Питер Джеймс - Убийства в стиле action
– Очень хорошо.
– Брат у меня сильно болен. Рак поджелудочной железы. Помните моего дядю Эдди, мистер Грейс? Виноват, инспектор Грейс.
Разумеется, помнит – лучше, чем хотелось бы. Никогда не забудет показаний одного пострадавшего, лицо которого было исполосовано осколком стекла от линии волос до подбородка, потому что он возмутился, когда Эдди Биглоу пролез вперед него к стойке бара.
– Да, – кивнул он. – Конечно.
– Фактически, – продолжал Терри, – у меня у самого рак.
– С прискорбием слышу.
– В животе, знаете?
– Плохо дело? – уточнил Грейс.
Терри пожал плечами, словно речь шла о легком недуге. Но в глазах затаился страх.
Джимми мудро кивнул и еще прихлебнул.
– Не знаю, кто обо мне позаботится, когда его не станет, – пожаловался он. – Мне помощь нужна.
Грейс кратко повел бровями и взял у официантки свою коку.
– Терри, вы с Ронни Уилсоном были приятелями?
– Были когда-то.
– До того, как ты сел в тюрьму?
– До того. Знаете, я ведь и за него отсидел. – Терри задумчиво размешал сахар в чае. – Просто так.
– А жену его знал?
– Обеих.
– Обеих? – удивился Грейс.
– Джоанну и Лоррейн.
– Когда он вторично женился?
Терри почесал в затылке:
– Через пару лет после ухода Джоанны. Красотка была, настоящий огонь! Хотя мне не особенно нравилась. Золотоискательница, вот кто она такая. Вцепилась в Ронни, потому что он сильно бросался в глаза, да не знала, что у него мало денег. – Он постучал себя по носу пальцем. – Не такой уж талантливый бизнесмен. Громкая болтовня, амбициозные планы… А чутья не было. Не было, как говорится, руки царя Мидаса. Когда Джоанна смекнула, сразу же унесла ноги.
– Куда?
– В Лос-Анджелес. Мать у нее умерла, ей кое-что досталось после продажи дома. Ронни однажды утром проснулся, а ее след простыл. Только записку оставила – уезжаю, попробую свои силы в кино.
Принесли еду. Терри облил чипсы уксусом, высыпал в них половину солонки. Грейс потянулся за кетчупом.
– С кем она здесь связь поддерживала после отъезда в Лос-Анджелес?
Биглоу пожал плечами, подцепил вилкой чипсы.
– По-моему, ни с кем. Никто из нас ее особенно не любил. Моя старушка просто на дух не выносила. А она не старалась с нами подружиться.
– Сама местная?
– Нет. Из Лондона. Вроде он с ней познакомился в дансинге в Лондоне.
Очередную порцию чипсов постигла та же судьба.
– А вторая жена?
– Лоррейн? Та была в полном порядке. Тоже красавица. Ему сильно пришлось постараться, чтобы на ней жениться, – думаю, года два ждал развода с Джоанной, которая куда-то исчезла.
Действительно, трудно добраться до женщины, гниющей в водосточной канаве, чтобы получить подпись под бракоразводными бумагами, мысленно согласился Грейс.
– Где можно найти Лоррейн?
Биглоу бросил на него непонятный взгляд.
– Мистер Грейс, за мной нужен уход, – снова захныкал Джимми.
Биглоу повернулся к приятелю, указывая пальцем на собственный рот:
– Видишь, губы шевелятся? Значит, я разговариваю, поэтому оставь нас в покое, ладно? – И снова обратился к Грейсу: – Лоррейн… Что ж, если хотите ее найти, садитесь в лодку, надевайте костюм для глубоководного плавания. Она утопилась. Спрыгнула однажды ночью с парома, который курсирует между Нью-Хейвеном и Дьепом.
Грейс сразу потерял аппетит.
– Рассказывай подробней.
– После гибели Ронни она была в жуткой тоске и печали. Он ее оставил в полном дерьме, я имею в виду в финансовом смысле. Ипотечная компания забрала дом, банкиры почти все остальное, кроме нескольких марок.
– Каких марок?
– Почтовых. Ронни увлекался. Постоянно продавал, покупал. Заявил мне однажды, что предпочитает марки наличным – меньше места занимают.
Грейс минуту подумал.
– Кажется, я читал, что родственники погибших 11 сентября получили довольно солидные компенсации. А Лоррейн?
– Никогда ничего не рассказывала. Знаете, стала как бы затворницей, от всех держалась поодаль. Ушла в раковину. Когда у нее все отобрали, сняла маленькую квартирку на Монпелье-роуд.
– Когда ее не стало?
Терри призадумался.
– В ноябре… Атака на Всемирный центр была в 2001-м, значит, это было в ноябре 2002-го. Рождество близилось. Понимаете? Для некоторых Рождество – очень трудное время. Прыгнула с парома за борт.
– Нашли тело?
– Не знаю.
Грейс делал заметки, пока Биглоу ел. Ткнул вилкой в собственную тарелку, думая о другом. Одна жена уезжает в Америку и заканчивает жизнь в брайтонской водосточной канаве. Вторая прыгает с парома, идущего через Ла-Манш… В голове рождалась куча вопросов.
– У них дети были?
– При нашей последней встрече Ронни говорил, что стараются. Были какие-то проблемы с бесплодием.
Грейс еще подумал.
– Кто, кроме тебя, близко дружил с Ронни?
– Да мы с ним не так уж близко дружили. Приятельствовали, вот и все. Старичок Дональд Хэткук – Ронни наверняка был у него в офисе 11 сентября. Наверху, в одной из башен Всемирного торгового центра. Дональд, старый сукин сын, высоко взлетел. – Он задумался. – Еще Чад Скеггс. Только он эмигрировал. В Австралию уехал.
– Чад Скеггс?
– Угу.
Грейс вспомнил: много лет назад у Скеггса были крупные неприятности, а из-за чего – забылось.
– Видите, практически никого не осталось. Клингеры тут должны быть. Стив и Сью Клингер, знаете? Живут в Тонгдине.
Грейс кивнул. Клингерам принадлежит образцово-показательный дом на Тонгдин-авеню. Стивен, образно выражаясь, представлял интерес для полиции с тех самых пор, как Грейс начал служить. Согласно широко распространенному мнению, именно Клингер в начале карьеры торговал подержанными автомобилями, незаконно сколачивая капитал, а все его ночные клубы, бары, кофейни, студенческие пансионаты и ссудные кассы только отмывали деньги, полученные от настоящего дела: торговли наркотиками. Но если он и был капитаном наркоторговли, то до сих пор, по крайней мере, вел корабль под водой, строго следя, чтобы не оставить за собой следов.
– Они вместе с Ронни начинали дело, – рассказывал Биглоу. – Потом возникли неприятности с кучей битых машин. Что именно там случилось, не помню. Бизнес в одну ночь накрылся – гараж со всей документацией сгорел синим пламенем. Можно сказать, очень кстати. Никаких обвинений предъявлено не было.
Грейс добавил Стивена и Сью Клингер к списку тех, с кем надо побеседовать. Отломил кусочек поджаренного хлеба, макнул в яичницу.
– Терри, – сказал он, – что думаешь о Ронни?
– В каком смысле?
– Что это был за тип?
– Псих трахнутый, – неожиданно вставил Джимми.
– Заткнись! – рявкнул на него Биглоу. – Ронни не был психом. Однако характер имел еще тот, можете мне поверить.
– Трахнутый псих, – настаивал Джимми.
Биглоу улыбнулся суперинтенденту:
– Знаете, иногда больной бывал на голову, как бы сам себе злейший враг. На весь свет злился из-за того, что не добился такого успеха, как некоторые его приятели, понимаете?
– Вроде тебя? – интимно поинтересовался Грейс.
– Знаете, что мой папа однажды о нем сказал?
Грейс покачал головой, жуя жирную колбасу.
– Сказал, Ронни из тех ребят, который протиснется у тебя за спиной в турникет и проскочит бесплатно. – Терри фыркнул. – Такой он и был. Упокой Бог его душу!
68
12 сентября 2001 года
Ронни чувствовал себя несколько лучше с деньгами в кармане. Точнее сказать, в левом пиджачном кармане. Все время держал там руку, крепко сжимая новенькие хрустящие стодолларовые бумажки, ни разу ее не вынув на всем пути в поезде из центра Манхэттена до станции Брайтон-Бич.
Выйдя, прошел короткое расстояние до почтовой конторы, по-прежнему не вынимая руки, сунул в ячейку шестьсот долларов из тех самых бумажек, оставшихся в целости и сохранности. Потом снова пошел по улице в поисках магазина одежды, где купил пару белых футболок, носки и нижнее белье, джинсы, легкую куртку. В сувенирной лавке неподалеку приобрел черную бейсболку с вышитой надписью «Брайтон-Бич», заскочил в спортивный магазинчик за парой дешевых кроссовок.
Прикупил в ларьке величиной с мелкую дыню горячий сандвич с говядиной и корнишоном, коку и вернулся в свой пансион. Включил телевизор, переоделся в новое, сложил старую одежду в пластиковый мешок из-под новой.
Съел сандвич, глядя телевизор. Видел уже почти все, что показывали в новостях, сплошные повторы – Джордж Буш объявляет войну терроризму, заявления других мировых лидеров. Радостные пакистанцы прыгают на улицах, хохочут, гордо демонстрируют оскорбительные антиамериканские плакаты.
Фактически Ронни был вполне доволен собой. Усталость прошла, он чувствовал себя на пике. Совершил отважный поступок – съездил в зону военных действий и вернулся. Снова на коне!
