Уильям Райан - Пропавшая икона
— Кто-то еще знает об этом? Или только вы и Честнова?
— Я приехал сюда с Бабелем и Семеновым, но они ждут на улице. Возможно, кто-то и видел тело, но все думают, что это пьяница, забитый до смерти собутыльниками.
— Отлично. Я еду к вам. Но мне понадобится время, чтобы кое-что организовать. Не пускайте никого в морг, пока я не приеду. И еще, Королев: это закрытая информация. Вы и Честнова должны понимать последствия несоблюдения секретности. Вы меня поняли?
Не успел Королев ответить, как разговор оборвался. Он положил трубку. Голова раскалывалась. Эти чертовы чекисты… Для них секретность чем-то сродни сексуальному извращению.
Он помог запереть морг на ключ и в ожидании полковника уселся в коридоре, а Честнову отправил в кабинет. Ей не следует быть здесь, когда приедет Грегорин. В голове полыхала боль.
В коридоре появился Ларинин, и Королев подумал, как он некстати.
— А-а, Королев! Что случилось? Морг закрыт? — Ларинин пребывал в подозрительно хорошем настроении.
— Всего лишь на час. Сюда никому нельзя входить.
Ларинин понимающе кивнул, даже не поинтересовавшись причиной. Это вполне устроило капитана.
— Что у вас с лицом?
— Длинная история. На самом деле все не так страшно, как кажется.
— Хорошо, потому что ваше лицо выглядит ужасно. Конечно, вам далеко до Тесака. Есимов распилил череп, чтобы добраться до пули, а там такое внутри…
— Представляю, — сказал Королев и подумал, что если боль будет усиливаться, то ему и до Тесака недалеко.
— А у меня хорошие новости. Михаил Митрофаниевич Смитин, он же Тесак, он же Священник. Я нашел его дело в архиве.
— Митрофаниевич?
— Он был сыном дьякона. Его отец умер на зоне в двадцать девятом, но Михаил ударился во все тяжкие еще задолго до того. До войны сбежал из дому, прибился к судну на Волге и с тех пор всячески уклонялся от полезного вклада в развитие общества. Его дела лежат у вас на столе.
— Дела?
— Да, их несколько. Он оказался очень занятным человеком. Трижды сидел на зоне. Первый раз легко отделался, вроде бы перевоспитался, но потом снова ступил на скользкую дорожку. Начал заниматься спекуляцией и воровством, как только вышел из тюрьмы. Второй раз сидел два года, третий — пять лет. Старший вор, как вы и говорили.
Королев был удивлен. Причем не самой информацией, он предполагал что-то подобное, а тем, как ее излагал Ларинин, — уверенным голосом и с самодовольным видом. Похоже, толстяк действительно постарался.
— А что с автомобилем? — спросил Королев.
— Ничего, но я работаю над этим, — очень серьезно ответил Ларинин. Он помолчал, посмотрел на закрытую дверь и задумался. — Вы знаете, когда я работал в автоинспекции, то нечасто сталкивался со вскрытиями. У нас, конечно, бывали дорожные происшествия, особенно если трамвай переедет какого-нибудь гражданина, когда тот по невнимательности попадет на рельсы. Но чтобы вскрывать черепа и все такое… И при этом все время насвистывать… Это неправильно. Ну где же этот Есимов?
— Здесь его нет. Вы заглядывали к нему в кабинет? На втором этаже. Спросите у любого сотрудника, и вам подскажут, где они сидят с Честновой.
Ларинин поблагодарил его и направился к лестнице. Кажется, у бывшего автоинспектора случился приступ рвения.
«И у него уже неплохо получается», — подумал Королев.
Королев, облокотившись о стену коридора, думал о мертвом чекисте. Его избили и убили выстрелом в голову. Совпадение? Вряд ли. Он готов был поспорить, что этот парень каким-то образом связан с иконой. Может, он один из людей Грегорина или из заговорщиков? Это остается загадкой. Определенно, тело хотели спрятать так, чтобы его никто не нашел. Похоронить под грудой обломков. Коля предупреждал, что убийства будут продолжаться до тех пор, пока не найдут убийц или икону не вывезут из страны.
Он посмотрел на часы. Скоро должен появиться Грегорин. Если полковник не хочет разглашать случившееся, возможно, дело идет к развязке и они близки к поимке заговорщиков. Скорее бы!
Грегорин появился в коридоре в сопровождении двух здоровяков. Королев подумал, что эти двое могли бы голыми руками остановить танк. Они, наверное, проводят все свободное время в спортзале «Динамо». Он поднялся и протянул им ключ. Один из здоровяков взял его и открыл дверь. Грегорин с равнодушным видом заглянул в морг. Королев отдал ему маленький коричневый пакет, в который положил документы Миронова.
— Здесь его удостоверение. Боюсь, на нем остались мои отпечатки пальцев.
— Оно было у него в носке? — раздраженно спросил Грегорин.
— Да.
— Понятно. Никто сюда не заходил?
— Нет.
— А доктор Честнова?
— Она наверху в своем кабинете.
— Отлично. Что у вас с головой?
Королев решил не рассказывать о своей встрече с Колей — по крайней мере, пока. Труп чекиста внес новые коррективы в его планы, и ему нужно как следует обдумать ситуацию.
— Ударился. Это не так страшно, как выглядит, — сказал он, пожимая плечами.
Грегорин кивнул. На мгновение маска невозмутимости сползла с его лица, и Королев прочитал в глазах полковника усталость. И не физическую, а скорее моральную.
— Спасибо, капитан. Можете идти. Этим займемся мы. Я свяжусь с вами позже. Не упоминайте об этом в своем отчете. И никому ни слова, даже Попову. Вам понятно?
Капитан утвердительно кивнул, стараясь не обращать внимания на грозные взгляды спутников Грегорина. Полковник время от времени смотрел на него так, и он к этому уже привык, но находиться под обстрелом подобных взглядов других людей Королеву не приходилось, и ему стало не по себе. Эти мордовороты смотрели на него, как мясник смотрит на тушу.
Он вышел на улицу. Дождь прекратился, но небо оставалось хмурым. Ларинин стоял рядом с Семеновым и Бабелем. Когда Королев подошел, он сделал шаг вперед.
— Алексей Дмитриевич, я могу взять вашу машину? Через двадцать минут мне нужно быть на партийном собрании, а мой ЗИС никак не заводится. Механик Морозова прибудет через десять минут, и вы сможете воспользоваться его машиной, чтобы не ждать долго.
Закончил он неуверенным голосом, поскольку по выражению лица Королева решил, что тот откажет. Но у Королева были причины на то, чтобы поскорее избавиться от Ларинина, и, выдержав паузу, он кивнул:
— Конечно, товарищ. Берите. Увидимся позже.
Удивленный Ларинин поспешил сесть за руль. Семенов подошел к ЗИСу и с откровенным любопытством принялся его рассматривать.
— Отличная машина! Международного класса. ЗИС бьет все мировые рекорды.
Тот факт, что грузовик оказался неисправен, нисколько не смущал Семенова. Тем временем Ларинин с расстроенным видом потрогал разбитое лобовое стекло «форда» и, прикинув, что ничего с этим не поделаешь, натянул на уши шапку и поднял воротник.
«Да, не позавидуешь ему», — подумал Королев, увидев, как по капоту забарабанили капли дождя.
— Ваня, ты можешь принести нам что-нибудь из столовой? Что там у них есть…
Семенов посмотрел на него, потом на Бабеля и понимающе кивнул. Королев пару минут смотрел, как он идет к столовой мимо грузовиков химзащиты, потом повернулся к Бабелю.
— Исаак, откуда вы знаете полковника Грегорина?
Почему он не спросил этого раньше? Возможно, Бабель был информатором Грегорина. И если так, то он большой молодец, потому как для информатора этот писатель был слишком открыт и откровенен. В его общении прослеживался неподдельный интерес, и вел он себя настолько непринужденно, что даже обижаться на него было трудно. «Нельзя быть таким и предавать людей», — подумал Королев. Нет, Бабель, конечно, эксцентрик, но не крыса.
— Я познакомился с ним через старую приятельницу, Евгению Файгенберг, — ответил Бабель, подумав. — Она устраивает вечера, на которых я часто бываю. Из любопытства.
— А кто эта Файгенберг? — спросил Королев хриплым от головной боли голосом.
— Я знаю ее еще с Одессы, мы… дружили. — Бабель запнулся перед словом «дружили», и Королев понял, что их отношения были чем-то большим, чем просто дружба. — А теперь она замужем за Ежовым, так что у них дома часто собираются интересные люди.
— Ежов? Новый нарком госбезопасности?
— Да, именно он. В неформальной обстановке он очень даже приятный мужчина. Должен признать, мне нравится наблюдать за этими стражами государства вблизи. Все это слишком сложно — то, чем они занимаются. Но когда они стоят с бокалом «Абрау-Дюрсо» в руке, по их беззаботному виду этого не скажешь. Рафинированные, как и положено быть мужам, заботящимся о судьбе государства. Но без напыщенности. Все эти допросы и прочее… Они держатся от этого в стороне.
Королев в изумлении покачал головой. Нет, Бабель шпионил не для НКВД, а за НКВД!
— А теперь скажите мне вот что, Исаак Эммануилович. Насколько хорошо вы были знакомы с товарищем Ежовой в прошлом, когда были друзьями? — Бабелю сделалось неловко, ответ был очевиден. — Он знает?
