Стивен Кинг - Пост сдал
– Не задавай вопросы – и не услышишь лжи.
Фредди хочет на этом остановиться, но не может:
– Потому что ты говоришь точно как он. И программа, с которой пришел ко мне другой старик после того, как прибыли коробки… Такую мог написать только Брейди. Это все равно что подпись.
– Брейди Хартсфилд пребывает в полукататоническом состоянии и едва может ходить, не то что писать программы для модернизации устаревших игровых приставок. Причем некоторые из них оказались не только устаревшими, но еще и неисправными. Товар, полученный от этих подонков из «Санрайз солюшнс», не стоил денег, которые я им заплатил, и меня это бесит по-черному.
Меня это бесит по-черному. Эта фраза частенько слетала с губ Брейди в дни их работы в киберпатруле, обычно если дело касалось босса или идиота-клиента, умудрившегося залить клавиатуру кофе с молоком.
– Тебе хорошо платили, Фредди, и мы почти закончили. Давай не углубляться в детали.
Он протискивается мимо нее, не дожидаясь ответа, кладет портфель на стол, раскрывает, достает конверт с ее инициалами: «ФЛ». Буквы с наклоном назад. За годы работы в киберпатруле «Дисконт электроникс» она сотни раз видела буквы с аналогичным наклоном на бланках заказов. Тех, что заполнял Брейди.
– Десять тысяч, – говорит доктор Зет. – Окончательный расчет. А теперь принимайся за работу.
– Тебе не обязательно здесь находиться. Все пойдет само по себе. Будто заводишь будильник.
«И если ты действительно Брейди, – думает она, – то мог бы все сделать сам. Я в этом, конечно, разбираюсь, но у тебя получалось лучше».
Он позволяет ей коснуться конверта пальцами, потом отдергивает его.
– Я останусь. Не то чтобы я не доверяю тебе.
Ну да, думает Фредди. Конечно, не доверяешь.
Пугающая улыбка вновь рассекает щеки морщинами.
– И как знать? Может, тебе повезет, и ты первой выиграешь приз.
– Я готова спорить, что большинство тех, кто получили эти «Заппиты», уже выбросили их. Это паршивая игрушка, а некоторые вообще не работают. Как ты и говорил.
– Позволь мне волноваться об этом, – говорит доктор Зет. Небритые щеки снова покрываются морщинами. Глаза красные, словно он нюхает кокаин. Она думает, а не спросить ли, что именно они делают, чего он надеется добиться… но идею она себе уже представляет, и хочется ли ей знать наверняка? А кроме того, если перед ней Брейди, какой вред это может причинить? Идей у него были сотни, и все они шли псу под хвост.
Ну…
Большинство.
Фредди первой идет в спальню для гостей, превращенную в мастерскую, электронный рай, о котором она всегда мечтала, но не могла себе позволить. Глория, с ее красотой, заразительным смехом и «коммуникабельностью», не понимала необходимости такого убежища. Здесь напольные нагреватели едва работали, поэтому температура воздуха была градусов на пять ниже, чем в остальных помещениях. Компьютеры не возражали. Им это нравилось.
– Приступай, – говорит доктор Зет. – Сделай это.
Она садится за настольный «Мак» последней модели с диагональю экрана двадцать семь дюймов, «будит» его и набирает пароль – случайную подборку цифр. Появляется папка, маркированная одной буквой «зет», и Фредди открывает ее другим паролем. На экране возникают иконки двух файлов, зет-1 и зет-2. Третьим паролем она открывает файл зет-2 и начинает быстро молотить по клавиатуре. Доктор Зет стоит позади, заглядывая через ее левое плечо. Поначалу его присутствие вызывает отрицательные эмоции, но очень скоро Фредди забывает обо всем, кроме поставленной перед ней задачи, как, впрочем, и всегда.
Времени уходит немного: доктор Зет передал ей программу, а запустить ее – пара пустяков. Справа от компьютера стоит ретранслятор «Моторола». Когда Фредди заканчивает, одновременно нажав клавиши «Ввод» и «Зет», ретранслятор оживает. На дисплее появляется одно слово, образованное желтыми точками: «ПОИСК». Оно мигает, как светофор на пустынном перекрестке.
Они ждут, и Фредди вдруг понимает, что затаила дыхание. С шумом выдыхает, на мгновение ее щеки становятся еще более впалыми. Собирается встать, но доктор Зет удерживает ее, положив руку на плечо.
– Подождем еще немного.
Они ждут еще пять минут, под мерное гудение электроники и завывание ветра за окном. Слово «ПОИСК» мигает и мигает.
– Ладно, – наконец говорит он. – Я знал, что хочу слишком многого. Всему свое время, Фредди. Пошли в другую комнату. Я с тобой окончательно рассчитаюсь и пойду…
Желтое обозначение «ПОИСК» внезапно сменяется зеленым «ОБНАРУЖЕНО».
– Есть! – кричит он, и она подпрыгивает от неожиданности. – Есть, Фредди! Есть первый!
Сомнения полностью рассеиваются. Для этого хватило торжествующего крика. Это точно Брейди. Он по сути являет собой русскую матрешку, что отлично сочетается с русской меховой ушанкой. Загляни внутрь доктора Бэбино – и найдешь доктора Зет. Загляни внутрь доктора Зет – и там взявший управление на себя Брейди Хартсфилд. Одному Богу известно, как такое может быть, но ведь может.
Зеленое «ОБНАРУЖЕНО» сменяет красная «ЗАГРУЗКА». Еще несколько секунд, и вместо «ЗАГРУЗКИ» высвечивается: «ОПЕРАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА». После этого ретранслятор вновь начинает поиск.
– Хорошо, – говорит доктор Зет. – Я доволен. Мне пора. Дел сегодня много, и я закончил далеко не все.
Фредди идет за ним в гостиную, захлопнув за собой дверь в электронное убежище. Она пришла к решению, которое давно перезрело. Как только он уйдет, она выключит ретранслятор и сотрет последнюю программу. Покончив с этим, соберет чемодан и переберется в мотель. А завтра уедет из этого чертова города во Флориду. Потому что по горло сыта доктором Зет, и его «шестеркой» Зет-боем, и зимами Среднего Запада.
Доктор Зет надевает пальто, но направляется к окну, а не к двери.
– Вид не очень. Слишком много высоких зданий.
– Да, озера почти не видно.
– Но все-таки лучше, чем из моего окна, – говорит он не поворачиваясь. – Мне пять с половиной последних лет приходится смотреть на автостоянку.
Внезапно Фредди понимает, что вот-вот сорвется. Если он еще минуту пробудет в одной с ней комнате, она забьется в истерике.
– Давай деньги. Давай деньги и отваливай. Мы закончили.
Он поворачивается. В руке – короткоствольный револьвер, из которого он убил жену Бэбино.
– Ты права, Фредди. Закончили.
Она реагирует мгновенно, вышибает револьвер из его руки, врезает ногой по яйцам, а когда он сгибается пополам, ребром ладони едва не отрубает голову, как Люси Лью[37]. Потом бежит к двери и орет благим матом. Но все это в голове, фильм цветной, звук объемный, а на самом деле Фредди стоит столбом. Грохочет выстрел. Она отступает на два шага, натыкается на кресло, в котором обычно сидит, когда смотрит телевизор, валится на пол, застывает лицом вниз. Мир начинает темнеть и удаляться. Последние ощущения – тепло выше талии, там, где течет кровь, и ниже, где опорожнился мочевой пузырь.
– Окончательный расчет, как и обещано. – Слова доносятся издалека.
Чернота поглощает все вокруг. Фредди проваливается в нее.
6Брейди стоит не шевелясь, наблюдая, как кровь медленно растекается под телом Фредди. Прислушивается: не стучит ли кто в дверь, чтобы узнать, все ли в порядке. Он не ждет ничего такого, но береженого Бог бережет.
Минуты через полторы он убирает револьвер в карман пальто, поближе к «Заппиту». Не может устоять перед искушением вновь заглянуть в компьютерную комнату. Ретранслятор продолжает бесконечный, автоматический поиск. Брейди завершил это удивительное путешествие, хотя шансы на успех поначалу казались призрачными. Каким будет окончательный результат, предсказать невозможно, но чего-то он обязательно добьется, в этом сомнений нет. И старику детпену воздастся по заслугам. Месть – действительно блюдо, которое лучше подавать холодным.
На лифте он спускается в одиночестве. Вестибюль тоже пуст. Брейди сворачивает за угол, поднимает воротник дорогого пальто Бэбино, защищаясь от холодного ветра, нажимает кнопку брелока, открывая замки бэбиновского «бумера». Садится за руль, включает двигатель, но лишь для того, чтобы заработал обогреватель. Надо кое-что сделать, прежде чем двинуться к следующему пункту назначения. Если на то пошло, делать это ему не хочется, потому что при всех человеческих недостатках Бэбино интеллект у него блистательный – и в значительной степени еще не поврежденный. Уничтожить такой интеллект – все равно что уподобиться тупым фанатикам из ИГИЛ, превращающим в щебень бесценные сокровища культурного наследия. Но сделать это необходимо. Рисковать нельзя, ведь тело – тоже сокровище. Да, у Бэбино давление чуть выше нормы, и слух за последние годы заметно ухудшился, но теннис и занятия в тренажерном зале больницы (дважды в неделю) поддерживают мышцы в хорошей форме. Сердце бьется с частотой семьдесят ударов в минуту, никаких признаков аритмии. Никакого ишиаса, подагры, катаракты или иных заболеваний, свойственных многих людям его возраста.
