разберусь.
Фревен не успел ответить. Дверь ризницы с шумом распахнулась. Появился Маттерс и бегом направился к ним.
— Сегодня вечером возвращается рота Рейвен, — произнес он, задыхаясь. — Они захватили вражеские позиции, но у них очень большие потери. Генштаб оставил роту Альто на месте, а Дог отправляется в качестве подкрепления.
Энн взглянула на Фревена.
— Вот и объявление о возвращение убийцы, — заключила она. И, посмотрев на секретаршу, добавила: — Надо побольше узнать об астрологической связи между жертвами. Как знать, может быть, сегодня ночью он продолжит.
Энн перевела взгляд на незакрытую входную дверь. Недалеко от входа находилась кровать лейтенанта Фревена.
Убийца собирался атаковать.
Пошел обратный отсчет.
36
Катарина Вайсс ранним вечером вернулась к себе, убежденная, что лейтенант Фревен пришлет за ней, когда найдет все необходимое.
Фревен и Энн ужинали вместе, в глубине церкви, подальше от бочек с бензином, где можно было без риска разогреть еду на газовой горелке. Они были одни, рядовые ВП посменно совершали дежурные обходы территории. Вошел Маттерс с рукой на перевязи, чтобы подтвердить сообщение о возвращении роты Рейвен и о том, что они ставят палатки на выезде из городка. Потом он пообещал раздобыть список их потерь и ушел.
Фревен протянул Энн тарелку с картофельным пюре с кусочками бекона и внезапно вытащил из своих вещей бутылку вина.
— В честь… освобождения городка.
— Вы сторговали эту бутылку за свой скудный паек?
— Нет, это подарок.
Крэг откупорил вино и разлил по кружкам. Они чокнулись, а дождь между тем сильнее забарабанил по витражам. Наступила ночь, эхо боя затихло, сменившись раскатами грома. Внутреннее убранство церкви сверкало от света сотен свечей. Когда вспыхнули молнии, осветив разноцветные стекла в высоких окнах, Энн осознала, что они находятся в обстановке романской готики. Было ли это всего лишь сном или кошмаром, она не знала.
Они покончили с ужином, выпив две трети хмельного вина. Движения Энн стали слегка замедленными. Фревен только что закончил расспрашивать о ее работе в военном госпитале и перешел на личные темы. Она не была жертвой, и ему хотелось знать о ней все.
— Ну? Как вы стали медсестрой?
— По необходимости.
— По своей или чужой?
— Я эгоистка, как и многие честолюбивые люди, любящие себя. По своей, но собственной необходимости.
— И каковы же ваши амбиции?
— Добиться в жизни успеха, раскрыть свои способности, создать наконец семью.
— Я уверен, если бы не война, все бы получилось.
Энн посмотрела на кружку, которую держала в руках.
— Война? Это оправдание, чтобы не заниматься делом. Всегда ведешь с чем-нибудь войну, даже в мирное время. Войну с сомнениями, с чрезмерными профессиональными амбициями, войну с душевными ранами, которые мешают развиваться.
Крэг одобрительно посмотрел на нее.
— Очень трудно жить в мире с самим собой, — тихо и доверительно сказала она. — Может быть, поэтому сильные мира сего ведут войны.
— Чтобы создать семью, надо согласиться принять неопределенность будущего, — заметил Фревен. — Вам мешают именно старые раны, так ведь?
Энн чувствовала, что они движутся по опасному склону. Они могли соскользнуть к гневу или лжи, стоящим стеной между людьми. Или к правде… Однако она чувствовала, что пока не может довериться ему, а еще менее разделить с ним все, что было у нее внутри, и то, что она делала. Я есть то, за чем он гонится. Одна из этих теней, которые увлекают мир во мрак. Моя развращенность не убивает, однако это более чем порок, и однажды, если не управлять ими, все пороки таких людей, как я, низвергнут землю в хаос.
Внезапно он наклонился к ней.
— Энн, я не хочу, чтобы вам было плохо, но я хочу сказать, что вижу, как вы страдаете, это заметно. Я не знаю, в чем причина, и не хочу заставлять вас говорить, это ваша тайна. Но когда мы вместе, доверяйте мне, не обороняйтесь постоянно, вот и все, о чем я хотел попросить вас.
— Я думала, что у вас насчет меня нет определенного мнения, — медленно проговорила она.
— Это так. Я об этом и говорю: я доверяю вам, потому что ваши выводы хорошо обоснованы. Даже если чувствую, что вы многое скрываете от меня. И, признаюсь, я задаюсь вопросами на ваш счет. И продолжу. Но это не помешает нам доверять друг другу. Это доверие примиряет с невысказанным.
Энн более уверенным тоном произнесла:
— А если вы узнаете то, что не дает мне покоя, отношения между нами изменятся?
Крэг Фревен молча посмотрел на нее.
Конечно, это изменило бы все! — размышляла Энн. — Ты не можешь сказать мне об этом, потому что тогда мы вышли бы за границы профессиональных отношений, потому что твоя натура хочет преодолевать барьеры, воздвигнутые другими, и потому что тебе нужно видеть людей насквозь, и потому что тень, отбрасываемая другими, привлекает тебя больше, чем свет, не так ли, Крэг? Почему? Что такого есть в тебе? И разве ты не похож на тех мотыльков, которых привлекает свет огня, и они летят к нему и сжигают свои крылышки? Ты стремишься в потемки и понемногу вязнешь в них, так ведь? Но почему? Чтобы в них найти ту, которую ты потерял?
— Я готова все рассказать вам, во всем исповедаться, все признать, — вдруг быстро проговорила она. — При одном условии.
Он поднял голову, пристально всматриваясь в нее.
— Сначала вы ответите на мои вопросы. Все как есть, без обмана. О вас и, самое главное…
