Себастьян Фитцек - Двадцать третий пассажир
– Помолчи минутку.
Гудение в его голове уменьшилось, но теперь его смущал другой шум. Целая палитра шумов! Возможно, они звучали здесь все время, но он только сейчас обратил на них внимание. Мартин положил руку на раковину и почувствовал вибрацию. Он вышел на негнущихся ногах из ванной, сориентировался по полоске света, пробивавшегося между гардинами, подошел к ним и раздвинул сначала их, а потом дверь на террасу. Поток холодного, чистого воздуха ворвался внутрь каюты.
То, что он увидел, как нельзя лучше подходило к скрипу, потрескиванию, вибрации и жужжанию, которые доносились со всех сторон.
И к покачиванию корабля.
– Мы плывем, – сказал Мартин, бросив недоверчивый взгляд на покрытые пеной гребни волн, бегущих перед его взором. Унылый, серый горизонт придвинулся к кораблю так близко, что казалось, его можно было потрогать рукой.
– Конечно, вы плывете, это же как-никак круизный лайнер, – сказал Дизель, который не знал, что прошлой ночью капитан «Султана» остановил судно для выполнения маневра «Человек за бортом». Но сейчас двигатели снова работали, что могло означать только две вещи: или они нашли Лизу, или навсегда отреклись от нее.
– Я нашел ее, – сказал Дизель, и на мгновение Мартин подумал, что речь идет о девушке, но, разумеется, Дизель имел в виду каюту, которая была заказана на имя Петера Пакса. – Оба раза он зарезервировал одну и ту же каюту, – сказал он. – Может быть, ты найдешь время, чтобы нанести визит в каюту 2186.
Глава 48
Судовое время 12:33
50°27 с. ш., 17°59 з. д.
Скорость: 23,4 узла; ветер: 30 узлов
Волнение на море: 10 футов
Удаление от Саутгемптона: 639 морских миль
– Номер 2186?
Капитан помассировал затылок. Пластырь на его носу стал меньше, а круги под глазами темнее. Если бы на бирже можно было торговать усталостью, Бонхёффер стал бы самым богатым человеком в мире. Его воспаленные глаза словно уменьшились и теперь были размером с пятицентовую монету и не могли оказать большую помощь в поиске нужного электронного ключа.
– Да, 2186, – подтвердил Мартин и удивился тому, что они искали каюту с таким номером на третьей палубе. Они стояли в боковом проходе, который ответвлялся от входа в атриум, перед дверью серого цвета без номера, и Бонхёффер пытался уже в третий раз вставить электронный ключ в считывающее устройство. Он держал в руке целый набор пластиковых карточек разного цвета, имевших в правом углу небольшое отверстие и нанизанных на тонкую металлическую цепочку. – Разве у вас нет универсального электронного ключа? – удивился Мартин.
– Только не для этого «гнездышка».
– «Гнездышка»?
– Как вы сами видите, это уже не пассажирская каюта, – сказал Бонхёффер, показав взглядом на дверь без номера. С близкого расстояния можно было заметить на двери остатки клея, которым раньше к ней крепился номер.
– А что же? – спросил Мартин.
– Реликт, пережиток. Своего рода аппендикс «Султана». Этой посудине восемь лет и она не самая современная в своем классе. Когда лайнер спускался на воду, многие предполагали, что спрос на внутренние каюты будет постоянно расти, но ошиблись. Большинство пассажиров хотели получить апартаменты, так называемые сьюты, или, на худой конец, каюту с балконом, и только в самом крайнем случае они соглашались на внутреннюю каюту с видом на атриум. А селиться сюда, у самой ватерлинии, уже никто не хотел. Поэтому еще шесть лет тому назад мы переоборудовали десять самых нижних внутренних кают на третьей палубе в складские помещения и различные бюро.
– И в «гнездышко»? – спросил Мартин.
Бонхёффер кивнул. Не удержавшись, он зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой.
– Персоналу запрещено заниматься сексом в своей каюте, а поскольку в большинстве случаев каюта двухместная и приходится делить ее с коллегой, то это скорее и неудобно. Однако экипаж испытывает здоровые физические потребности, особенно во время кругосветного плавания. Конечно, официально ничего подобного этому «гнездышку» не существует, но мы смотрим сквозь пальцы, когда во время многомесячного плавания наши служащие время от времени уединяются здесь на часок-другой для любовного свидания, пока все держится в секрете.
Бонхёффер снова зевнул, на этот раз еще шире.
– Вам нужно прилечь. Или ваша нечистая совесть не дает вам заснуть? – с нескрываемым сарказмом спросил Мартин.
Бонхёффер рассказал ему по телефону, что произошло прошлой ночью. После внезапного обморока он поручил ассистенту Елены доставить Мартина в его каюту, где он и проспал всю поисковую операцию, продолжавшуюся восемь часов, которая – по словам капитана, «как и ожидалось» – закончилась безрезультатно.
Когда после звонка службы безопасности корабля береговые спасательные службы взяли на себя координацию мероприятий по поиску пропавшей девушки и в этот район подошел один из кораблей соединения английского военно-морского флота, проводившего здесь учения, у «Султана» уже не было никакой причины продолжать дрейфовать в открытом море.
И навлекать на себя гнев почти трех тысяч еще живых пассажиров, которые были в состоянии предъявить судовладельцам требования о возмещении причиненного материального ущерба из-за недопустимого опоздания.
С Юлией Штиллер произошел нервный срыв, когда главные двигатели «Султана» были вновь запущены. После приема успокоительного средства она провалилась в тяжелый сон без сновидений, из которого когда-нибудь снова проснется в капитанской каюте. В сотнях морских миль от своей дочери. Правда, она хотела перебраться на военный корабль, но англичане не позволили ей это сделать, как «не имеющей на это право».
– Моя совесть чиста, – запротестовал капитан. – Мы остановили судно, чтобы…
– Только на восемь часов, да? – прервал его Мартин. – Большего времени жизнь ребенка для вас не стоит?
Мартин саркастически рассмеялся.
Бонхёффер сделал глубокий вдох и с силой выдохнул воздух через плотно сжатые губы. Это было похоже на то, как выходит воздух из сдувшегося воздушного шарика. Вне себя от гнева он выпалил:
– Прощальное письмо, травля в Интернете в качестве мотива, никаких следов насилия или какого-нибудь другого преступления в каюте, и, хотя без спасательного жилета в море невозможно было бы продержаться и часа, поиски ведутся до самого утра. Чего, собственно говоря, вы еще ожидаете?
– Чтобы хотя бы раз вы доставили всех своих пассажиров в порт назначения.
– Точно так же я мог бы сказать вам, что вы сами могли бы получше присматривать за своей семьей. Вы когда-нибудь посещали в Интернете сайты самоубийц? Существуют форумы, на которых полмира обменивается мнением, как эффективнее всего покончить с собой. А знаете ли вы, что котируется выше всего? Верно. Морские круизы. Это настолько популярно, что у нас появился даже специальный термин для таких случаев. «Двадцать третий пассажир», так как в среднем ежегодно двадцать три пассажира прыгают за борт в голубую стихию, то есть в воду. Если какой-нибудь человек, страдающий депрессией и имеющий доступ к Интернету, решит оказать любезность машинисту и бросится не под поезд метро, а пойдет в турбюро, чтобы забронировать каюту на круизном лайнере, тогда не обвиняйте меня в его смерти.
Кипя от возмущения, капитан вставил очередную карточку в прорезь считывающего устройства, и на этот раз она подошла. Раздался щелчок, и загорелась зеленая лампочка.
– Я не несу ответственность за это безумие! – рявкнул Бонхёффер и нажал на дверную ручку. Дверь распахнулась, и им в нос тотчас ударил неприятный металлический запах.
– И за это тоже? – спросил Мартин и показал на пол каюты.
Не говоря больше ни слова, они уставились на мужчину, лежавшего у их ног, которому кто-то выстрелил в голову.
Глава 49
Они заперли за собой дверь, и Мартин посоветовал капитану не двигаться с места и ничего не трогать.
Труп сидел на полу, широко расставив ноги и прислонившись спиной к краю односпальной неубранной кровати. Его голова была запрокинута назад, а остекленевшие глаза пялились в пыльный потолок каюты. Подушка под его головой влажно блестела в свете потолочной лампы.
Судя по количеству крови, выходное отверстие было значительно больше, чем маленькая дырочка во лбу над правым глазом.
– Кто это? – спросил Мартин, уже давно переключившийся в режим «осмотра места преступления». Опыт подсказывал ему, что первое впечатление является самым важным. Поэтому он тщательно осмотрел комнату, обращая особое внимание на вещи, которые резко выделялись на общем фоне.
Такие, например, как перевернутый крест на стене, разбитое зеркало под шкафом или квартира, в которой царил такой идеальный порядок, что сразу становилось понятным желание преступника ни при каких обстоятельствах не бросаться в глаза.
Но не всегда такие странности сразу бросались в глаза, часто намеки на обстоятельства преступления, мотивы, жертву или на подозреваемого располагались очень хитроумно. Как, например, вот этот кусочек металла, лежавший в этой каюте на коврике перед встроенным шкафом.
