Ольга Володарская - Нет дьявола во мне
– Я не видел никаких ходов, – процедил аббат. – Но думаю, что они существуют.
– Основания к этому?
– Иногда я слышу звуки странные, когда нахожусь в аббатстве. Шаги, шорохи, даже голоса. Прежний настоятель думал, что это дух сошедшего с ума монаха, что жил двести лет назад. Он повредился рассудком, стал видеть в послушниках демонов и двоих из них умертвил, когда спали. Потом понял, что натворил, и сбросился с колокольни.
– Странно, что я не слышал этой истории.
– Мы умеем хранить свои тайны. Да, мы вносим каждое событие в летопись, но к ней доступ имеют только члены братства. И то не все.
– А вы, значит, в привидений не верите?
– Нет. Есть один дух для меня, и он святой. Остальные – просто выдумки. Поэтому звуки, скорее всего, доносятся из тоннеля. Кто-то знает, где вход, и умеет пробираться по нему, обходя завалы.
– В летописях ничего про тоннели нет?
Иван покачал головой.
– Мне говорили, что все архивы монастыря были погребены под камнями во время обвала, – заметил Марко. – Выходит, нет?
– Нет, – лаконично ответил Иван.
– А казна? – не смог сдержать любопытства шериф. – В которой золотые и серебряные монеты?
– О существовании таковой я не знаю. Деньги на нужды монастыря хранятся в сейфе. Это обычные купюры. И количество их весьма скромное.
Тут в кабинет ворвался капитан Панич. С ним был еще один мужчина. Уже немолодой, с пышными усами. Бравая выправка выдавала в нем бывшего военного. А животик и лоснящиеся красные щеки – настоящего чревоугодника. Марко решил, что дядька в одном из близлежащих поселков занимает ту же должность, что и он. То есть капитан привел шерифа, которому нечем заняться, на подмогу тому, у кого дел невпроворот.
Марко жестом пригласил мужчин войти, а Ивану сказал:
– Пока вы свободны. Но разговор не закончен.
Аббат тяжело вздохнул и поднялся со стула. Перед тем как уйти, сказал:
– Как будут новости о Яне, пожалуйста, сообщите.
Марко кивнул, и аббат ушел. Когда за ним закрылась дверь Панич представил старика. Он оказался именно тем, кем ожидалось. Блюстителем порядка из соседнего селения, присланным на помощь.
Глава 4
Вот и эзотерический салон «Аура».
Марианна остановилась возле массивной двери, над которой висела кричащая вывеска. Черно-синяя, с серебром, буквы из фальшивого хрусталя, светящиеся в темное время суток, но сейчас тускло посверкивающие своими гранями. Папа бы сказал: китч. А мама: «дорого-богато», характерно проговаривая букву «Г».
На двери имелась табличка с часами работы и несколько наклеек. Перечеркнутый телефон, перечеркнутый фотоаппарат, перечеркнутое мороженое, перечеркнутая бутылка, перечеркнутый пес.
При Марианне не было техники. Как и еды с алкоголем. А вот пес имелся.
– Придется тебе, друг мой, тут меня подождать, – сказала она Чаку.
Тот вздохнул, но от двери отошел и примостился возле лавки, расположенной напротив входа.
Мари помахала ему рукой и зашла в салон.
Темнота тут же окутала ее. Окна задрапированы, верхний свет погашен, только два светильника на стенах давали слабый, потусторонне-голубой свет. Однако он помогал не расшибиться во время передвижения по коридорчику. Миновав коридор и открыв еще одну дверь, Мари оказалась в приемной. Но там света если и было больше, то ненамного. Те же светильники, причем в том же количестве, но еще на стойке ресепшена лампа. Обычная, настольная. Чтоб администратор мог вести записи, не портя зрение…
Или чтоб не обмишуриться, когда деньги от клиентов принимает?
– Мир вам, – вот так нетрадиционно встретила Марианну девушка за стойкой. Была она, естественно, одета в черное-синее, обвешана серебряными украшениями, имела замысловатую прическу, макияж смоки-айс и напоминала одну из кукол серии Монстры Хай. – Мы рады видеть вас в нашем салоне… – и указала на вывеску за своей спиной. Именно она была запечатлена на фото, которое лежало в заднем кармане джинсов Марианны. Значит, Елизавета с подругой совершенно точно фотографировались здесь.
– Здравствуйте, – поприветствовала «монстра» Мари. Сама она в пятнадцать лет выглядела примерно так же, вот только администраторше было лет сорок, если не больше. – Я могу увидеться с хозяйкой «Ауры»?
– С мадам Лавинией? Да, конечно. Сейчас я посмотрю, когда она сможет принять вас.
– Нет, я не на прием, я по личному…
– Все по личному, – ласково улыбнулась администраторша. – Могу записать вас на следующую неделю.
Не с того конца зашла, подумала Мари. И достала из кармана кошелек. Открыла его, вынула крупную купюру, протянула женщине:
– Может, все же она найдет для меня минутку?
У той на лице отразилось страдание. Деньги немалые, наверняка она за неделю такие зарабатывает, но как взять, если ничем помочь не можешь?
– Увы, мадам Лавинии нет в салоне. И завтра не будет. Она не принимает сейчас клиентов. Но у нас есть другие специалисты. Экстрасенсы, медиумы, гадалки. – Она вытащила из ящика, расположенного под прилавком, альбом. Тяжелый, ламинированный. Открыла его и стала пролистывать. На каждой странице имелся портрет специалиста, а рядом перечислялись те чудеса, на которые данный экстрасенс, медиум, гадатель был способен. – Не хотите на прием к кому-нибудь из них? Я вас уверяю, у нас исключительные кадры. Никто недовольным не уходил. Всем помогали…
Мари смотрела на фотографии невнимательно. Можно сказать, только скользила взглядом, пока не наткнулась на одно лицо…
Знакомое!
Круглое, чистое, гладкое… в обрамлении рыжих волос.
– Мадам Элизабет, – прочла Мари.
– О, это потрясающая женщина и очень сильный экстрасенс. Вы сделали верный выбор! – И тут же сникла. – Вот только ее тоже нет сейчас…
– Девушка, а давайте сделаем так. Вы мне скажите, где она живет, а я… – Мари поиграла купюрой, – вас не обижу.
– Вижу, вам очень нужно… Помогу.
– Может, еще координаты мадам Лавинии дадите? – И потянулась к кошельку, но женщина перехватила ее руку:
– Нет, не могу. Если узнает, уволит…
Пришлось согласиться на адрес Елизаветы. Обменявшись бумажками, одна с водяными знаками, вторая с каракулями – у «Монстра Хай» оказался крайне неразборчивый почерк, женщины распрощались. И Марианна покинула «Ауру».
От яркого дневного света глаза даже заслезились. Не хотела бы Мари работать чародеем в агентстве мадам Лавинии. Сиди весь день во мраке, как какой-нибудь крот. Что в этом хорошего? Разве что кожа, на которую солнечные лучи не попадают, старится медленнее. Наверное, поэтому у Елизаветы так мало морщин?
Мари, привыкнув секунд за двадцать к свету, стала оглядываться в поисках Чака. У лавки пса не было. Убежал куда-то в поисках еды? Животное уже сутки не кормили. Мари позвала пса по имени. Но он не появился.
Беспокойство охватило Марианну. А что, если его какая-нибудь служба очистки забрала? Чак выглядит устрашающе, намордника не имеет, не на поводке. Вдруг решили, что бешеный?
– Вы собачку не видели? – кинулась она к прохожему, пожилому мужчине весьма странного вида. Он был в огромном, явно с чужого плеча пиджаке, и с галстуком бабочкой. На носу очки в роговой оправе. Стекла толстые-толстые. И глаза за ними кажутся не просто большими – огромными.
– Да вот же она, – умильно улыбнулся старик, достав из-за пазухи крохотную псинку.
– Нет, моя побольше. Вот такая примерно. – Мари ткнула себя ребром ладони в бедро.
– И такая есть…
Мари, конечно, не ждала, что прохожий сейчас из-под пиджака достанет испанского мастифа, но еще одной собачке, чуть большего размера, чем предыдущая, не удивилась бы. Однако тот взял Мари за руку и повел в проулок, из которого вышел пару минут назад.
– Куда мы?
– Ваша собачка там. Я видел ее.
– И что она делала?
– Разговаривала.
– На каком языке? – напряглась Мари. Старик может быть ненормальным, заведет ее сейчас куда-нибудь да грохнет.
– На своем, конечно. – Похоже, он думал о Мари так же. В смысле, принимал за умалишенную. Но не опасную. – Все животные свой язык имеют. И говорят на нем. Собаки особенно часто. Они общительные и дружелюбные.
– А мой пес с кем разговаривал?
– Сам с собой. Он уже не молод. Я вот тоже иногда под нос себе что-то бубню…
И тут Мари увидела Чака! Он бегал возле неприметного серого дома в два этажа, который находился в глубине проулка, как будто прилепленный к холму.
– Спасибо вам! – поблагодарила старика Марианна.
– Не за что, – улыбнулся тот. Зубы у него были вставные, из тех, что хранят в стаканах с дезинфицирующим раствором, то есть съемные. – Но одного «спасибо» мало.
– О… Понимаю. Сколько с меня? – И полезла за кошельком.
– С вас, милая моя, несколько ласковых касаний… Да не смотрите с таким ужасом! Не меня, моей Матильды.
