Кейт О'Мара - Негодяйка
– Да?
– Аманда? Это Тони Снеллер.
– Кто? – переспросила она, притворившись, будто это имя ей незнакомо.
– Тони Снеллер. Мы встречались сегодня утром. – Голос его был раздраженным.
– Как вы узнали, что я здесь?
– Это моя профессия. От меня ничего не ускользает, Аманда. Например, я знаю, что вы оставили работу и находитесь здесь в качестве гостьи Ливингстона ван дер Вельта.
– Ну и что? – сказала Аманда. – Не воображайте, что удастся что-нибудь из этого состряпать.
Не ответив на ее колкое замечание, он сказал:
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, Аманда? Думаю, нам пора еще немного поболтать. – В его голосе сквозило некоторое замешательство.
– Вы говорили со своим редактором насчет денег?
– Да, он уверен, что мы сможем уладить этот вопрос, – многообещающим тоном сказал Снеллер.
– Хорошо, – ответила Аманда, оценивая ситуацию. – Встретимся через полчаса в баре внизу. – Положив трубку, она присела к туалетному столику нанести макияж. Снеллер, конечно, малоприятный тип, думала она, накладывая тушь на длинные ресницы; он ей не нравился, да и не вызывал доверия. Но он был единственной ниточкой к британской прессе, и, каким бы гадким ни казался, Аманде необходимо было продать ему свой рассказ. От мысли о новой встрече с ним она поежилась.
Внезапно ее захватила очередная идея, и она вновь подошла к телефону.
– Алло, это опять из номера 434. Я бы хотела, чтобы мне доставили духи.
– Хорошо, синьорина. Какие вы предпочитаете?
– Самые дорогие, что у вас есть.
– Это… – в трубке было слышно, как за спиной управляющего зашептались, – …"Джой" фирмы "Пату". Самые дорогие в мире.
– Отлично, – сказала Аманда. – Принесите самый большой флакон.
Тони Снеллер был, конечно, отвратителен, но на эту встречу с ним она явится, по крайней мере, хорошо одетой и благоухающей дорогим ароматом. Все это придаст ей уверенности в себе и поможет провернуть дельце как нельзя лучше. Через несколько минут мальчик-посыльный принес ее заказ. Аманда открыла большой хрустальный флакон и глубоко вдохнула. "Ммм, запах божественный", – подумала она, обливаясь духами. Когда Аманда спускалась вниз, она ощущала себя миллионершей, а косые взгляды женщин и откровенные восхищенные взоры мужчин убеждали ее в том, что выглядит она действительно отменно.
Она уверенно вошла в бар и огляделась, отыскивая глазами Снеллера. Вот и он, в углу, маячит, как сальное пятно на фоне такой роскоши. Стены бара декорированы росписью в стиле Тьеполо, освещение было приглушенным. Откуда-то из глубины бара доносились нежные звуки музыки.
– Аманда, рад видеть вас. Что вам заказать? – Тони Снеллер явно чувствовал себя неуютно среди такого богатства и великолепия, но старался держаться уверенно. Он ничего не сказал по поводу ее перевоплощения, но по его изумленной физиономии Аманда могла судить о том, что произвела на него впечатление.
– Коктейль с шампанским, пожалуйста, – беспечно сказала она.
Снеллер, казалось, опешил, но быстро взял себя в руки. Он бы и сам с удовольствием выпил шампанского, но это было дороговато и не предусматривалось отпущенной ему сметой.
– Прекрасно. Эй, официант! – Он щелкнул пальцами, но официант и без того уже спешил в их сторону.
– Я рада, что вы одобряете мой выбор. Я подумала, что нам стоит отпраздновать.
Снеллер, заказывавший напитки, вдруг запнулся и подозрительно посмотрел на нее.
– А что мы празднуем?
– Нашу сделку.
Тони учуял недоброе. Его нюх не только помогал ему отыскивать, как свинье трюфели, грязные сюжеты, но и подсказывал, когда следует ждать подвоха. Его босс Тревор Грантли, любитель саркастических шуток, частенько избирал мишенью для них именно Тони. В голосе Аманды Снеллер различил нотки, которые странным образом напомнили ему Тревора, вспоминать которого именно сейчас вовсе не хотелось. Рим полюбился Тони отчасти тем, что изолировал его от шефа, хотя ему и приходилось время от времени звонить ему. Как раз сегодня утром Тревор строго отчитал Тони за нерасторопность и приказал во что бы то ни стало выжать из этой девки Уиллоуби все подробности, пригрозив, что в случае неудачи Тони придется самому раскошелиться на обратный билет и уж больше в редакции не появляться. А пустые бутылки из-под водки выгребет из его стола и сдаст кто-нибудь другой.
Тони заказал шампанского. Потом вновь обернулся к Аманде.
– И что это за сделка?
– Я так полагаю, что вы выследили меня затем, чтобы сообщить о вашем разговоре с редактором и согласии опубликовать мой рассказ полностью.
Что ж, это уже был конкретный разговор. Наконец-то девчонка проявила интерес.
– За соответствующую плату, разумеется, – сладким голосом добавила Аманда.
Тони мысленно застонал. Его могли подвести любые другие части тела, но только не нос. Он глубоко вздохнул.
– Мой редактор уполномочил меня предложить вам пять тысяч фунтов за ваш рассказ, – сказал он.
– Передайте ему, пусть катится к черту, – ответила Аманда. – Я хочу семьдесят пять тысяч, или рассказ уйдет к кому-нибудь другому.
– Ни одна газета не предложит вам больше, как вы не понимаете? – Тони почувствовал раздражение. – Пока они не узнают всех подробностей, ваш рассказ не купят. Как иначе можно судить о том, что он стоит таких денег?
– Он стоит, не волнуйтесь, – с самодовольной улыбкой сказала она.
– Ну, это уж позвольте мне решать. – Тони начинал выходить из себя; девчонка раздражала его своим высокомерием и упрямством. – Послушайте, – рявкнул он, – такие деньги платят только за сенсации. Материал должен быть объемным, чтобы мы имели возможность публиковать его, по меньшей мере, в трех воскресных выпусках.
Аманда наблюдала за ним, не скрывая своего презрения.
– Как вам известно, моя мать, всемирно известная кинозвезда, отказалась от меня при рождении. Отец, видный парламентарий, консерватор, не желает иметь со мной ничего общего. Что еще более сенсационного вы ждете?
– Пикантных подробностей.
– Что ж, я могу и их предложить.
– Тогда несите их прямо в Книгу рекордов Гиннесса, – блеснул остроумием Тони. – На свете мало кто помнит, что с ними происходило в младенчестве.
– Нет, – раздраженно сказала Аманда, – я имею в виду недавние события, вы, болван.
Нюх Снеллера начал подавать сигналы. Грубость Аманды Тони не задевала, это все было издержками эго работы.
– И что же это за события? – насмешливо спросил он, пытаясь ее раззадорить и выудить подробности. – Ума не приложу, что уж могло такого произойти, чтобы это можно было оценить в семьдесят пять тысяч фунтов.
– А что вы скажете об изнасиловании? – холодно спросила Аманда.
Мозг Снеллера лихорадочно заработал.
– Каком еще изнасиловании? – усмехнулся он, отчаянно пытаясь завуалировать свой интерес.
– Я-то знаю, а вот вы теперь ломайте голову, – поддразнила она. – Закажите-ка мне еще шампанского.
– Мне надо позвонить, – сказал Тони, вставая из-за стола. – Заказывайте что хотите. Я скоро вернусь.
И он поспешил к телефону.
– Дело дрянь, Трев, – докладывал он через несколько минут шефу. – Девчонка держит язык за зубами. Она не собирается называть имя своего отца. Я чувствую, тут пахнет делами и почище – она намекнула на изнасилование, но подробности не выкладывает.
– Что?! – Хотя голос Тревора и звучал несколько искаженно, в нем явно угадывалось волнение, а взволновать Тревора могли только чрезвычайные обстоятельства. – Ты сказал, изнасилование? Ты имеешь в виду, что отец, видный парламентарий, изнасиловал собственную дочь?
– Именно на это она и намекнула. Думаю, не врет.
– Черт возьми, так выведай же во что бы то ни стало, кто он, – ревел в трубку Тревор.
– Я пытаюсь, Трев, но она хочет денег. Много денег.
– Хорошо, – устало произнес Тревор, – предложи ей тридцать тысяч. Но информация должна стоит того. Сообщи о результатах. – И он бросил трубку, не дожидаясь ответа. Тони застыл на месте, тупо уставившись на телефон. Возвратившись в бар, он застал Аманду за очередным коктейлем.
– Могли бы и мне заказать, – раздраженно бросил он, взглянув на свой пустой стакан. И продолжил: – Хорошо, тридцать тысяч, и это наше последнее предложение. Хотите – принимайте, хотите – нет.
– Я принимаю, – тотчас ответила она. Снеллер не Берил ушам своим. Быстро, пока она не передумала, он достал свой портативный магнитофон и приосанился, настроившись на работу.
– О'кей, – сказал он, – я готов.
– Какие гарантии, что я получу деньги? – спросила Аманда.
– Получите, не волнуйтесь.
– Меня изнасиловал любовник моей матери, – спокойно произнесла она. Тони Снеллер от изумления еле удержался на стуле.
– Что?! Не Фентон ли?
– Да, Роб Фентон.
Эта новость превосходила все самые смелые ожидания Снеллера. Тем не менее он постарался скрыть свой восторг под маской сочувствия и дружеского участия.
