Дин Кунц - Темные реки сердца
Итак, оставались – Генри, Хэмфри и Роберт.
Генри. Наверно, Грант время от времени использовал имя Фонда и имя, заимствованное у Берта Ланкастера или Гэри Купера.
Хэмфри. Наверно, в некоторых кругах Гранта знавали как мистера Богарта. Свое первое имя он, видимо, опять заимствовал у другой звезды давних-давних лет...
Роберт. Обязательно обнаружится, что Грант пользовался именем Митчема или Монтгомери.
Грант так же легко менял свои имена и фамилии, как другие люди меняют рубашки.
Они пытались отыскать фантом, мираж.
Хотя Рой никак не мог доказать это, но он был уверен, что имя «Спенсер Грант» было таким же фальшивым, как и все остальные имена и фамилии. Фамилию Грант этот человек не получил от своего отца, и имя Спенсер не было именем, которым нарекла его мать. Он сам называл себя в честь любимых старых актеров, изображавших благородных старомодных героев.
Его настоящее имя оставалось загадкой, тайной, тенью, привидением, струйкой дыма.
Рой взял в руки компьютерный портрет и начал изучать лицо со шрамом.
В восемнадцать лет эта темная лошадка оказалась в армии под именем Спенсера Гранта. Откуда подросток знал, как создать себе фальшивый образ и получить при этом чистые документы и не попасться с ними? От чего бежал этот таинственный человек в таком раннем возрасте?
Каким образом, черт побери, он был связан с этой женщиной?
* * *Рокки блаженно растянулся на софе, задрав все четыре лапы в воздух, совершенно расслабленный. Его голова покоилась на толстых коленях Теды Давидович. Он с обожанием смотрел на полную седовласую женщину. Теда гладила его животик, чесала ему подбородок и называла его «мой сладенький», «хорошенький», «чудесные глазки» и «такой чудный носик». Она сказала ему, что он маленький пушистый ангел самого Господа Бога, самый прекрасный пес во всей вселенной, великолепный, чудный, хорошенький, обожаемый, – словом, само совершенство. Она кормила его тонкими ломтиками ветчины. Он брал каждый кусочек из ее пальцев так, как это могла бы сделать настоящая графиня, а не простой пес.
Спенсер пил прекрасный кофе, сидя в слишком мягком кресле с кружевными салфеточками на спинке и на ручках. Теда сварила чудесный кофе с корицей. На столике возле его кресла стоял полный кофейник. Рядом в тарелке лежали домашние шоколадные печенья. Спенсер вежливо отказался от импортных английских печений, итальянских галет с анисом, лимонного торта, посыпанного кокосовым орехом, булочки с черникой, имбирных пряников, песочных коржиков и булочки с изюмом. Его настолько утомила бешеная гостеприимность Теды, что он согласился отведать ее печенье, но получил не одно, а целую дюжину, и каждое величиной с блюдце.
Не переставая ворковать над Рокки и убеждая Спенсера съесть еще печенье, Теда рассказала ему, что ей уже семьдесят шесть лет и что ее муж – Берни – умер одиннадцать лет назад. У них с Берни было двое детей – Рейчел и Роберт. Роберт был чудесным ребенком, умным и добрым. Он служил во Вьетнаме, отличился там, у него было столько наград, что вы даже не можете себе представить... и он там погиб.
Рейчел. Вы бы только посмотрели на нее. Она была такая красивая, ее карточка стоит здесь. Но фото не могло передать, какая она была красивая. Нет, на фото она совсем не такая, какой была в жизни. Она погибла в автокатастрофе четырнадцать лет назад. Ужасно, когда ты переживаешь своих детей, ты даже начинаешь сомневаться, видит ли все это Бог. Теда и Берни почти всю свою жизнь прожили в Калифорнии. Берни работал бухгалтером, а она учила детей в начальных классах. Выйдя на пенсию, они продали свой дом, получили неплохие деньги и переехали в Вегас, но не потому, что были игроками – ну, может быть, раз в месяц они проигрывали двадцать долларов в игровых автоматах. Они приехали сюда, потому что недвижимость здесь стоила гораздо дешевле, чем в Калифорнии. Именно по этой причине сюда ехали все пенсионеры. Она и Берни заплатили за маленький домик наличными, и все равно они могли положить в банк шестьдесят процентов от той суммы, которую получили после продажи их дома в Калифорнии. Спустя три года после их переезда умер Берни. Он был милым человеком, очень тихим и нежным. Он всегда заботился о ней. Ей так повезло, что она вышла за него замуж. После его смерти вдове не нужен был такой дом, поэтому Теда продала его и переехала в квартиру. У нее тоже была собака, целых десять лет. Ее звали Искорка, и это имя подходило ей. Это был милейший кокер-спаниель, но два месяца назад он умер. Боже, как же она рыдала, глупая женщина. Она проливала потоки слез, но ведь она его так любила. С тех пор она старалась занять себя тем, что убирала в квартире, пекла печенье, смотрела телевизор и еще играла в карты с друзьями два раза в неделю. Она не собиралась больше заводить собаку, потому что она может умереть раньше собаки, а ей не хотелось бы оставлять в беде свое любимое животное. Она увидела Рокки, и у нее растаяло сердце, и теперь она поняла, что все же заведет себе нового любимца. Если она возьмет его из приюта для бродячих собак, где его могут просто усыпить, – все равно, сколько бы животное ни прожило с ней, это будет лучше, чем то, что его ждет без нее. И кто знает, может, она проживет достаточно времени, и они еще порадуются, пока не настанет пора уйти из жизни. У нее есть знакомые, которым уже далеко за восемьдесят, и они все еще крепкие люди.
Чтобы доставить ей удовольствие, Спенсер выпил третью чашку кофе и съел еще одно громадное печенье.
Рокки вел себя великолепно и елеще тоненькие ломтики ветчины, и терпел, пока ему чесали брюшко и подбородок.
Время от времени он закатывал глаза, глядя на Спенсера и как бы спрашивая: «Почему ты мне давно не рассказал об этой леди?»
Спенсер никогда не видел, чтобы кто-нибудь мог так очаровать собаку. Это удалось Теде. Хвост Рокки время от времени начинал энергично бить по дивану, и было страшно, что он может разодрать обивку в клочья.
– Я хотел спросить у вас, – вклинился Спенсер, когда Теда остановилась передохнуть. – Знали ли вы молодую женщину, которая жила в соседней квартире до прошлого ноября. Ее звали Ханна Рейни, и она...
При упоминании о Ханне, которую Спенсер знал как Валери, Теда снова начала произносить монолог, состоящий только из прилагательных в превосходной степени. Эта девушка, о, эта удивительная девушка. Да, она была чудесной соседкой. Она была такая внимательная, у нее, милочки, было такое чудное сердце. Ханна работала в казино «Мираж» и почти все время в ночную смену, и поэтому она спала, как правило, почти до полудня. Довольно часто Теда и Ханна вместе обедали. Иногда это происходило в квартире у Ханны, а иногда у Теды. В октябре Теда сильно болела гриппом, и Ханна ухаживала за ней, она ее просто вытащила из болезни. Она была ей как дочь. Нет, Ханна никогда не вспоминала о прошлом, никогда не говорила, откуда она родом, никогда не рассказывала о своей семье, потому что ей не хотелось вспоминать что-то ужасное – это можно было понять, – она смотрела в будущее, только в будущее, и никогда не вспоминала прошлое. Теда даже одно время думала, что она сбежала от неприятного, грубого мужа. Он, возможно, старался разыскать Ханну, и ей пришлось скрываться от него, чтобы он ее не убил.
В наше время так часто приходится слышать о подобных вещах. Мир стал таким ужасным, все перевернуто с ног на голову, и с каждым днем все становится хуже и хуже. Потом в одиннадцать утра в ноябре в квартиру Ханны ворвались люди из отделения по борьбе с наркотиками. В это время девушка обычно спала, но в тот день ее в квартире не оказалось. Она уехала, не сказав никому ни слова, не попрощавшись с Тедой, как будто знала, что ее будут искать. Федеральные агенты были вне себя от злости, и они долго допрашивали Теду. Они так себя вели, словно это она совершила преступление. Представьте! Они заявили, что Ханна Рейни была преступницей, которая скрывалась от властей. Она принимала участие в торговле кокаином в стране и убила двух полицейских офицеров, которым удалось внедриться в эту организацию. Она сделала это, когда им всем грозил провал.
– Значит, они хотели арестовать ее за совершенное убийство? – спросил Спенсер.
Теда Давидович сжала в кулачок пухлую ручку с коричневыми старческими пятнами на коже, которые выдавали ее возраст, и стукнула ногой в ортопедическом ботинке по полу, да так, что раздался громкий стук, несмотря на то что на полу лежал ковер. И потом она сказала:
– Это все дерьмо!
* * *Ева Мария Джаммер работала в комнате без окон в самом низу башни, где были расположены офисы, на четыре этажа ниже делового центра Лас-Вегаса. Иногда она представляла себя горбуном Нотрдама на его колокольне или призраком, бродившим в одиночестве в парижской Опере, а порой даже графом Дракулой в его могиле. Она была таинственной фигурой, владевшей ужасными секретами. Она надеялась, что когда-нибудь ее будут бояться многие. И будет таких гораздо больше, чем тех, кто боялся горбуна, призрака и самого графа, даже вместе взятых.
