Фернандо Льобера - Девятый круг
– Я же сказала, что меня не интересует твое мнение.
– Зачем тогда нужны друзья?
Гарри Альварес, сотрудник «Конфиденсиаль», возглавлял ее личный черный список. Мерзавцу, сующему нос не в свое дело, удалось капитально испортить ей жизнь несколькими страницами паскудного вранья. Не прошло и двух часов после неприятного разговора с Гонсалесом, как ее снова вызвали в его кабинет: заместитель министра внутренних дел потребовал немедленно отстранить ее от дела. Беатрис помертвела, сидя в кресле и глядя на своего начальника. Продержав ее в напряжении несколько минут (отмеренных с математической точностью), Гонсалес смилостивился. Неожиданная поддержка со стороны шефа оставалась за гранью ее понимания. Гонсалес вступился за нее и поручился перед заместителем министра, чтобы она могла продолжить расследование. И за этим наверняка скрывался неприглядный умысел – по меньшей мере. Однажды он потребует расплатиться за покровительство. «Если он захочет переспать со мной в обмен за помощь, я его кастрирую».
И Себаштиану. Стоило оступиться однажды вечером, и, пожалуйста – ее карьера под угрозой. Один поцелуй, и напарник выдает нравоучительные фразы типа «это твоя жизнь». Спору нет, Португалец ей нравился. Она едва ли объяснила бы почему, учитывая, что он был полной противоположностью тех мужчин, с которыми она обычно встречалась. «Может, потому он тебе и нравится», – шепнул пухленький ангелочек из-за правого плеча. Она чувствовала себя с Себаштиану легко и свободно, без намека на вымученные разговоры и притворное веселье. «Забудь о нем. Нам ведь не нужны лишние проблемы», – заспорил красный дьяволенок, устроившись на левом плече. Однако воспоминание о том единственном поцелуе преследовало ее.
– Лично я совершенно не понимаю, почему Рос не выходит даже за сигаретами, – подал голос Пабло.
Беатрис немного наклонила голову, чтобы увидеть фасад здания. На пятом этаже горел свет.
– Сеньор Рос вообще ведет себя очень странно, – согласилась Беатрис.
На мобильнике осталось два сообщения от Себаштиану. В первый раз он только назвал свое имя, не прибавив больше ничего, но тон не оставлял сомнений, что он читал статью Гарри Альвареса. Во второй раз он сказал, что располагает важными для дела сведениями и им нужно поговорить. Беатрис до сих пор не ответила на его звонки. Где пропадал Морантес – неизвестно, в городе его точно не было.
Беатрис протянула руку, достала мобильник из бардачка машины и начала набирать номер Себаштиану.
– У нас новости, подруга, – сказал в этот момент Пабло.
Беатрис взглянула в окно и увидела, что свет в квартире Роса погашен. Она переключила телефон в режим ожидания, не набрав номер до конца. Через пару мгновений дверь подъезда отворилась, и на улицу вышел Рос.
– Я не пожалел бы тысячи песо, чтобы узнать, куда он собрался. – Пабло выбросил окурок в окно.
Тучная фигура Роса поплыла к старому «рено». Беатрис завела мотор. Рос отпер дверцу водителя и с трудом забрался внутрь машины.
– Евро, Пабло. Теперь у нас в обращении евро. Думаешь, у него романтический ужин?
Напарник пожал плечами.
– А вдруг он намеревается удрать?
– От чего? Ему пока не предъявлено никакого обвинения. И он явно не семи пядей во лбу, чтобы заметить, что мы дышим ему в спину.
– Мать его так, хорошо бы нам повезло, и он едет на секретную сходку преступных диабетиков. Где будет главарь шайки. Вдруг мы столкнулись с каким-нибудь тайным обществом?
Беатрис не ответила. Она уже не раз размышляла о том, что, возможно, существует организатор преступления, хотя по-прежнему не понимала мотивов. Она включила первую скорость и пристроилась за «рено». Они обогнули квартал и выехали на улицу Сеа-Бермудес. Там они свернули направо в направлении Кастельяны. На перекрестке с улицей Браво-Мурильо «рено» резко затормозил на желтый сигнал светофора. Беатрис, державшаяся в пятидесяти метрах сзади, выругалась: тормозить было поздно, тем более что водители соседних машин, словно сговорившись, прибавили скорость, чтобы проскочить светофор. Она проехала дальше, остановилась вплотную к машине Роса и тотчас повернулась к Пабло.
– Что ты делаешь?
Она обняла напарника и почти коснулась его лица губами, так что со стороны казалось, будто они целуются.
– Маскируюсь, идиот. А ты что подумал?
Они просидели обнявшись все время, пока горел красный светофор.
– Эй, любовь моя, уже зеленый, – сообщил Пабло. – Я знаю, что неотразим…
– Тоже мне, Дон Жуан.
Беатрис молилась, чтобы Рос не заметил слежку. На всякий случай она решила увеличить дистанцию между машинами. Добравшись до Кастельяны, они повернули влево, к площади Кастильи и симметричным небоскребам «Ворот Европы».
– Кажется, он собрался в путешествие, – сказал Пабло, когда спустя несколько минут они помчались по лепестку развязки, выводившей на автомагистраль Бургоса. – У нас хватит бензина?
Беатрис взглянула на стрелку индикатора.
– Полбака. Я не думала, что такое случится. Звоним в участок?
– Давай сначала посмотрим, куда он навострился. Если он поедет в Алькобендас, тогда позвоним.
Беатрис пробормотала что-то неразборчивое и прибавила газу, чтобы не упустить из виду «рено».
Рос вел машину осторожно, не превышая положенной на данном участке скорости и включая поворотник при каждой смене полосы. Через три километра он съехал с автострады на вспомогательную дорогу.
– Итак, значит, в Моралеху или Алькобендас, – объявил Пабло. – На что ставим?
– Рос? В Моралеху? Ты шутишь. Чтобы там жить, нужно иметь большие бабки. Сомневаюсь, что мы встретим его сообщников в этом районе.
На лице Беатрис отразилось изумление, когда она поняла, что вопреки ее предсказаниям Рос сворачивает на въезд в Моралеху – престижный район частных особняков.
– Ничего себе! Я понимаю все меньше и меньше. Какие друзья могут быть у этого утомленного голодом в таком месте?
– Диабетики, убийцы – и с бабками, – пробурчал Пабло. – Ну и дела.
Въездная аллея в Моралеху (стометровый участок дороги, по краям которой росли ели) заканчивалась площадью, вымощенной брусчаткой, в дальнем ее конце, за арочными воротами, начиналась территория вилл и особняков. В центре площади возвышалась небольшая ротонда. Поравнявшись с ней, машина Роса вдруг сделала резкий вираж, разворачиваясь в обратном направлении. Беатрис выругалась во второй раз.
– Что такое?! – воскликнул Пабло. – Он нас засек?
Беатрис покачала головой. Она проявляла осмотрительность, держалась позади Роса на приличном расстоянии, затерявшись среди машин, выезжавших из Мадрида. Невероятно, чтобы такой недоумок, как Рос, их заметил.
– Скорее он позвонил кому-то, кто запретил ему появляться. И велел возвращаться домой, – предположила она.
Звонок мобильника раздался очень не вовремя. Беатрис выкрутила руль одной рукой, чтобы объехать ротонду и продолжить преследование Роса, а другой попыталась вытащить телефон из сумочки.
– Беатрис, дай мне сумку, я сам отвечу, – встревоженно попросил Пабло.
Она выровняла машину и одновременно извлекла мобильник из сумочки. Беатрис покосилась на Пабло и лукаво улыбнулась, увидев испуг на лице напарника.
– Слушаю.
Судя по расстоянию, разделявшему их теперь, машина Роса ехала с большой скоростью. Беатрис вдавила акселератор до упора и отпустила руль, чтобы переключить скорость.
– Младший инспектор Пуэрто? – сказал женский голос.
– Это я, – подтвердила она, снова дергая рычаг управления.
– Секретарь оперативной бригады. Поступило сообщение о пожаре на улице Бальесты. Комиссар Гонсалес приказал вам прибыть на место происшествия немедленно.
– Пожар? Передайте ему, что сейчас я не… – Она резко вывернула руль, чтобы избежать столкновения с «БМВ». В ста метрах впереди «рено» Роса опять съезжало с шоссе, двигаясь в сторону другой ротонды. Беатрис сбавила скорость.
– Это будто бы связано с вашим делом. Комиссар сказал, что горит арабский иммиграционный центр.
Беатрис не сдержала проклятия.
– Еду.
– Что случилось? – спросил Пабло.
Беатрис объяснила.
– А Рос?
– Он катается бесцельно. И думаю, он нас не видел. В любом случае предупреди управление, чтобы нас сменили около его дома. Кто знает, вдруг он перенервничал и позвонил кому-нибудь из дома. Передай, чтобы проверили его звонки за сегодняшний вечер.
Пабло достал мигалку и, опустив окно, водрузил ее на крышу «сеата».
– Поехали, подруга. Только потихоньку, ладно?
«Сеат» ворвался на Кастельяну на скорости более ста тридцати километров в час. Руки Беатрис плясали между рулевым колесом и коробкой передач. Она чуть-чуть сбросила скорость, выскочила на середину проспекта и понеслась дальше. В это время суток, в половине одиннадцатого вечера, обстановка на дорогах была спокойной, но все же немало машин циркулировало в разных направлениях: кто-то ехал на поздний ужин, кто-то возвращался к домашнему очагу после утомительного рабочего дня.
