Джефф Пови - Клуб серийных убийц
Отчаянная поездка в гавань чуть не довела меня до нервного срыва. Повсюду стоят полицейские машины, моряки столпились у полицейского ограждения, а охранник в инвалидном кресле с ужасной скоростью ездит туда-сюда, пытаясь увидеть, что происходит. Плавучий дом Берта наводнен полицейскими и судебными экспертами в белой нейлоновой спецодежде. Носилки с телом на руках выносят с лодки, которая раскачивается так сильно, что кто-то теряет равновесие, тело Чака соскальзывает и плюхается в воду. Три копа мгновенно ныряют за ним, как будто считают, что тело решило совершить дерзкий побег. Репортер из «Новостей», которого я уже видел в интервью с парнем из Лиги по правам человека, сейчас как раз работает перед камерой. Я не слышу, что он говорит, но вид у него возбужденный, и при помощи ведерка из KFC он демонстрирует, как именно КК надевает его на своих жертв. Репортер даже не понимает, что заканчивает репортаж с кусочком картошки фри в волосах.
Я отворачиваюсь. Корабль был моей последней надеждой. Подходит время ланча, а я думал, что, возможно, Бетти все-таки добралась туда и, может быть, хоть раз в моей никчемной жизни что-то пошло так, как планировалось.
Я чувствую, что глаза у меня наполняются слезами, мне становится трудно вести машину, потому что встречные машины слегка расплываются. Больше всего мне хочется дать глазам переполниться и одновременно до упора выжать педаль газа — в безумной попытке присоединиться к Бетти, — но даже несмотря на всепоглощающее отчаяние, я не забываю о том, что у меня осталось еще одно дело. Агент Вэйд должен умереть.
Бетси Грэбл
Семейный обед
Спустя полчаса, сделав один телефонный звонок, я иду на встречу в KFC. Меня обслуживает девушка, судя по виду — иностранка. Она выглядит многообещающе, у нее широкая улыбка и большие смеющиеся глаза. Я не сомневаюсь, что в свободное от работы время она подрабатывает моделью или, в крайнем случае, актрисой.
— Семейный обед, пожалуйста. Девушка продолжает молча смотреть на меня и улыбаться.
— Я хочу семейный обед, — я подчеркиваю каждое слово. Подчеркиваю и произношу слова четко и раздельно: — Се-мей-ный о-бед. Сотprende? [6]
Девушка продолжает улыбаться, ее сверкающие глаза сверлят мой мозг так, что становится больно.
Я повторяю еще раз, как могу медленно и четко.
— Один семейный обед, пожалуйста.
— Я решил, что мы поделимся.
Агент Вэйд кивает, и я снова обращаюсь к иностранной девушке.
— Семейный обед, — я показываю ей рекламку с этим самым семейным обедом, и она вдруг кивает, широко улыбается и берет у меня деньги. Я поворачиваюсь к агенту Вэйду и пожимаю плечами. — По-моему, чтобы покончить с этим, лучшего места не найти — верно?
Агент Вэйд ничего не отвечает, и я рад этому, потому что не хочу больше слышать его голос. Никогда.
Мы садимся у туалетов. Агент Вэйд приземляется первым, я устраиваюсь напротив него. Открываю ведерко с семейным обедом и начинаю делить еду на две части. Агент Вэйд внимательно следит за мной, пока я не заканчиваю. Взглянув на свою порцию, я внезапно понимаю, что не голоден. Агент Вэйд, похоже, испытывает то же самое, потому что даже не прикасается к еде. Я многозначительно поглаживаю ведерко от семейного обеда.
— Думаю, на самом деле нам нужно вот это.
— И это, — агент Вэйд подталкивает ко мне пакетики с лимонными увлажняющими салфетками.
Я киваю, собираю их и сую в карман.
— Я делаю это ради Бетти — но ты ведь это знаешь, да?
— Так и думал, что какая-то причина у тебя есть.
— Я любил ее.
— Это большая любовь, Дуги.
— Мы строили планы. Мы собирались уплыть в Мексику и там основать сеть столовых.
Агент Вэйд пожимает плечами.
— Столовых никогда не бывает достаточно. Глаза агента Вэйда налиты кровью, он выглядит чудовищно уставшим, как будто душа — при условии, что она у него, конечно, была — покинула его. С момента нашей первой встречи он состарился не меньше чем на десять лет.
— Теперь остались только мы с тобой.
— Маnо a mano.
— Сечешь тему, — я киваю, хотя представления не имею, что именно сказал агент Вэйд и на каком языке.
Я смотрю на ведерко, смотрю на улыбающееся лицо седовласого военного, изображенное на нем, —лицо, которое говорит: «Заходи пообедать со мной, и я расскажу тебе все, что человеку нужно знать про войну».
— Дуги? — голос агента Вэйда прерывает мои раздумья.
—Да?
— Мой пистолет смотрит тебе в пах.
Агент Вэйд заставляет меня проехать через весь город — обратно ко мне домой. Мы припарковываем машину, а потом, держа пистолет в кармане куртки и направив его дуло мне в поясницу, он заставляет меня войти внутрь. Я по-прежнему не чувствую страха и точно знаю, что выберусь из этой истории — как только придумаю какой-нибудь подходящий план. Правда, пока что это не получается.
Парадная дверь захлопывается за мной.
— Присаживайся.
Я иду к дивану, но меня подталкивают к деревянному стулу, который стоит у обеденного стола.
— Диван мой.
Я позволяю подталкивать себя вперед, смотрю, как агент Вэйд ногой выдвигает стул, и сажусь. Ведерко бесцеремонно брошено на столе передо мной. Агент Вэйд идет к дивану и плюхается на него, все это время держа меня на прицеле.
Он тянется за своим портфелем, роется в нем и достает крошечный портативный диктофон — штучку из тех. которыми пользуются бизнесмены, когда хотят выглядеть важнее, чем они есть на самом деле. Агент Вэйд ставит диктофон на кофейный столик, нажимает на кнопку записи и смотрит на меня.
— Я напечатаю это позже.
— Что напечатаешь?
— Твое признание.
Я не вполне уверен, что все правильно понимаю. Агент Вэйд видит это и повторяет, медленно и отчетливо произнося слова. И они попадают в цель так же верно, как если бы он бил меня ими в грудь.
— Я хочу услышать все. Все до последнего слова. И не думай о чем-то умолчать. Просто расскажи мне — сколько бы времени тебе ни понадобилось, — как и почему ты стал Киллером из Кентукки.
За последние четыре года я повидал множество сумасшедших, но агент Вэйд может всем им дать сто очков вперед.
— Что?! — Это так глупо, что я едва не смеюсь в голос.
— Сколько бы времени тебе ни понадобилось, Дуги.
В голове у меня начинает проясняться, внезапно я все понимаю.
— О… теперь дошло. Ты проводишь допрос. Сваливаешь все на меня, а сам остаешься чистеньким. Ну так вот, я не скажу ни слова.
Пистолет поднимается, курок взведен.
— Дуги…
— М-да, — я качаю головой, собираясь с мыслями. — М-да.
— Я отстрелю тебе яйца.
Я мгновенно прекращаю качать головой.
— Что ты хочешь услышать?
— Просто начни с самого начала.
— Тогда лучше скажи, когда было это начало.
Агент Вэйд сердито хватает диктофон с кофейного столика, останавливает запись, перематывает пленку и снова запускает запись.
— Ради бога, Дуги!
— Что?
— Да расскажи наконец свою чертову историю!
— Ты хочешь, чтобы я ее придумал, так, что ли?
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло. Как это началось, почему началось, как тебе удавалось так долго оставаться на свободе? Ты и шнурки-то на ботинках с трудом завязываешь, так что я никак не могу понять, как это ты умудрился.
Похоже, я что-то упустил. Этот кусок паззла был не на месте, даже когда я еще не открывал коробку.
— Ты совершаешь огромную ошибку. Я вовсе не Киллер из Кентукки.
В глазах агента Вэйда горит ярость.
— Дуги, ты убил Джеймса Мейсона и надел ему на голову картонное ведерко. Ты убил Мирну Лой и Чака Норриса и надел им на головы картонные ведерки. Ты убил двух мексиканцев и на них тоже надел ведерки. Ты подал объявление в газету и был в клубе в ту ночь, когда там должен был быть КК. Только никто не знал, что это ты. Я должен был догадаться, когда ты наотрез отказался связываться с КК. Должен был понять, что подошел слишком близко. Ты притворяешься тупым уродцем, но я-то знаю, кто ты на самом деле. Мне понадобилось время, чтобы сбросить эту твою личину, но все-таки я это сделал. Так что давай, Дуги, поделись со мной, а?
— Ты выбрал не того парня.
— Почему ты стал убивать членов клуба? Потому что хотел быть единственным? Или они мешали тебе, отвлекали от великого крестового похода? Может, они просто слишком глупые и раздражали тебя — блестящему киллеру, вроде тебя, не хотелось знаться с таким дерьмом.
— Это раздвоение личности — верно?
— Ась?
— Шизофрения. Так, кажется, это называется. Ты шизоид, да?
Агент Вэйд на мгновение замолкает и смотрит на меня, нахмурившись.
— Мы о тебе говорим, а не обо мне.
— Правда, что ли?
— Дуги, этот пистолет заряжен. —Терпение агента Вэйда явно на исходе, он прицеливается мне в пах, но мне везет.
— Может, дело в курице. Может, они кладут туда что-то, на что у тебя аллергия. Надо было сделать анализы.
