Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

– Это предубежденное мышление, Кэти, – сказала Дебора. – Кто отрубил головы этим фигуркам? Вторая голова была отрублена после того, как мы разошлись по комнатам, сегодняшним утром.

Натан посмотрел на Стивена, потом на Монику, как бы обдумывая, что он может сказать.

– Я… я не собирался упоминать об этом, потому что… – он снова посмотрел на Стивена, – потому что в то время это не имело большого значения. Но дело в том, что кто-то побывал в доме незадолго до нашего появления. Мы со Стивеном нашли на кухне пакет из бакалейного магазина. Судя по чеку, продукты были куплены около месяца назад.

– Где именно? – поинтересовалась Кэти.

Он еще раз взглянул на Стивена.

– В магазине «Китс-Корнер» в Китсилано.

Стелла замерла.

– Что… что было в пакете? – выдавила она.

Все посмотрели на нее. Общее настроение изменилось; оно стало более тревожным, как будто должно было случиться что-то ужасное.

– Картонная коробка с куриными яйцами, – ответил Натан. – Еще батончик «Сникерс» и детская каша быстрого приготовления – «Тути-Попс» с клубничным ароматом.

Лицо Стеллы стало пепельно-серым. Она открыла и закрыла рот, потом медленно опустилась на каменный карниз перед камином и зажала рот ладонями.

– Что случилось, Стелла? – Моника резко подалась вперед, ее тело внезапно напряглось.

– Я… Это… – Стелла глубоко, судорожно вздохнула. – Это… просто дурное воспоминание. Ничего страшного, со мной все в порядке.

Она резко поднялась на ноги и провела обеими руками по волосам.

– Нам нужно разделиться на пары. Мы… мы должны как-то вооружиться на тот случай, если…

– Стелла! – произнесла Моника. Ее лицо исказилось и побелело, как будто она находилась на грани истерики. – Вы должны нам рассказать. Что такого с этими продуктами?

Но Стелла стояла на месте, словно пораженная громом. Время растянулось, и только проклятые часы продолжали отсчитывать секунды мерным тиканьем.

Ее глаза наполнились слезами. Когда она заговорила, ее голос звучал глухо и почти невнятно.

– Когда-то я была матерью, – сказала она. – Я… я потеряла своего ребенка, потому что была плохой матерью. Он… – она сердито смахнула одну слезинку, потом другую. – Он любил «Тути-Попс», особенно с клубничным ароматом. – Она неожиданно выругалась. – Боже, я расплатилась за это и плачу до сих пор! Общество осудило и покарало меня. Даже мой муж винил меня в смерти нашего ребенка. Я потеряла свой брак, потеряла работу. Каждый считал себя вправе судить меня и распоряжаться моей жизнью. Но никто из них, никто не побывал на моем месте. Никто не имел права судить меня. Никто…

Ее голос пресекся. Она зашаталась, медленно опустилась на прежнее место и посмотрела на свои руки.

– Они говорили, что женщина вроде меня вообще не имеет право рожать детей. И я больше не могла рожать. Это были неудачные роды.

Она замолчала на несколько секунд, пока часы громко отсчитывали время.

– Они говорили, что я убила своего ребенка, – прошептала она.

– Кто так говорил? – требовательно спросила Кэти. – Что вы сделали… что вообще случилось?

– Они утверждали, что это была заслуженная кара. У меня вырвали сердце из груди, а они сказали, что это… – Стелла внезапно побледнела как полотно и подняла голову. – Карма, – тихо добавила она. – Они сказали, что это карма.

Ее глаза потемнели, и на лице появилось выражение покорности, смешанной со страхом.

– Поэтому меня заманили сюда. Я виновна в убийстве, как и люди из того романа. И теперь меня ждет расплата.

Все смотрели на нее. Дебора заметила, что черты Моники исказились от нескрываемого ужаса. Кэти постукивала ногой по полу, а ее взгляд беспорядочно метался по комнате, как будто она видела призраков, прятавшихся в тени и в темной деревянной обшивке.

Желудок Деборы тяжело всколыхнулся. Ее снова затошнило. Картина событий начала вырисовываться, и женщина была уверена, что ее сейчас вырвет.

– Что вы сделали с вашим сыном? – не унималась Кэти. – Что произошло?

Стелла подняла голову с таким видом, как будто поняла что-то важное.

– Вы больше не можете винить меня. Никто больше не может наказывать меня за прошлое. Мне приходится жить с ним, и я не собираюсь говорить о нем. И я не обязана никому ничего объяснять.

Взгляд Кэти переместился на шахматные фигурки.

– Если… если верить этому стихотворению, то все мы виновны в каком-то преступлении, во лжи или грехе. И я начинаю думать, что с нашей стороны будет большой глупостью не относиться к этому стихотворению со всей серьезностью.

Стелла еще раз судорожно вздохнула, потом выпрямилась и расправила плечи. Но она словно стала старше и худее, чем прежде, а ее щеки под выступающими скулами глубоко запали. Ее серые глаза больше не были ясными; они казались измученными, и под ними залегли тени. Ощущение уверенности, исходившее от нее, развеялось как дым, и она предстала уязвимой и беззащитной.

Дебора снова сглотнула. Она ощущала боль Стеллы, как собственную боль. Она не могла вообразить, как можно причинить вред своему будущему ребенку и подвергнуться осуждению за это. Она осторожно потянулась и взяла Стеллу за руку.

– Ничего, это нормально. Все будет хорошо.

Слезы заблестели в глазах Стеллы, когда она посмотрела на Дебору.

– Мы это преодолеем, – пообещала Дебора.

– Да, – подхватил Берт. – Стелла права. Мы разделимся на пары…

– Нас семь человек, Берт, – напомнил Стивен. – Мы не можем разделиться на пары.

– Тогда я пойду один, – заявил Берт. – И прихвачу с собой это ружье.

Он указал на ружье, висевшее на стене.

– Нет, так не годится, – сказал Стивен. – Я не настолько вам доверяю. Либо я сам возьму ружье, либо пойду с вами.

– А вы умеете стрелять из ружья? – осведомился Натан. – Или вы просто напуганы и надеетесь, что Берт защитит вас?

– Я стрелял по летящим мишеням. И советую не шутить надо мной, Натан.

Натан уставился на него; его тело как будто вибрировало от сдерживаемого гнева.

– Это взаимно, Стивен, – процедил он.

Стивен удержал взгляд профессора. Казалось, они обмениваются невидимыми сообщениями угрожающего содержания. Моника потянулась к руке мужа, словно пытаясь удержать его от неосторожных слов или поступков.

Эти трое связаны каким-то секретом. Атмосфера накалилась, когда Натан упомянул о пакете из бакалейного магазина. Это рассердило Стивена и разнервировало Монику. Она выглядела потрясенной. Думаю, муж не сказал ей об этой находке. Почему?

– Я останусь здесь, – сказала Дебора, не сводя глаз с троицы. – Остальные могут разделиться на пары. Я все равно не могу нормально ходить из-за больной лодыжки. Кроме того, мне нужно быть здесь на тот случай, если вернется Джекки. Я запру двери, и если она начнет стучаться, то выгляну в окно, прежде чем впустить ее.

– Даже не знаю, стоит ли вам впускать ее, – сказала Моника. – Она может стоять за этими событиями, и тогда будет опасно оставаться наедине с ней.

– На полке у задней двери лежит ручной клаксон, – сказала Стелла, в ее голосе зазвучали нотки прежней уверенности. – И да, вам лучше запереться изнутри. Если кто-то придет и у вас будут основания для тревоги, погудите клаксоном из окна наверху. Это будет для нас сигналом о возвращении.

– Об осторожном возвращении, – добавил Берт.

Все согласились.

Пока остальные занимались подготовкой к поискам, Дебора заявила, что плохо себя чувствует, и поднялась в свою спальню, хромая по лестнице. Она вошла в маленькую ванную, примыкавшую к ее комнате, и ее дважды стошнило, пока она стояла над унитазом. Откинув волосы, упавшие на лицо, она прополоскала рот от едкой желчи. Признание Стеллы эхом отдавалось у нее в голове. Дебора положила руку на живот и тяжело вздохнула. Теперь, после исчезновения самолета, обратного пути не осталось. Как бы то ни было, они оказались заперты вместе. И независимо от того, как сильно Деборе хотелось сохранить свою тайну и скрыть свое прошлое от этих людей, она опасалась, что у нее не останется иного выхода, и тогда все будет только хуже.