Джорджо Фалетти - Я — Господь Бог
Кармен почувствовала, как что-то накатило на нее и тотчас отхлынуло, словно длинная злая волна, качнув лодку, тут же ушла далеко в море. Вопреки намерению больше не плакать теперь, когда ее предположения подтвердились, слезы вновь потекли по щекам. Она опустила голову и закрыла лицо руками. Спустя минуту вновь взглянула на Вивьен, и поняла, что это действительно ее последние слезы.
— Извините.
Она поднялась и сходила в кухню за бумажными платками. Опускаясь в кресло, спросила первое, что пришло в голову:
— Вы догадываетесь, кто…
Детектив покачала головой.
— Нет, мэм, мы для того и пришли к вам, чтобы понять это. Конечно, идентификация спустя столько лет крайне трудна. Окончательный ответ даст только анализ ДНК.
— У меня есть его хвостик.
— Простите?
Кармен поднялась:
— Я сейчас.
Она прошла к двери под лестницей, там в чулане хранилось то, что ей нужно. Она берегла все, что имело какое-то отношение к ее единственному мужу.
К ее единственному мужчине.
И действительно, там лежал чемодан с пустяковыми, но огромной ценности вещами. Она щелкнула замком и подняла крышку. Искомое находилось сверху, завернутое в легкую ткань. Кармен достала сверток, развернула, с грустью посмотрела на эту странную реликвию, взяла также старый снимок примерно того времени, когда Митч исчез. Отнесла все это в гостиную и показала сидевшим на диване гостям. В темной деревянной рамочке на зеленой ткани под стеклом лежала светлая коса.
Кармен улыбнулась воспоминаниям.
И объяснила простыми словами, заново переживая давний эпизод:
— Когда Митч начал работать, он обрезал волосы, которые завязывал конским хвостом. Но прежде я заплела их в косу, и мы оставили ее на память. Можете взять. Из волос можно получить ДНК.
И протянула девушке фотографию:
— Это мой муж. Один из последних его снимков.
Кармен заметила некоторое удовлетворение на лице девушки. А мужчина все это время молчал и только пристально смотрел своими черными глазами, которые, казалось, пронизывали насквозь.
Кармен решила, что вожжи тут явно в руках у девушки, она правит их отношениями друг с другом и с миром.
Вивьен взяла снимок и положила на диван рядом с собой.
— Еще минуту, если не возражаете.
Достала из внутреннего кармана какой-то предмет и протянула Кармен:
— Эта вещь принадлежала вашему мужу?
Кармен взяла в руки бумажник и внимательно осмотрела:
— Нет, не думаю. Это не в его стиле. У него все вещи были только марки «Харлей».
— Вы когда-нибудь видели этого человека?
Кармен взглянула на снимок темноволосого парня, протягивавшего к объективу большого черного кота:
— Нет, никогда.
Пока детектив прятала фотографии в карман, Кармен отметила, что это заявление разочаровало ее, но не удивило.
— Может, вам известно что-нибудь странное, что произошло с вашим мужем на работе? Может, он говорил о чем-то, пусть даже совсем незначительном?
Она дала ей время подумать. Потом сочла нужным подчеркнуть одну мысль:
— Мэм, не могу по понятным причинам ничего сказать вам, но знайте, что дело это чрезвычайной важности.
Слова ее прозвучали печально, и она сумела передать ощущение тревоги, которое, несомненно, испытывала сама. Кармен немного подумала, а потом с сожалением развела руками:
— Нет. Хотя прошлое у Митча довольно бурное, мы жили с ним очень спокойно. Иногда он встречался со старыми друзьями, я имею в виду «Череполомов», но если не считать, что возвращался порой чересчур переполненный пивом, то в основном это был человек, который много работал и всегда во всем любил порядок. Дома он говорил только о своей работе. И все время играл с Ником.
Вивьен хотела ответить, но тут в замочной скважине послышался звук поворачивающегося ключа, и входная дверь открылась. Разговор стих из-за стука каблучков, который всем показался выразительнее слов. Кармен увидела, как дочь появилась в коридоре и заглянула в гостиную.
Коротко стриженные волосы уложены гелем, вульгарно накрашенные глаза, фиолетовая помада и черные полуперчатки. Джинсы выглядели на два размера больше, чем нужно, а короткая майка не доходила до пупка с пирсингом.
Девушка, похоже, не удивилась, обнаружив у матери незнакомых людей. Надменно взглянула сначала на них, потом на мать:
— Могла бы и не звать сюда копов, ты ведь знала, что я вернусь.
— Это не…
Девушка отвела взгляд, кладя ключи в сумку. Казалось, все это ее больше раздражает, чем удивляет.
— Да у них же на лице написано, что полицейские. Я что, по-твоему, вчера родилась?
И снова уставилась на мать:
— Так или иначе, плохая девочка вернулась домой, и твои ищейки могут возвращаться откуда пришли. И скажи им, что без ордера на обыск в этом доме они не поднимут даже салфетку.
Кармен увидела, как потемнели глаза Вивьен. Должно быть, ей уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным.
С подчеркнутым спокойствием она обратилась к Элисон:
— Мы пришли не из-за тебя. Мы принесли твоей матери известие.
Но Элисон уже отвернулась, давая понять, что разговор больше не интересует ее, и ушла.
— Так какого черта вам нужно от меня?
Эту фразу она бросила, уже поднимаясь по лестнице в свою комнату, где громко хлопнула дверью.
Кармен не знала, что и сказать. Первой заговорила Вивьен. Сцена, при которой она только что присутствовала, позволила ей доверительно обратиться к Кармен на «ты».
— Кармен, могу я сказать пару слов твоей дочери?
Кармен растерялась:
— Да, думаю, да.
Вивьен сочла необходимым уточнить:
— Боюсь, что слова окажутся, как бы это сказать, довольно резкими.
— Понимаю. Но ей, пожалуй, не повредит.
Вивьен поднялась, и Кармен слегка улыбнулась ей, едва заметно, как сообщница:
— Первая комната направо, наверху.
Вивьен ушла, намереваясь высказать девочке все, что считала нужным в данный момент. Тот, кто представился как Рассел, наблюдал за происходящим с некоторой иронией. До сих пор он молчал, а когда заговорил, то произнес именно то, что и ждала от него Кармен:
— Вивьен — очень решительный человек.
— Вижу.
— И очень точный, когда хочет.
Кармен охотно согласилась:
— Уверена в этом.
Они помолчали. Вскоре Вивьен вернулась и спокойно прошла к дивану.
— Ну вот, все в порядке. Щеки у нее еще пару часов будут пылать, но, я думаю, она поняла теперь, что к чему.
Она достала из бумажника визитку, взяла ручку, лежавшую на столике, и, написав что-то на обороте, протянула Кармен.
— Этой мой номер телефона, а на обороте мобильный. Если вспомнишь что-нибудь по поводу мужа или возникнут другие проблемы, с дочерью, звони.
Вивьен взяла рамочку с косой и поднялась, а вслед за нею сразу же встал и Рассел в знак того, что визит окончен. Кармен проводила их к двери и тронула девушку за руку:
— Вивьен…
— Да?
— Спасибо. Я давно должна была сделать это сама, но все равно спасибо.
Вивьен улыбнулась. Глаза блеснули, и она просто пожала плечами:
— Не за что! Пока, Кармен.
Она подождала, пока они спустились, закрыла дверь и, вернувшись в гостиную, продолжала обдумывать свою историю.
Митч, черт возьми, хоть и много времени прошло, думаю, я все же смогла объяснить им, как любила тебя…
Кармен знала, что труднее всего придется вечером, когда она погасит свет и останется одна со своими призраками. Пока же решила включить телевизор и пригласить мир составить ей компанию.
Она опустилась в кресло и направила пульт на экран. В новостях рассказывали о взрыве на Десятой улице на Манхэттене. При виде чудовищных разрушений Кармен вдруг кое-что вспомнила. Вскочила и бросилась к дверям. Рассел и Вивьен еще стояли на другой стороне улицы у машины, что-то обсуждая.
Она помахала им, привлекая внимание:
— Вивьен!
Девушка и ее коллега обернулись. Увидев, что она зовет, вернулись к ней.
— Что случилось, Кармен?
— Я вспомнила одну вещь… Прошло столько времени, и память, конечно…
Вивьен, похоже, разволновалась и перебила ее с нескрываемым нетерпением:
— И что же?
Кармен смутилась. Впервые в жизни она сообщала полиции сведения для расследования и боялась ударить в грязь лицом или сказать что-то такое, отчего покажется глупой.
— Так вот, не знаю, важно ли это, только я вспомнила, что очень давно фирма, в которой работал Митч, «Ньюборн Бразерс», перестроила один дом на северном побережье Лонг-Айленда. Дом одного бывшего военного, помнится мне. Майор или полковник, что-то в этом духе.
— И что же? — снова поторопила ее Вивьен.
Кармен еще немного помолчала в нерешительности, а потом разом выложила все, что хотела сказать:
