Питер Абрахамc - Репетитор
— Я просто скажу, что вдруг почувствовала себя нехорошо и осталась дома.
— Ты уже так делала?
— Нет.
— Как говорит народная мудрость, все бывает в первый раз.
Джулиан обмакнул бискотти в клубничный джем и откусил кусочек. Маленькая красная капелька повисла в уголке его рта.
— Мы можем так поступить только в том случае, если в доме никого не было, когда ты уходила.
— Нет, я была одна.
— Perfetto, — сказал Джулиан. — А увеличительное стекло у тебя с собой? Оно очень пригодится при осмотре места преступления.
— Оно дома.
— А ключ у тебя есть?
— Конечно.
— Тогда мы захватим его по дороге. Готова?
Руби допила остатки горячего шоколада. Хрустящие частички шоколада пристали к небу. Они встали.
— После вас, — сказал Джулиан.
Они направились к выходу. В этот момент дверь открылась, и кто-то очень знакомый зашел внутрь.
— Привет, Джанет!
— Руби? — Джанет посмотрела на нее, а потом на Джулиана. — У тебя что, занятия отменили?
— Понимаете… — начала она и повернулась к Джулиану: — Вы знакомы с Джулианом?
— Да, — сказала Джанет.
— Автобус пришел немного раньше, и Руби отправилась в школу на велосипеде. Мы случайно встретились на заправке «Шелл», — объяснил Джулиан.
— На заправке «Шелл»?
— Именно на ней. Мы как раз собирались вернуться.
— Вернуться? — Джанет посмотрела на красное пятнышко в уголке рта Джулиана.
Джулиан понял, в чем дело, и тут же вытер рот рукой.
— Я собирался проводить ее до школы.
— Вы тоже на велосипеде? — спросила Джанет. — Начальная школа Вест-Милла в пяти милях отсюда. Я ее подвезу.
— Но… — вмешалась Руби.
— Прекрасная идея, если, конечно, это вас не затруднит, — сказал Джулиан.
— Нисколько не затруднит, — сказала Джанет и потрепала Руби по волосам. — Я закину ее велосипед в багажник.
— Вам не кажется, что в школу уже поздновато?
— Я напишу тебе записку, — сказала Джанет.
— Да, записка все уладит. Пока, Руби, — сказал Джулиан.
— Заблудилась, Рубистер? — спросила Джанет, когда они проезжали заправку.
— Да, немножко.
— А потом встретила Джулиана?
— Да.
— На заправке?
— Угу.
— А что он там делал?
— Накачивал колеса. Он фанат велосипедов или просто не может себе позволить машину.
— Возможно. Он репетитор твоего брата?
— Да. А позавчера он здорово помог маме с чем-то там по работе. Он что-то вроде друга семьи. Мы выпили с ним горячего шоколада.
— Твоя мама разрешает тебе ездить в школу на велосипеде?
— Нет. Это был особый случай.
— Такого ведь больше не повторится?
— Нет. Вы ведь не расскажете родителям?
— Нет, если ты пообещаешь, что больше не будешь так делать.
— Обещаю.
Джанет свернула к школе и остановилась у входа. Уже начался перерыв. Аманда с девчонками играла в какую-то игру. Джанет нашла под ногами какой-то конверт и нацарапала на нем записку.
— Вот твоя записка, Руби. Возвращайся домой на автобусе. Я привезу тебе велосипед, — сказала она.
— Спасибо, — ответила Руби, вылезая из пикапа.
Теперь она понимала, что правильно сделала, что вернулась в школу.
— Береги себя.
21
«Хорошее всегда происходит быстро», — сказала Линда. Джулиану не обязательно с этим соглашаться, его больше интересовал вывод: плохое происходит медленно. Возможно, это тоже не так. Возьмем хотя бы гибель в автокатастрофе. Плохое, но быстро произошедшее событие. С другой стороны, после автокатастрофы плохое может длиться еще долгое время, и даже может стать хуже. Это касается состояния родных и близких жертвы автокатастрофы. Стать еще хуже и принять новую форму. Эта мысль напомнила ему об Адаме, и поэтому этот вывод был абсолютно правильным в отношении Линды. Он переписал его на страницу с заголовком: «Линда».
Джулиан переписывал эту мысль более чем аккуратно, но почерк все равно был недостаточно хорош из-за того, что руки у него дрожали. Творческие люди очень чувствительны и ранимы, а он был творческой личностью. До того утра, которое он провел с Руби в кафе, ему и в голову не приходило, что писателю иногда приходится бороться со своими героями, чтобы контролировать развитие сюжета своего произведения. Развитие сюжета — это его дело, только его, а не этой девчонки Руби. Сможет ли она найти способ послушать эту запись в полиции? Это вносило путаницу в развитие событий. Он должен предвидеть ее действия и опережать ее. Как бы поступил он на ее месте? Джулиан попытался поставить себя на ее место, попытался мыслить, как она, и обнаружил, что это ему не под силу. Каковы ее шансы прослушать эту запись? Он не мог себе представить, как она сможет сделать это. Но проблема была сложной, а шансы одиннадцатилетней девчонки малы. Джулиан решил, что надо меньше волноваться по этому поводу.
А как быть с героями типа Джанет, на которых не распространялся авторский замысел, но они, тем не менее, вклиниваются в историю, нарушая его аристотелевский порядок? Невыносимо. Ни один писатель не может работать в таких условиях. Но что делать? Джулиан не знал. Он решил поменьше беспокоиться и по этому поводу тоже.
Было еще кое-что, что тревожило его сильнее. Он полез в карман, чтобы достать свой блокнот, но тут зазвонил телефон. «Это сержант Д'Амарио», — подумал он, и его бросило в жар. Но это, конечно же, был не он.
— Привет, Джулиан. Это Линда.
— Привет.
— Надеюсь, я вас не отвлекаю?
— Никоим образом.
— Еще раз спасибо за помощь с «La Riviere».
Джулиан молчал. За помощь? Хотелось бы знать, какая часть этой идеи была ее?
— Но я звоню по другому поводу.
— По другому?
— Я… Мы со Скоттом подумали… Может быть, вам стоит приходить к нам почаще?
— Зачем?
— Чтобы заниматься с Брэндоном.
— Мне кажется, он и так делает успехи при данном количестве занятий.
— Мне очень приятно это слышать. Но, честно говоря, меня сейчас больше интересует не учебная сторона занятий.
— Простите?
— Нам кажется, что вы на него положительно влияете. Может, вы бы могли встречаться еще пару раз в неделю. Помогать ему с уроками, если это будет необходимо, и ходить с ним куда-нибудь время от времени.
— Ходить куда-нибудь?
— В музеи или на выставки.
— А что по этому поводу думает сам Брэндон?
— В его теперешнем положении трудно спорить.
— Вы что, связали его и вставили ему кляп в рот?
Линда рассмеялась:
— В это время дня это могут сделать только его учителя.
Джулиан тоже рассмеялся:
— Конечно-конечно. Я совсем забыл, что дети сейчас в школе.
— Довольно забавно, но именно в это время я могу нормально работать. Я почти ничего не могу делать в те часы, когда они еще не ушли на занятия и когда они у них закончились.
— Это характеризует вас как хорошую мать, — сказал Джулиан.
Линда помолчала, а потом ответила:
— Спасибо, вы очень любезны.
Он льстил. Это вызвало в нем странное чувство, похожее на то, что он испытал, когда дал монетку беспалому прокаженному, просившему милостыню на рынке в Яунде.
— Если вы считаете, что следует проводить еще одно-два занятия в неделю, я буду только рад.
— Замечательно. А как насчет занятий математикой с Руби?
Джулиан взглянул на блокнот и вспомнил о том, что доставляло ему столько беспокойства.
Беспечный — оставит,
Лживый — обманет.
Ничто не будет зависеть от нас,
Если мы зависим сами.
— Джулиан, вы меня слышите?
— Я не думаю, что в этом есть особая необходимость, — сказал он.
— Ну, мы еще об этом подумаем.
— Вам решать.
Но об этом не могло идти даже речи. Девчонка испытывала его самообладание, а самообладание есть сущность достоинства. Любые дальнейшие встречи один на один будут происходить только по его инициативе.
— Мне, наверное, следует позвонить Марджи?
— Не беспокойтесь. Я сам ей позвоню.
— Спасибо, Джулиан.
Сейчас она прибегнет к еще одной избитой метафоре.
— Вы просто золото.
Повесив трубку, он уставился на стихотворение. Оно притягивало с какой-то тайной силой, силой притяжения мысли. Стихотворение, да теперь это точно стихотворение. Девчонка начала превращать его в искусство. Дурачество, как выразилась она. Он взял в руки листок и был готов уже смять его, разорвать на мелкие клочки или сжечь, как она сожгла «Пеструю ленту», но не смог сделать этого. Оно было слишком хорошо. В основном, конечно же, та часть, которую написал он. Он проанализировал слова в своей части, потом в ее. Его слова звучали умнее. Он почувствовал себя гораздо лучше. Может быть, он может воспользоваться ее строчками. А может быть, это вовсе не ее строчки, а часть стихотворения поэта, с творчеством которого он незнаком. Да, скорее всего, так оно и есть. У него возникло чувство, что вот-вот родится новая строчка, продолжающая стихотворение, и он склонился над листком в ожидании.
