Михаил Март - В омут с головой
— Вы сами сказали, что я мент. Это правда. Я далек от экономики и никогда не был хозяйственником. Но вы меня вызывали не для признаний в банкротстве? В чем мои задачи?
— Фокин звонил из Москвы. Он требует освободить какого-то типа из тюрьмы.
Нагорный подошел к столу и взял в руки листок, вырванный из календаря.
— Антон Бартеньев. Послезавтра в шесть часов вечера он должен выйти на свободу. А ты должен принести публичные извинения через газету, указав на свои ошибки, допущенные при следствии. Ну, что теперь скажешь? Кто накапал губернатору? До Москвы далеко. Фокин, сидя там, знает обстановку лучше, чем я на месте.
— Я выясню, кто выезжал из города за последние дни, но не думаю, что кто-то из местных может знать, где сейчас находится губернатор, и прямым ходом отправиться к нему в Москву на доклад. Бартеньев ничего собой не представляет, чтобы за него хлопотал сам губернатор. Скорее всего, это политика. Просто он хочет показать свою осведомленность в наших делах.
Нагорный подошел к бару и достал коньяк. Когда он хотел показать, что доволен, он предлагал рабу рюмку коньяка и чокался с ним.'
Они выпили.
— Я пришел к тому же выводу, Захар. Только стукачу незачем ездить в Москву. Любой город, расположенный поблизости, имеет телефонную связь. Вот почему я уверен в существовании шпионов. Этот человек должен знать телефон московского офиса губернатора. Его даже я не знаю.
— Я все проверю. А что делать с Бартеньевым?
— Выполнять приказ губернатора. Надо сделать так, как он велел. Пусть выходит. Я хочу знать, кто его встретит и куда они пойдут. Сам по себе этот парень ничего не стоит. Но люди Фокина должны убедиться, что его выпустили, и доложить о результатах. Когда мы их вычислим, тогда и похороним всех вместе. Но только не на нашей территории. Бартеньев — точка. За этой точкой будут наблюдать губернаторские агенты, но не исключено, что за агентами будет наблюдать сам резидент. Сейчас я не готов объявить войну Фокину. Мне нужно выработать стратегию. Однако ему надо дать понять, что здесь он не хозяин, а в лучшем случае гость. Да и то не всегда желанный. Иди, Захар, работай. То, о чем я не сказал, додумаешь сам.
Прошкин покинул неприступную крепость мэра и вернулся в свой скромный отдел милиции.
Когда ему поручали ответственную работу, майор вызывал к себе своих верных помощников, опытных сыщиков, с которыми он не расставался с Москвы. Так они и кочевали с ним по России, как жены офицеров по гарнизонам. И сюда он поехал с условием, что капитана Кольцова и капитана Лебедева отпустят с ним. Капитанами они были с тех времен, когда Прошкин носил генеральские погоны и фамилию Боровский. Боровский успел побывать полковником, перевоплотиться в майора Прошкина, а капитаны так капитанами и остались. Только теперь им уже перевалило за сорок. Звания их не интересовали. Они оставались преданными своему генералу и с глазу на глаз называли его настоящим именем.
Устроившись в кабинете начальника, оба офицера ждали распоряжений.
— Обхитрил меня Зимин, — почесывая затылок под густыми белоснежными зарослями, начал майор. — Вот почему он отказался защищать Бартеньева. Испугался моих встречных предложений. Опыт с женой Антона научил его быть осторожным. Решил пойти в обход и выиграл партию. Молодец, толковый парень.
— О чем вы, Денис Спиридоныч?
— О Зимине, Валентин. Он надавил на губернатора, и тот отдал приказ освободить Бартеньева. Я только что был у мэра. Мэр вынужден подчиниться, а мы должны извиниться перед народом за ошибку, через прессу.
Капитан Лебедев хлопнул в ладоши и рассмеялся.
— Это же ваш прием, Денис Спиридоныч. А еще мы должны будем сообщить народу время и число освобождения. Так?
— Нет, Алеша, и тут он нас обхитрил. День и время указал мэру губернатор. Послезавтра в шесть вечера. Но это не для публикации.
— А почему не завтра? — удивился Кольцов.
— А потому, Валя, что Зимину надо еще доехать до Тихих Омутов. Вот он нам и подсказал, что скоро прибудет для торжественной встречи невинно осужденного, чтобы беспрепятственно вывезти его из города. Но только мэр не даст ему такой возможности. Он в проигрыше оставаться не любит.
— А черную работу возложит на нас? — ухмыльнулся Кольцов.
— Сейчас я не хочу об этом думать. Мне в первую очередь надо встретиться с Зиминым. Чтобы бороться с противником, нужно его понимать, а Зимин для меня остается загадкой. Я не могу понять, какую цель он преследует? Кто такой Бартеньев, чтобы ради него выходить на губернатора с ходатайством?
— Видать, Зимин не прост, если сам губернатор идет у него на поводу и занимается такой ерундой. Парень не лыком шит.
— Это я и раньше понял. Мэр в неведении. Вряд ли он сумел бы оценить мою дуэль с адвокатом, которую мы разыграли с делом Лельки Бартеньевой, бывшей хозяйкой портовых притонов Владивостока, шлюхой высшей категории и убийцей троих оперативников, схвативших ее муженька-сутенера. Знал бы Зимин, кого защищал! Давно мы к ней подбирались, да все повода не было. Хорошо пряталась за спиной Катерины. А с Катькой лучше не связываться. Может, Нагорный и по сей день тайком ходит к ней на дачу.
— Мэр не в курсе, что Лугового убил Бартеньев, а не его жена?
— Он вообще в это дело не лез. Катерина их обоих возненавидела после того, как они ее обчистили на полмиллиона, вот нам и выпал шанс взять эту суку за горло. Она свое получила сполна. Ну а потом пришло время и настоящего убийцу Лугового взять за грудки. Мы все разыграли как по нотам. Комар носа не подточит Я не вижу в нашей работе проколов, поэтому мне непонятно поведение Зимина. По какой причине он уцепился за Бартеньева и решил его спасти? Не в благодарность же за починку машины? Одним словом, мне необходимо решить с ним этот вопрос — почему? Усильте наблюдение за вновь прибывающими в город. В течение ближайших трех дней здесь должны произойти какие-то неординарные события. И выясните, кто выезжал из города в последнее время.
— А может, Зимин уже в городе? — спросил Лебедев.
Боровский отрицательно покачал головой.
5
Погода резко испортилась. Всю ночь шел дождь, небо заволокли тучи, сверкали молнии. Зимин поднялся на палубу буксира и уныло огляделся. Все стало серым и безликим. Куда делись сочные краски, где голубое небо? Николай сидел в шезлонге на корме и читал газету. Подняв голову, он с удивлением посмотрел на своего постояльца, будто впервые увидел его.
— Послушай, Кирилл, а в твоем роду не было колдунов? Может, бабушка ведьма или дед ведьмак, а тебе чары по наследству достались?
— Доброе утро. Ты считаешь, я похож на нечистую силу?
— Вот, глянь!
Речной волк бросил газету на раскладной столик. Зимин поежился от ветра, подошел и взял многотиражку в руки. Статья называлась:
«И на старуху бывает проруха». Впрочем, и статьей-то эту заметку назвать было нельзя. Одна колонка на третьей полосе с мелким заголовком. Можно и не заметить, если не читать газету от «а» до «я». Текст гласил: «…Надо еще раз сказать о высоком профессионализме наших следственных органов. Истина для них дороже всего. Кропотливый и дотошный разбор дела об убийстве столичного коммерсанта привел майора Прошкина и его команду к выводу, что арестованный по подозрению в данном преступлении Антон Бартеньев не виновен. След оказался ложным. Как считает Прошкин, кто-то хотел подставить автомеханика и умышленно подбросил улики. Но опытные сыщики разгадали план убийцы и сумели отличить правду от лжи. Преступление совершено за чертой города и вряд ли убийцей был житель Тихих Омутов. Скорее всего, жертву поджидал на развилке кто-то из партнеров, знавших, что коммерсант должен везти с собой крупную сумму денег.
Следственная бригада во главе с майором Прошкиным вынесла постановление об освобождении Антона Бартеньева из-под стражи и приносит ему извинения за допущенную ошибку. Так и должны поступать благородные рыцари правопорядка.
Прошкин сказал нашему корреспонденту, что с самого начала сомневался в виновности человека, которого уважает весь город. Однако он выполнял свой долг, не позволяющий идти на компромиссы. Теперь, когда все выяснилось, Прошкин с радостью и облегчением откроет ворота свободы для честного человека и склонит перед ним голову в знак примирения. Такая приятная новость порадует многих горожан, знающих Антона Бартеньева, человека, о котором никто никогда не сказал плохого слова!»
— Ловко обстряпали, — прошептал Зимин.
— Ну вот, видишь, Кирилл, все само собой решилось. Фантастические планы по захвату Бастилии можно перечеркнуть жирным крестом. Парня оправдали, а Прошкин оказался не таким монстром, каким его себе многие рисуют.
— Вот, вот. Теперь так же считает все население. Отличный ход.
— Почему ты все видишь в черном свете, Кирилл?
— Потому что белого здесь нет. Извини, но мне надо прогуляться.
