Питер Джеймс - Мертвая хватка
После смерти Кеса деньги не проблема, однако провинциальные юридические фирмы платят немного, а в будущем году Тайлер перейдет в частную привилегированную среднюю школу, где плата втрое выше нынешней у Святого Христофора. Придется поднапрячься. Перспектива лишения прав на три года, в течение которых надо будет тратиться на такси, плюс большой штраф, не говоря уже о финансовых последствиях огласки приговора в местной прессе, — все это приводит в ужас и отчаяние.
Теперь еще и каблук сломался. Можно представить, какое она произведет впечатление, ковыляя по залу суда.
Карли прислонилась к стене, улавливая дразнящий запах табачного дыма, и сбросила туфлю. Чайка сделала круг над головой, покрикивая, как бы посмеиваясь. «Пошла в задницу», — мысленно огрызнулась она.
Каблук повис на кожаной полоске. Сверху торчат два кривых тоненьких гвоздика. Карли взглянула на часы. Семь минут десятого. Хватит времени добраться до обувной мастерской? Далеко до ближайшей? Вроде по пути мелькнула поблизости. Только где?..
Айфон пискнул — пришло сообщение. Она вытащила его из сумки, взглянула на дисплей. Кен Акотт извещает, что будет через две минуты.
Заодно можно удостовериться с помощью программы «Маппер», что добрая приятельница Клер Мэй без всяких происшествий доставила Тайлера в школу. Нехорошо, что мальчик в таком подавленном настроении. Карли с сыном всегда хорошо понимали друг друга — особенно сблизились после гибели Кеса, — а теперь он отгородился стеной и даже отказывается ежедневно включать навигатор.
«Разве не хочешь знать, где я нахожусь?» — спросила она вчера.
«Зачем?» — Он пожал плечами.
На протяжении двух лет они постоянно пользовались этой программой. Маленькая синяя точка отмечает на карте города положение Карли, а пурпурная Тайлера (цвет сам выбрал). Запустив программу «Маппер», каждый видит, где другой находится. Для Тайлера это была игра, он всегда с удовольствием следил за матерью, время от времени посылая ей фразу: «Я тебя вижу».
Карли с облегчением увидела пурпурную точку в нужном месте, на углу Нью-Черч-Роуд и Вестберн-Гарденс, где стоит школа Святого Христофора, и сунула айфон обратно в сумочку.
Тут из-за угла вывернул элегантный Кен Акотт, в темно-сером костюме с зеленым галстуком, покачивающий в руке массивный кейс, с улыбкой на лице.
— Прости за опоздание, срочно пришлось разбираться с делом об опеке, но у меня хорошая новость!
Судя по выражению лица, можно подумать, что он собирается сообщить о прекращении дела.
— Только что перемолвился словом с секретарем суда — сегодня председательствует Джулиет Смит, в высшей степени опытная и справедливая, — сказал Кен Акотт.
— Замечательно, — кивнула Карли, встретив новость с тем же энтузиазмом, с каким приговоренный к смерти выслушивает, что в комнате, где совершается казнь, недавно сделали ремонт.
63
Зуб утомился, но продолжал делать дело, не сбавляя темпа. Быстрота — жизненно важное условие. Чуть уступишь полиции, и она сядет тебе на хвост. Надо постоянно на два прыжка обгонять.
Он держится на адреналине и кратком сне, к чему привык в армии. Закрыл глаза на пять минут и снова готов идти вперед. Этому учат в снайперской школе. Не один день можно так продержаться. Недели, если придется. Только время от времени обязательно надо недолго поспать. Не давай коту дремать — он погибнет через две недели. Лиши сна человека — он свихнется.
Отсыпаться будем потом, закончив работу. Тогда можно спать сколько хочешь, пока русская рулетка, наконец, не выиграет. Хотя, по правде сказать, он никогда в жизни не спал больше четырех часов подряд. Это неприятно — когда не знаешь, что вокруг происходит.
Зуб пристально разглядывал квартал, по которому проезжал. Не надо быть главным ракетным конструктором, чтобы вычислить, что здесь живут зажиточные люди. Повсюду особняки, ухоженные газоны, красивые автомобили. За деньги куплено уединение, чистый воздух, частная жизнь. При домах большие сады. Городские джунгли. Он хорошо себя чувствует в городских джунглях.
Слева от широкой извилистой дороги огромный парк с теннисными кортами, закрытыми детскими игровыми площадками, где возятся ребятишки под наблюдением матерей. Зуб нахмурился — он не любит детей. Какая-то женщина собирает собачье дерьмо в пластиковый пакет. Идет игра у футбольных ворот. Хорошо жить в подобном спокойном и безопасном квартале, закончив пятисотлетние победоносные войны против завоевателей. Здесь нечего опасаться солдат-мародеров, которые убивают мужчин, насилуют девушек, детей и женщин, в отличие от других мест на свете, где все это продолжается — Зуб свидетель.
Комфортная зона цивилизации.
Карли Чейз живет в комфортной зоне — по крайней мере, по ее убеждению.
Он свернул на ее улицу. Хоув-Парк-Роуд. Вчера поздно вечером, возвращаясь из лососевой коптильни «Спрингс», он уже побывал тут.
Там было легко и просто. Клиенту понравится. Наверняка.
64
Входя в кабинет помощника главного констебля Ригга ровно в 15:30, Грейс еще кипел гневом после утренней беседы с репортером Кевином Спинеллой. Босс в элегантном голубом костюме в белую полосочку с ярким галстуком-бабочкой в горошек предложил чаю, и Рой с благодарностью согласился, надеясь, что угостят и печеньем, поскольку пропустил ленч. Он пахал без устали, собирая для босса крупицы положительной информации насчет операции «Скрипка», и почти ничего не собрал. В коричневом конверте список последних вещественных доказательств, позаимствованный на демонстрации часом раньше.
— Ну, как наши дела, Рой? — бодро поинтересовался Ригг.
Грейс быстренько обрисовал три направления, в которых продвигается следственная бригада, добавив, что они все плотней занимаются убийством Уоррена Талли в тюрьме Форд. Предъявил список, указав на главное.
— Мне не нравится видеокамера, Рой, — объявил помощник главного констебля. — Не согласуется.
— С чем, сэр?
Секретарша Ригга принесла на подносе чай в фарфоровой чашке с блюдцем, сахарницу и, на радость суперинтендента, блюдо с печеньем ассорти. Прежняя начальница не жаловала такой роскошью. Нынешний босс жестом предложил угощаться. Рой проглотил кружочек с джемом посередине, пожирая глазами шоколадный шарик, и сильно огорчился, когда Ригг до него дотянулся. Сунув печенье в рот, босс сказал:
— Нам хорошо известно, что преступники порой снимают акты насилия на мобильные телефоны и прочее. Однако цифровая видеокамера с передатчиком — это слишком. Зачем столько хлопот и тем более столько затрат?
— Я тоже об этом думаю, сэр.
— И что скажете?
— Стараюсь рассуждать беспристрастно. По-моему, это было задумано после объявления о награде в сто тысяч. Поэтому хочу заявить о серьезной проблеме с криминальным репортером «Аргуса» Кевином Спинеллой.
— Да? — Ригг утащил другое приглянувшееся Рою печенье с заварным кремом.
— Он звонил мне недавно и знает, что руки Приса были приклеены к рулю фургона, несмотря на все наши усилия скрыть это от прессы.
И Грейс изложил историю утечек за прошлый год.
— Догадываетесь, кто его информирует?
— Пока нет.
— Значит, «Аргус» сообщит о клее?
— Нет. Я уговорил обождать.
— Молодец.
Зазвонил мобильник. Суперинтендент извинился, ответил, выслушал плохую новость от Трейси Стокер. Задал несколько кратких вопросов и, закончив разговор, взглянул на босса, внимательно изучавшего список вещественных доказательств. На глаза попалось другое шоколадное печенье, но аппетит внезапно пропал.
— Боюсь, у нас еще один труп, сэр, — объявил Грейс.
Покинув начальственный кабинета, он бегом бросился к своей машине.
65
Среди многого прочего в Брайтоне Рою Грейсу нравится четкая демаркационная линия на севере между городом и потрясающей открытой местностью. Никаких расползшихся предместий — чистая граница на повороте шоссе А27. По одну сторону город, по другую распростерлись луга и поля.
Чертов ров, к которому он сейчас направлялся, вселяет неизменный восторженный трепет, как бы часто и с какой бы целью он там ни бывал, даже сейчас, в предчувствии страшной картины.
В это дивное место он возил Сэнди, когда за ней ухаживал, и после женитьбы они туда часто ездили на велосипедах. Взбирались наверх к автостоянке, дальше шли по полям с живописными видами на округлые холмы Даунса с одной стороны и на море с другой. Выходили по тропке к старому заброшенному форту, который Рой полюбил еще в детстве, гуляя с родителями. В те времена он играл там с сестренкой в ковбоев и индейцев, в жуликов и копов, лазая среди обветшавших стен, стараясь не угодить в коровьи лепешки, которые представляли главную опасность.
Когда наверху бывало слишком жарко, спускались по крутым склонам вниз. По легенде длинный глубокий ров — фактически чудесную естественную лощину — выкопал дьявол, чтобы впустить море и затопить суссекские церкви. Это один из самых сомнительных мифов о темном наследии Брайтона.
