Андрей Воронин - Слепой. Защитнику свободной России
Постепенно Глеб увеличил скорость. Он шел всю ночь, не останавливаясь ни на минуту, и лишь к утру, полностью выбившись из сил, прилег за грудой камней в стороне от горной тропы и тут же крепко уснул. Проснулся он около трех часов дня от нестерпимой жары. По его подсчетам до Амударьи оставалось не более тридцати километров. Он обессилен, но почти у цели. Выпив из фляги остатки воды, Глеб поднялся и продолжил путь. «Осталось каких-то жалких тридцать километров, даже меньше. Давай, держись! Только вперед!» – повторял он себе снова и снова.
К вечеру Сиверов с горы заметил долину, а за ней в лучах заходящего солнца поблескивала Амударья. Он укрылся в расщелине, решив дождаться темноты. По открытому пространству в Афганистане передвигаться небезопасно, тем более днем.
Глеб вышел на связь с Потапчуком.
– Я у цели, – сразу же сообщил он. – Вижу Амударью, но буду ждать темноты, а потом выдвинусь.
– Понял тебя, Слепой. Рад, что ты у цели. Как нога? – поинтересовался генерал.
– Жить можно, и на том спасибо. А если серьезно, кое-как могу идти, и это главное.
– Хорошо. Как подойдешь к Амударье, сразу же свяжись со мной. Я все организую. До встречи на родной земле, Слепой.
– Вас понял. Конец связи.
Когда стемнело, Сиверов вылез из укрытия и стал спускаться с горы. На равнине было идти во много раз легче. Вскоре он услышал шум речной воды. Сердце его быстро и радостно забилось. Он ранен, потерял немало веса, истерзан, но снова прошел дорогами Афганистана и выполнил сложнейшую задачу.
Спрятавшись за деревом неподалеку от реки, Глеб, как и было договорено, связался с Потапчуком.
– Речка рядом. Я в заданном районе.
– Рад снова тебя слышать, – слегка возбужденно произнес Федор Филиппович. – Назови свои точные координаты.
Сиверов назвал свое местонахождение.
– Через десять минут спускайся к реке, там тебя встретит «такси», – генерал усмехнулся.
– Вас понял, через десять минут буду у реки.
– Все. Конец связи, – закончил разговор Потапчук.
Выждав условленное время, Глеб спустился к реке и сразу же увидел, как с противоположного берега в его сторону поплыла лодка с тремя вооруженными людьми. Вскоре она причалила к берегу, и Сиверов узнал офицеров-десантников, подвозивших его в армейском джипе к Амударье.
– Поехали, – сказал один из офицеров Глебу.
Сиверов залез в лодку, которая тут же отчалила от афганского берега. Два офицера налегали на весла, а третий, с пулеметом, наблюдал за чужим берегом. Причалив, они поднялись по небольшому оврагу наверх, сели в тот же джип, оставив лодку на берегу, видимо, как подарок для узбекских пограничников.
Вскоре они уже были на взлетно-посадочной полосе, где их ждал самолет ВВС России.
– Всего вам хорошего, – сказал один из офицеров Глебу, когда он подошел к небольшому трапу.
Сиверов развернулся, махнул десантникам рукой и произнес:
– Удачи вам, ребята, берегите себя.
С этими словами он вошел внутрь самолета. Это был тот же транспортник, что доставлял его в Термез перед заданием. В самолете сидели два охранника в камуфляже, а возле иллюминатора восседал какой-то худощавый мужчина с седыми волосами, аккуратно зачесанными назад.
Самолет в хвостовой части был заставлен какими-то коробками. Из кабины появился пилот и сообщил, что взлет через десять минут. Седовласый мужчина встал. Он оказался довольно высокого роста.
– Генерал медицинской службы, профессор Александр Борисович Егоров, – представился он. – Вам не стоит называть себя, я предупрежден.
– Прекрасно, это сэкономит кучу времени, – улыбнулся Сиверов.
– Я должен осмотреть ваше ранение, – сказал профессор.
– Я к вашим услугам, Александр Борисович.
– Садитесь в кресло возле иллюминатора, – предложил генерал.
Он внимательно осмотрел рану и изрек:
– Вы достаточно профессионально все сделали. Вас ранило осколком?
– Да. Я его извлек ножом, – кивнул Глеб.
– Рана, в общем-то, в неплохом состоянии. Идет процесс заживления, – продолжил Егоров. – На всякий случай я введу вам сильнодействующий антибиотик.
Он достал из кожаного портфеля ампулу и одноразовый шприц. Сделал укол.
– Сейчас вам принесут еду, а пока можете переодеться, – Александр Борисович кивнул на сумку, стоявшую рядом с креслом. – Потом я бы посоветовал вам поспать. – Егоров взял левую руку Глеба и прислушался к пульсу. – Сердце в норме, но вы сильно истощены. Вам нужно в ближайшие дни хорошо кушать и много спать. Сейчас для вас это лучшее лекарство.
– Спасибо, Александр Борисович, – поблагодарил профессора Сиверов.
– Не стоит благодарности. Если возникнут какие-то проблемы – я рядом.
Егоров сел неподалеку от Сиверова.
Самолет плавно качнулся и начал набирать скорость. В иллюминаторе замелькали огни военного аэродрома. Когда самолет набрал высоту, Глеб открыл кожаную сумку и достал из нее классические синие джинсы, кроссовки, черную футболку и свои затемненные очки. «Молодец Потапчук, ничего не забыл», – улыбнулся Сиверов. Он снял пропахшую потом и кровью афганскую одежду и забросил ее в сумку. После этого Глеб надел привычные джинсы, футболку и натянул на ноги кроссовки. Закончив переодеваться, удобно устроился в кресле.
Скоро к нему подошел один из охранников, который принес на подносе нарезанные колбасы, докторскую и копченую, а также сыр, хлеб, овощной салат и бутылку питьевой воды.
– Спасибо, – поблагодарил Глеб.
– Приятного аппетита, – пожелал охранник.
Сиверов набросился на еду и за несколько минут съел все. Запив пищу водой, он встал и передал поднос охраннику. После этого Глеб опустился в кресло и почти сразу крепко уснул. Проспал он весь полет. Сиверов открыл глаза, когда шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы на военном аэродроме в Подмосковье.
– Что мне делать с сумкой? Там в жилетке спутниковый телефон, – обратился он к охранникам.
– Не волнуйтесь, мы сами обо всем позаботимся, – ответил высокий мужчина.
Самолет остановился. Глеб надел очки и направился к выходу. Его встречали три человека из ФСБ в штатском.
– Следуйте за нами к машине, – указал один из них на стоявший в стороне черный «мерседес».
Когда они расселись в автомобиле, Глеб спросил:
– Куда мы сейчас едем?
– На дачу к генералу Потапчуку, – ответил сидевший справа от Сиверова офицер.
Больше вопросов Глеб не задавал. «Мерседес» сорвался с места и понесся в нужном направлении. Проезжая по Москве, Сиверов посматривал по сторонам и размышлял: «Улицы, площади, скверы… Как я отвык от всего этого! А ведь прошло не более двух недель со времени моего отъезда из Москвы. В Афганистане совсем другие декорации и ощущения».
Глава 10
Выехав из Москвы, «мерседес» проехал по шоссе и свернул на дорогу в лес. Вскоре автомобиль остановился у порога дачи. Потапчук вышел на крыльцо в темных брюках и светлой рубашке с коротким рукавом. «Наверное, недавно вернулся с работы», – подумал Сиверов и вылез из машины.
– Все свободны, – обращаясь к офицерам, отдал краткий приказ генерал.
«Мерседес» развернулся и укатил.
– Глеб, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – Потапчук подошел к Сиверову и протянул ему свою широкую ладонь.
Они крепко пожали друг другу руки.
– Я тоже очень рад вас видеть, Федор Филиппович.
– Тяжко тебе было «за речкой», вон как исхудал. Щеки аж ввалились. Я все понимаю. Президент очень доволен твоей работой. Ну а то, что ты исхудал, – дело поправимое. Еду для тебя сейчас будет готовить наш человек из ФСБ, прекрасный повар. Он уже здесь, на даче, чего-то жарит и парит. Для начала надо тебя откормить.
– Спасибо, Федор Филиппович. Были бы кости, а мясо нарастет.
Потапчук улыбнулся и сказал:
– Ну что, пойдем в дом?
– Давайте немного пройдемся. У меня был долгий перелет, все мышцы болят, – тихо произнес Сиверов.
– Мне звонил профессор Егоров и сказал, что тебе минимум неделю нужно валяться в постели и плотно и качественно есть. Так что пока поживешь у меня на даче. Здесь свежий воздух, высококлассный повар. Отдыхай, как в санатории, и ни о чем не думай, – Потапчук хлопнул Сиверова по плечу.
– Заманчивая перспектива, Федор Филиппович, только двух дней в санатории с меня будет достаточно. Нужно возвращаться в Суздаль и наконец-то разобраться с медведем.
– Ну ты даешь, Глеб! Только вырвался из пекла, идешь пошатываясь, а уже готов броситься в бой, – генерал покачал головой. – Все-таки при всем твоем хладнокровии и выдержке есть в тебе какая-то горячность, что ли. Даже не знаю, как это назвать. Ты всегда ищешь цель и, конечно же, находишь ее.
– Помните, как поется в одной советской песне: «А вместо сердца – пламенный мотор»? – устало улыбнулся Сиверов. – Так вот это про меня.
– Да уж, в самую точку сказал. Про медведя-монстра я, безусловно, не забыл. Но ты же, Глеб, рассуждай здраво. У тебя были огромные физические и психологические нагрузки плюс ранение.
