Том Клэнси - Зеркальное отражение
– Вас понял, – сказал Ахо. Его зычный голос, как и внушительная внешность, был преисполнен достоинства.
Оставив своего помощника вместе с бригадой наземных техников, занявшихся обслуживанием самолета, Ахо подождал, пока рядовой Джордж попрощается со всеми, выслушав теплые напутственные слова, после чего проводил его к ожидающей машине. Оба уселись сзади.
– Рядовой Джордж, вам уже приходилось когда-нибудь бывать в Финляндии? – спросил Ахо.
– Сэр, – ответил солдат, – до тех пор пока я не попал в армию, я не покидал пределы своего родного городка Лаббок, штат Техас. А затем до настоящего времени я не покидал пределы штата Вирджиния. Когда наша группа выполняла первое задание, меня еще не было в ее составе. Во время второго задания, в Филадельфии, я болел. На третье задание в Северную Корею вместо меня отправился наш генерал.
– В жизни, как и в шахматах, король берет пешку, – улыбнулся майор Ахо. – Зато на этот раз вы, по крайней мере с лихвой, наверстаете упущенное. Вам придется побывать в двух странах.
Джордж улыбнулся в ответ. Лицо майора Ахо светилось благожелательностью священника, светлые глаза сияли добротой, с чем Джорджу еще никогда не приходилось сталкиваться, имея дело с кадровым военным. Но под облегающим коричневым мундиром финского офицера чувствовалась накачанная мускулатура, какую молодой американец видел только по телевизору на соревнованиях культуристов.
– Но вам повезло, – продолжал майор. – Древние викинги считали, что воин, впервые пришедший в Финляндию с миром, становится неуязвим в бою.
– В это верили только викинги, сэр?
Ахо вздохнул.
– С тех пор мир изменился, рядовой. И... вы еще не встречались со своей напарницей, так?
– Совершенно верно, сэр, но я с нетерпением жду встречи с ней, – дипломатично ответил Джордж.
На самом деле Пегги Джеймс внушала ему страх. Ознакомившись с ее личным делом, переданным на борт самолета, он сильно усомнился в том, что готов иметь дело с ураганом в юбке.
– Лично я бы ей это не говорил, – усмехнулся Ахо, заговорщически подмигнув молодому американцу. – Но у викингов в общественной жизни решающую роль всегда играли мужчины-воины. Каждый воин постоянно носил при себе боевой топор, кинжал и меч, а одежда из меха лисицы, бобра или даже белки была скроена таким образом, чтобы одна рука оставалась свободной – та, которой сражаться. А женщина прикрывала груди двумя коробочками, сделанными из железа, меди, серебра или золота, в зависимости от того, насколько богат ее муж. Кроме того, она носила на шее ошейник, показывая свою полную подчиненность мужчине. Несколько лет назад у нас в стране разгорелись нешуточные споры по поводу того, как преподавать историю викингов в школе. – Он откинулся назад. – Нельзя оскорблять женщин, нельзя оскорблять англичан, которые нередко становились жертвами викингов, нельзя оскорблять христиан, которых убивали язычники-викинги – не желавшие видеть уничтожение своей культуры, как это произошло с племенами вестготов, остготов, бургундцев, ломбардцев и алеманов. К счастью, историческая точность все-таки одержала верх над политкорректностью. Только представьте себе, что можно стесняться такой истории, как наша!
– Вы совершенно правы, сэр, – согласился Джордж.
Он посмотрел на ночное небо, усыпанное звездами. На это же самое небо смотрели древние викинги – с благоговейным почтением или страхом? По мнению Джорджа, викинги не боялись никого и ничего – за исключением бесчестья. Подготовка частей специального назначения, будь то "Морские львы", английские "коричневые береты" или российский спецназ, включает в себя не только совершенствование физических навыков, но и психологическую закалку: одних марш-бросков продолжительностью двадцать четыре часа с пятидесятипятифунтовым рюкзаком за спиной мало; нужна еще глубокая вера в то, что смерть приходит быстро, а позор, неудача остаются на всю жизнь. И Джордж это усвоил всем своим сердцем.
И все же он не мог отрицать, что ему было бы гораздо спокойнее чувствовать себя "полностью одетым": иметь на поясе сумку, набитую шоковыми гранатами, кевларовый бронежилет со спрятанными в отвороты кинжалами для рукопашного боя, противогаз "Лейлэнд и Бирмингем", а также несколько запасных магазинов с патронами калибра 9 мм. А так у него в рюкзаке были лишь очки ночного видения АН/ПВС-7А, инфракрасный прицел АН/ПАС-7, способный обнаруживать скрытые предметы по выделяемому ими теплу, и бесшумный пистолет-пулемет "Хеклер и Кох МП-5-СД-3" со складным прикладом и интегрированным глушителем – даже стук затвора поглощался специальными резиновыми буферами, и при использовании дозвуковых боеприпасов выстрелы из него нельзя было услышать на расстоянии пятнадцати шагов. И паспорт. Паспорт тоже лежал в рюкзаке. Именно на такой стратегии отхода остановился Даррел Маккаски.
– И все же, сэр, не думаю, что вашим предкам приходилось делать то, что сейчас предстоит нам, – сказал Джордж, стараясь не отвлекаться на детали. Он оторвался от красоты Млечного Пути, поскольку машина въехала в город и свернула на главный бульвар, Похъеспланади, Северную эспланаду, пересекающий Хельсинки с востока на запад через самый центр. – Я хочу сказать, викингу с полным арсеналом оружия, в рогатом шлеме было бы нелегко проникнуть незамеченным в чужую страну.
– Верно, – согласился Ахо, – но наши предки и не пытались проникать скрытно. Они предпочитали наводить своим появлением ужас на все население, и местным правителям приходилось иметь дело не только с иностранными завоевателями, но и с паникой своих подданных.
– Ну а нам, сэр, предстоит плыть в карликовой подводной лодке, – сказал Джордж.
– Мы предпочитаем называть их "маленькими мародерами", – заметил Ахо. – Вам не кажется, так более звучно?
– Да, сэр, – подтвердил Джордж.
Машина остановилась перед величественным Президентским дворцом, построенным для российских императоров, которые правили Финляндией начиная с 1812 года, на месте сгоревших при пожаре деревянных зданий, возведенных за два столетия до этого шведской королевой Кристиной Августой. Майор Ахо провел рядового Джорджа через боковой вход.
В этот поздний час во дворце царила тишина. Предъявив документы часовому, Ахо поздоровался с немногочисленными ночными дежурными, после чего отвел Джорджа в небольшой кабинет, расположенный в самом конце узкого, тускло освещенного коридора. Рядом с дубовой дверью висела бронзовая табличка, извещающая, что это кабинет министра обороны. Ахо двумя ключами отпер дверь и вошел в кабинет.
– У министра Нисканена в городе несколько рабочих мест, – объяснил майор. – Этим кабинетом он пользуется, когда они с президентом Ярвой в хороших отношениях. Сейчас кабинет свободен. – Усмехнувшись, Ахо добавил, понизив голос: – Изменилось еще кое-что. Во времена таких полководцев и правителей, как Хальфан, Олаф Трюгвесон, Кнуд и Свен Вилобородый[16], вожди не выносили свои разногласия в парламенты, конгрессы и в средства массовой информации. Они ставили к стене рабыню и бросали в нее боевые топоры, и тот, кто попадал, проигрывал. После чего все сразу же забывали о споре и продолжали веселую попойку.
– Понимаю, сэр, почему в наши дни подобный подход не сработает, – отметил Джордж.
– О, сработал бы, – возразил майор. – Просто у него было бы много противников.
В кабинете горел свет, и Джордж увидел стоящую перед письменным столом женщину в черном спортивном костюме, которая, склонившись, изучала карту. Она взглянула на вошедших и выпрямилась. Женщина была стройной, с большими голубыми глазами и коротко остриженными русыми волосами. У нее были маленькие губы естественного алого цвета, решительный нос оканчивался небольшим загибом вверх, а необычайно бледная кожа на щеках была покрыта едва заметной россыпью веснушек.
– Мисс Джеймс, – сказал Ахо, закрывая дверь и приветственно приподнимая над головой фуражку, – позвольте представить вам рядового Джорджа.
– Рад познакомиться с вами, мэм, – улыбнулся Джордж, снимая рюкзак.
Мельком взглянув на него, Пегги вернулась к изучению карты.
– Добрый вечер, рядовой, – сказала она. – На вид вам не больше пятнадцати.
Своим четким английским произношением и резкими манерами Пегги Джеймс напомнила Джорджу актрису Бетти Дэвис в молодости.
– На самом деле, пятнадцать с половиной, – сказал он, приближаясь к столу. – Если говорить о размере воротника.
Молодая женщина оторвала взгляд от карты.
– А вы, вижу, шутник.
– У меня много талантов, мэм, – сказал Джордж.
Не переставая улыбаться, американец запрыгнул на стол и встал, широко расставив ноги на карте; этим же самым молниеносным движением он схватил ножик для бумаги и приставил лезвие к горлу Пегги.
– Еще я умею убивать, быстро и бесшумно.
Их взгляды встретились, и Джордж сразу же понял, что совершил ошибку. Пегги сделала это, чтобы отвлечь его внимание. Она с силой ударила обеими руками Джорджа по запястью. Ножик упал на стол, и через мгновение Пегги уже махнула правой ногой над картой, сбивая молодого американца с ног. Он повалился на бок, а она, схватив его за воротник, увлекла на пол и, перевернув на спину, уселась сверху, коленом придавив к полу его шею.
