Третья тайна - Эллиот Кендра

— Ваша мать так и не вышла снова замуж, — сменила тему Мерси. — И вы только что сказали, что она по-прежнему заботилась о вашем отце. Даже через тридцать два года?

— Она не любит его, — ответил Габриэль. — После того как он поступил с ней и с нами. Просто признаёт, что он помог ей вырастить детей.

— Она не хочет находиться с ним в одном помещении, — вставил Кристиан. — И даже в одном городе.

— Бросить жену и детей ради другой женщины — низость, — заметила Мерси. — Должно быть, Бренда была в бешенстве.

Габриэль усмехнулся:

— Вижу, к чему вы клоните. Я как-никак юрист.

— Вполне резонное замечание с моей стороны. Только не говорите, что их развод сопровождали радуга и розовые пони.

— Скорее ураганы и аллигаторы, — отозвался Габриэль. — Но наша мать не стала бы ждать тридцать лет, чтобы убить отца. Она сделала бы это прямо тогда. И заставила бы его помучиться.

Он и так мучился.

— Теперь ФБР приступит к поискам настоящего убийцы? — уточнил старший брат. — Перестанете наконец докапываться до нашей семьи?

Мерси улыбнулась в ответ:

— Вижу, к чему вы клоните. Я как-никак следователь.

Кристиан расхохотался:

— Ловко она тебя поддела… Ты же знаешь: это только первый шаг.

Старший брат сделал глубокий вдох и прикрыл глаза.

— Ты прав.

Он открыл глаза и одарил Мерси взглядом, полным сожаления:

— Я вел себя грубо. Я три дня не спал, и мое терпение на исходе. Знаю, вы просто делаете свою работу.

Килпатрик могла подтвердить, что вид у него усталый. Глаза красные, рубашка мятая — при том, что Габриэль вряд ли из тех, кто не следит за собой.

— Может, начнем заново? Я готов сотрудничать.

Килпатрик скептически изогнула бровь.

— Правда готов. Несколько месяцев назад ФБР оказалось вовлечено в одно из моих дел. Можно сказать, мне надрали задницу. Узнав, что вы из ФБР, я тут же насторожился.

Кристиан кивнул:

— Удивлен, что после того дела на заднице Габриэля вообще осталось живое место.

— Не надо с нами ссориться, — ответила Мерси. — Мы пытаемся найти убийцу вашего отца.

— Знаю, — Габриэль выпрямился, глядя прямо на нее. — Все, что я говорил, — достоверная информация. И еще раз извините за мое поведение.

— Вы знаете Оливию Сабин?

Старший из братьев Лейк посмотрел на Килпатрик еще пристальнее.

— Кристиан говорил, что, по мнению ФБР, ее убийство, скорее всего, связано с убийством нашего отца. Кто она такая? Какая между ними связь?

— Это мы и пытаемся выяснить.

Габриэль замолчал, не отводя взгляда. Мерси почти разглядела, как крутятся шестеренки в его мозгу. Будучи юристом, он не спешил делать выводы — и это ее радовало. Габриэль захочет знать все подробности, которые станут известны ФБР.

— Вы уже решили, когда похороны? — спросила Мерси.

Братья переглянулись.

— Собираемся через три дня в Портленде. Официально еще не объявили: пока неясно, какая будет погода.

Мерси почувствовала, что между сыновьями Малколма Лейка установилась эмоциональная связь. Они выражали свое горе по-разному, но все равно оба лишились отца. Наверное, это стало первым за долгие годы событием, сблизившим братьев.

Сколько времени упущено…

Она вспомнила свои непростые отношения с родными.

Хорошо, что больше не придется тратить время впустую.

25

— Никому ни слова.

Мчась в больницу в Бенде, Трумэн вспомнил предупреждение детектива. Вчера ночью в Майкла Броуди стреляли в парке. Его личность установили только сегодня — после того, как он очнулся. Бумажник пропал, машина — тоже. Не наткнись на него какие-то ночные тусовщики во время своих пьяных скитаний, его уже не было бы в живых.

Детектив позвонил Трумэну по просьбе Майкла. По его словам, журналист вначале попросил позвать жену, затем настоял, чтобы о происшествии не сообщали прессе, а потом попросил позвонить Трумэну.

— Что случилось? Как он? — спросил шеф полиции.

— Жить будет. В районе ключицы останется шрам. Вдобавок он лишился верхней части уха и фрагмента скальпа, когда пуля попала ему в голову.

— Господи Иисусе…

— В него стреляли, когда он лежал в снегу. Подозреваю, нападавший был уверен, что попал в мозг… — Детектив сделал паузу. — Броуди не сказал мне, зачем хочет вас видеть, но всю дорогу настаивал, чтобы вы никому не говорили ни слова.

Дейли не понимал смысла такой просьбы. Для Майкла было бы куда логичнее связаться с Авой или Джеффом. Но, похоже, он не хотел, чтобы бендовские агенты ФБР знали о происшествии. В том числе Мерси. Трумэн решил прислушаться к пожеланию Майкла. По крайней мере, пока не услышит объяснение.

Журналист все делал по-своему.

— Я и сам в недоумении, — ответил Трумэн. — Но собираюсь выяснить причину. Мы вообще познакомились только на этой неделе.

— Гм-м… А вы знаете, что он — сын Максвелла Броуди?

Дейли порылся в памяти.

— Бывший губернатор… нет, сенатор США? Не знал.

Броуди полон сюрпризов.

— Это его дядя был губернатором. А теперь мотает срок в тюрьме.

В голове Трумэна мелькнули старые сводки новостей. Что-то насчет смерти второго сына сенатора и о том, что за этим стоит губернатор. Броуди — необычное семейство…

— Придется расспросить его самого.

— Не советую, — заметил детектив. — Он мне чуть голову не откусил, когда я спросил о его дяде. Весьма агрессивно для парня, в которого дважды стреляли и который чуть не истек кровью.

— Хорошо, учту.

Трумэн нисколько не удивился.

В больнице он дважды предъявил удостоверение, чтобы попасть на этаж Броуди. И в третий раз показал его стоявшему у двери Майкла полицейскому, явно недовольному тем, что ему приходится сторожить больничный коридор.

Когда Дейли вошел, зеленые глаза Майкла тут же сфокусировались на нем. Голова раненого была забинтована, как и половина груди и левое плечо.

— Вы уже рассказали Мерси?

— Я тоже рад видеть вас, Броуди.

В глазах журналиста мелькнуло раздражение.

— Я не исключаю такой вариант. Мне совсем не хочется, чтобы через бендовское отделение ФБР все просочилось в прессу.

— Никто в ФБР не допустит утечки.

— Я не знаю лично каждого сотрудника отделения. Кто-нибудь из вспомогательного персонала может проболтаться, — заявил Майкл. — Если пресса будет помалкивать, то нападавший, скорее всего, решит, что я мертв.

Трумэн не понимал логики журналиста.

Может, дело в черепно-мозговой травме?

— И?..

— Мне удалось заставить его понервничать.

— Кого?

Трумэн задумался, не вкололи ли Броуди слишком большую дозу лекарств.

— Сейчас я расследую только убийства Лейка и Сабин. Кому-то не понравилась моя активность.

— И поэтому в вас стреляли? Думаете, это тот же самый убийца?

— Это логично.

— В обоих случаях орудием преступника был нож, — заметил Трумэн. — Вы знаете, что вчера утром одного из сотрудников Кристиана Лейка — Роба Мюррея — тоже нашли мертвым? Угадайте, чем его убили? Сложного рисунка из порезов на теле нет, но все равно столько похожих деталей, что их нельзя не заметить.

Глаза репортера округлились.

— Мне об этом не сказали… — Он глубоко задумался, сдвинув брови.

— А теперь преступник вдруг решил действовать совершенно в другом стиле и пристрелить вас? Что за гнездо вы разворошили?

— Я хочу, чтобы он считал меня погибшим. Это его успокоит, и, возможно, он допустит промашку или станет вести себя слишком самонадеянно. Детектив попросил больницу сразу сообщить ему, если кто-нибудь позвонит и спросит о жертве стрельбы в парке. А полицейское управление Бенда держит все в тайне. На месте происшествия еще работают следователи, но полицейским приказано не делиться никакой информацией с любопытными зеваками. Даже не говорить, умер пострадавший или выжил.

Броуди вдруг побледнел и закрыл глаза:

— Черт… комната кружится.