Джиллиан Хоффман - Возмездие
– Номер дела? – резко оборвала ее Майклс хрипловатым усталым голосом. Вероятно, ей приходилось искать сотни документов в день для различных людей, и, очевидно, у нее не было времени на долгие разговоры.
– Как я сказала, у меня нет полной информации. К сожалению, я располагаю только старой газетой за 1989 год.
– А фамилия подозреваемого у вас есть?
– Нет. Судя по статье, подозреваемый не был идентифицирован. В этом и заключается проблема. Мне нужно больше знать об этом деле, поскольку оно может быть связано с тем, которое я веду сейчас.
– М-м-м. Нет фамилии подозреваемого... А фамилия жертвы? Может, я по ней что-то смогу найти.
– Нет. Ее фамилия в газете не упоминается.
– В таком случае, боюсь, я не смогу вам помочь. – Последовала короткая пауза. – А дата совершения преступления у вас есть? Адрес? Фамилия следователя? Что вообще есть?
– Дата есть, шестнадцатое сентября 1989 года. Адрес: улица Шиллера, один-один-шесть-два. Номер квартиры отсутствует. В статье сказано, что расследованием занимались сотрудники полицейского управления Чикаго.
– Хорошо. Этого может оказаться достаточно. Не вешайте трубку. Мне нужно включить поиск и потом кое-что проверить. Это может занять какое-то время.
Ровно двенадцать минут спустя Майклс снова заговорила в трубку. Она была очень мила.
– Да, я все нашла. Номер полицейского отчета: Ф-восемь-девять-два-два-два-три-четыре-Х. Три страницы. Пострадавшая: Вильма Барретт, двадцать девять лет. Она подверглась нападению и изнасилованию в своей квартире на первом этаже, номер один-А, как здесь сказано. Вы это искали?
– Да. Вероятно, это то, что мне нужно. Вы можете мне сообщить, как шло расследование? Дело раскрыли?
– Подождите секундочку, мне нужно посмотреть. Нет. Нет, дело не раскрыли. Никто не был задержан. Делом занимался детектив Брена, Дин Брена. Он все еще может работать в управлении. Конечно, у нас тысячи сотрудников, и я не всех знаю, да и все это произошло довольно давно. Вас переключить на отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве?
– Не сейчас. Мне еще нужно взглянуть на полицейский отчет и выяснить, связан ли он вообще с делом, которое я веду здесь. Вы можете переслать его по факсу?
– Конечно. Вероятно, это займет пару минут. Диктуйте номер.
Си-Джей продиктовала нужный номер и бросилась к аппарату. Секретарская, где находился факс и сидела Марисол, представляла собой лабиринт из десяти отсеков с письменными столами, разделенных перегородками.
Си-Джей чувствовала себя как толстый ребенок, который без приглашения появляется на празднике у летнего бассейна, одетый в джинсы и парку. Она знала, что этот лабиринт – не ее место. Смех и болтовня, которые звучали в помещении, стихли, как только ее заметили у факса. По секретарской пролетел молчаливый сигнал тревоги, и воцарилась напряженная тишина.
У сотрудников прокуратуры штата, как предполагала Си-Джей, и у служащих различных корпораций существует некий порядок, о котором не говорят вслух. Представители администрации общаются с представителями администрации, юристы с юристами, а секретари, координаторы по вызову свидетелей и средний юридический персонал без диплома юриста общаются с секретарями и мелкими клерками. Нарушения границ случались, но это было необычным и нечастым явлением. Си-Джей в эти минуты определенно нарушала негласно установленные правила. Она являлась помощником прокурора, представителем администрации и дипломированным юристом. Кроме того, она была начальницей Марисол, которую поддерживали коллеги. Поэтому когда Си-Джей вошла в лабиринт, враг стал пристально наблюдать за ней.
Она неловко улыбалась секретаршам, которые бросали на нее взгляды, и молча молилась, чтобы факс пришел побыстрее. Большинство секретарш также неуверенно улыбались ей. Наконец аппарат загудел и из него вышел факс на пяти страницах. Выдав последнюю прощальную улыбку, Си-Джей закрыла за собой дверь и вернулась в кабинет.
К семи вечера она уже поговорила с архивами шести полицейских управлений и получила по факсу копии всех полицейских отчетов.
Во всех случаях повторялся способ проникновения в квартиру, жилище жертвы всегда располагалось на первом этаже, нападение неизменно происходило среди ночи. Действовал преступник по своей обычной схеме: жертвы связывал, в рот вставлял кляп. Их всех насиловал мускулистый незнакомец в клоунской маске, с рыжими патлами и большими бровями, огромным красным улыбающимся ртом; или в резиновой маске инопланетянина с черными глазами и мерцающим ртом. У него всегда имелся зубчатый нож, который он использовал, чтобы приструнить жертвы. Орудия пыток в каждом случае были разными, но каждое оставило шрамы. Потерпевшие описывали, как их насиловали пивными бутылками, искривленными металлическими предметами и щетками для волос. Женщины пострадали физически, наиболее значительными были травмы в области наружных половых органов и матки, грудь исполосована зубчатым ножом. И ни в одном случае преступник не оставил никаких следов. Ни спермы, ни волос, ни тканей, ни отпечатков пальцев.
Однако Си-Джей с уверенностью могла сказать, что это Бантлинг: он знал о своих жертвах буквально все. Интимные детали использовались как оружие и сами по себе представляли форму пытки. Любимые рестораны, духи, тип мыла, размеры одежды, модельеры, часы работы, имена бойфрендов. Он точно знал, какие оценки были у студентки Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, сколько денег пришлось снять с кредитной карточки «Виза» за последние три месяца барменше из Голливуда. Дни рождения, годовщины, прозвища...
Это был Бантлинг, Си-Джей не сомневалась. Больше не сомневалась. Ни одно из дел не раскрыли, ни одно не связали с другими. Никого не арестовали, никаких подозреваемых не было. Пока.
Но будет ли это теперь иметь значение? Си-Джей снова вспомнила разговор с Бобом Шурром из прокуратуры Куинса, состоявшийся два дня назад. Она почти боялась услышать ответ, который уже знала. Даже если можно будет передать дело в суд – на что было мало надежд, учитывая отсутствие улик в каждом случае и вероятный отказ жертв дать показания в суде, – не истекли ли сроки давности? Изнасилование в Чикаго произошло более десяти лет назад. Си-Джей сомневалась, что останется время для передачи дела в суд, но не очень удивилась, когда по системе «Лексус-Нексус» нашла законы штата Иллинойс и выяснила, что там срок давности составляет десять лет. Как и в ее случае, тут ничего не поделаешь.
Но последнее изнасилование в Калифорнии произошло чуть больше шести лет назад. Си-Джей знала, что в последние годы некоторые штаты изменили законы, ужесточив наказания за преступления на сексуальной почве. Калифорния определенно являлась одним из наиболее либеральных штатов. Си-Джей нашла свод законов штата Калифорния на сайте и принялась искать срок давности по преступлениям на сексуальной почве. Ей захотелось расплакаться, когда она прочитала ответ.
Шесть лет с даты преступления. Она опоздала на пять месяцев.
Глава 36
Доминик провел выходные, допрашивая нынешнего и предыдущего начальников, коллег по работе, соседей и девушек Уильяма Бантлинга. Он пытался выяснить, что представляет собой Бантлинг и как никто не заметил, что он не такой, как они, что на самом деле он чудовище, не человек. Волк, который жил, работал, играл среди овец, убивая их по одной, но никто – даже пастух – ни разу не заметил лап с когтями, или больших ушей, или острых, как бритва, зубов.
Хотя большую часть предварительных допросов уже провели другие сотрудники спецподразделения в течение первых сорока восьми часов после обнаружения тела Анны Прадо, Доминик посчитал необходимым через несколько дней снова связаться с каждым свидетелем. Детективы хорошо поработали, но Доминик любил дать людям день или два, чтобы переварить случившееся, подумать обо всем на досуге. Обычно через несколько дней на ум приходит что-то, о чем люди вначале не вспомнили или на что раньше не обращали внимания, а теперь это казалось им подозрительным.
– Знаете, агент Фальконетти, я тут подумал и вспомнил, что мой милый сосед Билл почему-то любил выносить большие восточные ковры, скатанные в рулон, из дома в машину в три часа ночи. Как вы считаете, это может что-то значить?
Еще через несколько недель Доминик снова встретится со всеми свидетелями и повторит вопросы. Он давно обнаружил, что, если проверить дно реки несколько раз подряд, иногда удается найти золото.
Бантлинг родился в Кембридже, в Англии, 6 августа 1959 года, в семьи Алисы, домохозяйки, и Франка, плотника. Он перебрался в Нью-Йорк в 1982 году и учился в институте модных технологий, который закончил в 1987 году и получил диплом дизайнера по интерьерам. Пару лет после окончания института Бантлинг работал в нескольких небольших фирмах, специализирующихся на отделке помещений, не занимая высоких должностей. Фирмы располагались в самом Нью-Йорке или его окрестностях. Затем в 1989 году он перебрался в Чикаго и там получил место дизайнера в небольшой фирме, занимающейся проектированием мебели. Через восемь месяцев она обанкротилась, и с декабря 1989 года Бантлинг работал торговым представителем в «Индо-экспрешнс», расположенной в Лос-Анджелесе. Он пять лет трудился там и жил в Калифорнии, перед тем как перебраться в Майами в июне 1994 года, где устроился в «Томми Тан дизайнс» на Собе.
