Кирилл Григорьев - Лекарство для безнадежных
— И кто же?
— Вожак стаи.
— Но зачем, Максим? Ты бы и так их голыми руками…
Максим потер лоб.
— А я знаю? — с тоской произнес он. — Ведь это не я придумал. Там, кстати…, еще кто-нибудь остался?
Петровский помолчал.
— Крыша была с листовым металлом, — сказал Тарас. — И еще оказывается, там какие-то химикаты стояли. Что-то типа склада на свежем воздухе. В общем, всех, как в духовке…. Никакой дождь не спас. Ты когда придумал-то здание поджечь?
Максим опустил голову.
— Не помню. Наверное, когда обнаружил, что Борзов застрелиться успел. От злости, наверное, и поджег. Не слышно о «Сигме»?
— Полностью пропала с рынка. Я, было, подумал, что формулу те товарищи вывезли, которых в начале ты выпустил, а потом уже мы. Их же впопыхах так и не взяли. Но, нет, никаких следов, Максим.
— Я бы их тогда не выпустил. А кто они такие были?
— Да, тоже, те еще подарки, — махнул Петровский рукой. — Из конкурирующей с Шептуном организации. С ними потом, как-нибудь, разберемся. Ты что поделывать-то намерен? Сидеть, страдать и убиваться?
Максим бросил голубям горсть хлебных крошек.
— В себя немного приду и за работу. Ваше предложение все еще в силе?
— А как же. Мои предложения всегда в силе.
Тарас поднялся.
— Ну, ладно, Максим, — сказал он. — Поеду я.
— Ну, здорово, — кивнул тот. — Приехали на полчаса, двадцать минут из которых молча дымили трубкой. Что ж так-то?
— А у тебя уже другой посетитель, — улыбнулся Петровский, кивнув в сторону больничного корпуса. — Ты уж прости старика, взял на себя смелость.
Максим обернулся, и хлебные крошки посыпались у него из руки.
Там, около машины Тараса стояла, робко переминаясь с ноги на ногу, Алена. Вот, поймав его взгляд, подняла руку, неуверенно помахала. Совсем на себя непохоже.
— Тебе ей многое надо рассказать, — произнес Петровский, улыбаясь. — И ей тебе наверняка тоже…. А я уж поеду, Максим. И даже не упрашивай меня, старика, с вами, молодыми, остаться.
КОНЕЦ
