Джеймс Кэрол - Хищница
– Ты что-то притих, – сказала Амелия. – Я почти слышу, как у тебя шестеренки в голове шевелятся.
– Хочешь встретиться? Хорошо, давай.
– Но я хочу, чтобы ты пришел один.
– Ну понятно, что ты этого хочешь.
– Я серьезно. Если я пойму, что с тобой кто-то есть, я исчезну.
– Дай мне какое-то время, хотя бы пару часов. Мне нужно будет уладить вопрос с Мендозой.
– Ты и сейчас можешь его уладить. Просто уходи сейчас, пока все суетятся, и не оборачивайся. Нью-Йорк – идеальное место, чтобы потеряться.
– Ты понимаешь, что я не могу этого сделать, Амелия. Пока ты в отеле, я буду пытаться тебя отыскать.
– Какой смысл? Я улизну гораздо раньше. Я это знаю, ты это знаешь, какой смысл время терять?
– Я не могу не попробовать.
Амелия устало вздохнула. Уинтер представил, как она разочарованно качает головой.
– И почему мужчины такие идиоты? В чем ваша проблема?
– Два часа, – ответил Уинтер.
– Даю тебе полчаса.
Уинтер услышал, что звук на фоне снова изменился. Она вышла на улицу, что означает, что они ее потеряли.
– Буду через час.
– Будешь где?
– Подумай. Я уверен, ты догадаешься.
Он положил трубку и побежал, на бегу отправив Мендозе смс: «Ушла через кухню».
53
Уинтер скользил взглядом по пустой кухне, обращая внимание на каждую мелочь: разбросанные сковороды и кастрюли, гора недорезанных овощей, открытая задняя дверь. Присев, он поднял с пола большой нож, рассмотрел блестящее острое лезвие и положил его на рабочую поверхность. Дверь с шумом распахнулась, и в кухню влетела Мендоза.
– Черт, Уинтер! Мы ее упустили.
– Да, но есть и хорошие новости.
– Она на свободе! Какие могут быть хорошие новости?
– Она слишком рискует, чем повышает шансы на ошибку. Это самая хорошая новость за последнее время.
Уинтер направился к задней двери. Она была шире обычной, чтобы было удобнее выносить блюда. Чтобы открыть ее, нужно было нажать на перекладину посередине. За дверью была узкая аллея. Благодаря высоким зданиям по соседству здесь всегда была тень. Рядом с мусорными баками предсказуемо пахло пищевыми отходами. Добравшись сюда, Амелия была в безопасности. Коротенькая пробежка по этой аллее – и ее поглотил город.
– Как ты узнала, в каком номере она остановилась? – спросил Уинтер.
– Она опять воспользовалась именем Рен Джей Файрстоун. Номер на пятом этаже.
Не сказав ни слова, Уинтер выбежал из кухни и вернулся к ресепшену. У лифтов была очередь, и он побежал на лестницу, перескакивая через две ступени. К четвертому этажу одышка одолела его. Он остановился, тяжело дыша и держась за перила, и снова побежал вверх. Мендоза догнала его на третьем этаже и побежала впереди как ни в чем не бывало. Она немного раскраснелась, но судя по ее виду, она легко могла одолеть еще четыре пролета.
– Тебе стоит серьезно подумать о том, чтобы бросить курить, – сказала она.
– Сейчас совершенно неподходящее время для нравоучений. Где ее комната?
– Сюда.
Мендоза толкнула тяжелую дверь в коридор. Уинтер сделал еще один глубокий вдох и последовал за ней. Он поймал себя на мысли, что их путь из кухни на пятый этаж полностью совпадает с траекторией, по которой шла Амелия, только в обратном направлении. Мендоза повернула налево и быстро пошла по узкому коридору, всматриваясь в номера комнат. Нужная дверь 516 была ближе к концу коридора. Она была приоткрыта и зафиксирована в этом положении с помощью банного полотенца. Уинтер взглянул на полотенце и на Мендозу.
– Я подумала, что мы захотим взглянуть на номер. А так нам не надо будет искать кого-то, кто откроет дверь.
Номер предназначался для командированных рангом пониже или для туристов эконом-класса. Он был удобным, ничего лишнего, декор в стиле фанк-модерн. Дизайн основывался на контрасте белого и цветных вкраплений. Покрывало было ярко-фиолетовым, на стенах – сюрреалистичные принты базовых цветов. В углу на подставке стоял небольшой чемодан с твердым корпусом. Во время перелетов его можно было бы провезти как ручную кладь. Мендоза подошла и стала его открывать.
– Не надо, он пустой.
Мендоза не обратила на его слова никакого внимания и открыла крышку. Она проверила карманы, обшивку.
– Ты прав, пусто.
– Наверное, это тот же чемодан, с которым она приехала в «Мертл-Хаус».
– Наверное, и сюда она его привезла по той же причине. Если бы она приехала совсем без багажа, то привлекла бы ненужное внимание. А пустой он потому, что она предвидела, что придется уходить отсюда быстро. Чемодан задержал бы ее.
Стол был развернут к окну – так же, как и в хартвудской гостинице. Единственным отличием было то, что он был приставлен к самому окну. Очевидно, здесь Амелию не заботило, что кто-то ее может увидеть. В Нью-Йорке было гораздо больше суеты, чем в Хартвуде, и слиться с окружающей средой здесь было гораздо легче. Да и рассмотреть с улицы окна на пятом этаже – очень сложно.
А вот из окон пятого этажа, наоборот, открывался отличный обзор. Уинтер сел и попробовал выглянуть на улицу через щели между занавесками. Окно было открыто, в комнату дул легкий бриз, обдающий кожу приятной прохладой. Снизу доносился многослойный шум улицы, составленный, словно мозаика, из множества элементов: сигналы машин, шумы двигателей, доносящаяся откуда-то музыка, смех и крики.
Прямо напротив находился «Гиперион». С высоты пятого этажа и на расстоянии двадцати метров он выглядел так же обшарпанно, как и с улицы. Даже, наверное, отсюда он выглядел хуже, потому что уличные раздражители не отвлекали внимание от его жалкого вида. Уинтер облокотился о подоконник и посмотрел по сторонам. На их стороне улицы и в том, и в другом направлении просматривался только один квартал. Зато противоположная сторона улицы была видна гораздо дальше.
Мендоза отодвинула одну из занавесок.
– Она нас увидела за километр.
– Да, точно. Как думаешь, в каком образе она сегодня?
– Человек с ресепшена сказал, что она была одета как бизнесвумен. Волосы темные, глаза карие, рост метр семьдесят три – семьдесят пять, и больше он ничего вспомнить не смог. Плюс я очень торопилась, так что разговор был совсем короткий. Я же пыталась не упустить ее. Вероятно, она переоделась, как только выбралась из отеля. Может, по улицам она уже гуляет в виде голубоглазой блондинки.
– Может быть. Да и неважно, как она выглядит.
– Как это неважно?
– Я договорился с ней встретиться, – усмехнулся Уинтер.
– И ты только сейчас об этом говоришь? – недовольно спросила Мендоза. – Что-нибудь еще, чего я не знаю?
Уинтер снова посмотрел из окна и представил себе Амелию. Она ведь совсем не была похожа на бизнесвумен. В его воображении она была платиновой блондинкой с яркими голубыми глазами в свободной кожаной куртке. Он представил, как она выходит из кухни отеля, как идет по аллее, оборачивается, как и два дня назад в кафе, и исчезает из виду. Уинтер обернулся и посмотрел на Мендозу.
– Да, есть кое-что. Мне кажется, я придумал, как ее поймать.
Уинтер присел на край кровати и за пару минут рассказал свой план. Все это время Мендоза молча стояла перед ним, и постепенно хмурое выражение лица у нее сменилось на мрачное.
– Нет, Уинтер, – сказала она, когда он закончил. – Это слишком рискованно.
– Ну хорошо. Если у тебя есть идея получше, поделись ею.
– Нельзя делать то, что ты задумал, без подкрепления. Это безумие.
– По-прежнему жду твоих предложений.
– Уинтер, Амелия – психопатка.
– Бесспорно. Она, я думаю, меня переплюнет на диагностических тестах психопатии. А это уже о чем-то говорит.
– Это не шутки. Не забывай, как она повара зарезала кухонным ножом.
– Как я забуду, я при этом присутствовал.
Мендоза зажмурилась. Она сжимала голову пальцами, как будто боролась с подступающей мигренью. Потом открыла глаза, опустила руки и глубоко вздохнула.
– Не знаю, кто из вас больше сумасшедший – ты или она.
– Со мной будет все нормально, Мендоза. Меня она и пальцем не тронет.
– Ты так уверен?
– Уверен. Если бы она хотела меня убить, давно бы уже это сделала.
– К кровати она тебя приковала, тем не менее.
– Но мне она ничего не сделала.
– Но могла же.
Вдруг Уинтер резко подпрыгнул, заставив Мендозу сделать шаг назад.
– Не тронет она меня. Я в этом уверен, потому что ей нужны зрители, а сейчас я и есть ее зритель. И брат, и отец, и Райан Маккарти нужны были ей не только для того, чтобы ими манипулировать, но и чтобы самоутверждаться за их счет.
– В результате двое мертвы, а третий проведет всю жизнь в тюрьме.
– Со мной все будет хорошо, – повторил он.
– Мне все это не нравится, Уинтер.
– Тебе не обязательно должно это нравиться. Просто помоги мне.
Мендоза медленно водила головой из стороны в сторону. Складывалось ощущение, что она делает это неосознанно.
– Ты будешь мне помогать или нет?
