Эдуард Хруцкий - Осень в Сокольниках
— Военная литература пишет историю крови, пролитой на земле.
Она считала это необыкновенно точным.
Вообще литература изменилась за последнее время. На нее слишком много стали накладывать обязательств. Она вспомнила один из ночных разговоров дома у Вадима, он спорил со своим коллегой, который во всех несчастьях обвинял писателей, пишущих детективы. Вадим тогда сказал:
— Давайте не будем пенять на литературу. Никакая книга не научит и не отучит человека воровать. Это наша обязанность. А свои просчеты нечего перекладывать на плечи других.
Как теперь она странно живет. Думает о нем, цитирует его.
Вот уж действительно непонятен и необъясним механизм любви.
Она взяла книгу о войне, раскрыла ее посередине и прочитала первую фразу: «Рота накапливалась для атаки. Склон оврага был глинистым, осклизлым…»
Марина закрыла книгу, подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение. «Действительно Ирка права. Дура я, дура, — подумала она, — куда лечу, куда валюсь? Уехал, прислал телеграмму, и все. Борис даже из Парижа звонил. А он не мог». И вдруг в памяти всплыла летящая по улице машина, падающий Вадим, пожилой человек, раненный ножом. Она вновь услышала выстрелы и грохот бьющихся «Жигулей». И ей стало страшно. Страшно, как никогда раньше. Зазвонил телефон.
— Да.
— Это я.
— Это ты, Орлов?
— Да, милая.
— Приезжай.
— Не могу.
— Тогда я приеду к тебе.
— Невозможно.
— Работа?
— Да.
— Ты где?
— В кабинете.
— Будешь там всю ночь?
— Наверное.
— Можно позвонить тебе?
— Нужно.
Внезапно в трубке Марина услышала длинный пронзительный звонок.
— Извини.
Вадим повесил трубку.
Суханов поднялся на второй этаж и остановился у квартиры Кудина. На лестничной площадке полумрак создавал иллюзию безопасности. Он несколько часов проходил по Москве, устал. Звонил без конца Наташе, но телефон ее не отвечал. Он оказался один в родном городе. И любимый им город внезапно стал чужим. Он не принимал его такого, каким он был сейчас. И во всем этом городе жил один лишь человек, который мог понять Валентина. Прежде чем войти в подъезд, он посмотрел на окна квартиры Кудина, они теплились добрым огнем. За ними жил его друг. Так чего же ты ждешь? Дави на звонок. В этом доме тебя примут и простят. Суханов нажал на кнопку. Дверь открылась сразу, словно его ждали. На пороге стоял Олег.
— Валя? Заходи — сказал он просто, словно они только что расстались.
Суханов шагнул в прихожую. Они обнялись.
— Проходи, — сказал Олег, — я один дома.
В коридоре стоял специфический запах старых московских квартир. Он был настолько знаком Валентину, что глазам сразу стало горячо. Суханов вспомнил дом и запах этот вспомнил, он был особенно ощутим, когда он возвращался в детстве домой с дачи. Тогда он тоже жил в этом доме на Грузинском валу. Квартиру на Серафимовича отец получил в конце пятидесятых годов. В этом дворе прошло детство Вальки Суханова. И разве он мог подумать, что придется явиться сюда беглым зеком,
— Ты будешь есть? — спросил Кудин.
— Буду, Олег.
— А выпить хочешь?
— Нет. Мне сейчас нельзя пить.
Олег на кухне жарил яичницу с салом, запах ее был восхитителен для Суханова. Он сидел на табуретке, сделанной из автомобильного кресла, прислонись плечом к стене, и дремал. Кудин с острой жалостью посмотрел на него. Как же ему хотелось помочь Вале Суханову, и он знал, как это сделать. Он, Олег Кудин, по кличке Чума. Потом они ели яичницу и пили чай, а после закурили.
— Давай, — сказал Кудин, — говори, зачем пожаловал.
Ах, каким неопытным был Суханов, даже это не насторожило его. А может быть, он прислушивался только к себе? К тому, что жило внутри его, к своему горю и боли.
— Я любил женщину, Олег, из-за нее я взял на себя ограбление дачи Муравьева, из-за нее я пошел в лагерь. А она оказалась…
— Сукой она оказалась. Валя, ведь и меня три дня крутили по этому делу. Они подкинули туда мои документы.
— Как! — Суханов вскочил.
— А так. Валек. А ты прикрыл их. Что теперь?
— Поехали к ней, я хочу взять ее и отвезти в милицию.
— Потом что?
— Потом поеду в лагерь, отбывать срок.
Кудин внимательно посмотрел на Суханова. Он думал о том, смог бы он решиться на такой шаг.
— Хорошо, только позвоним моему другу, у него машина.
— Надежный парень?
— Мой друг.
— Учти, там могут оказаться опасные люди.
— Он крутой парень.
— Звони.
Зазвонил телефон, и Крылов поднял трубку.
— Крылов.
— Подъезжай к моему дому, — сказал Олег Кудин.
— Он повезет нас?
— Да. Он хочет сдать ее в милицию.
Саша положил трубку и повернулся к Вадиму.
— Кудин? — спросил Вадим.
— Да, товарищ подполковник. Суханов хочет ехать к этой даме и привезти ее в милицию.
— Поезжай. Ее дом под контролем, но очень важно, чтобы именно Суханов привез ее к нам. Если что, Саша, там будут Чумаков и Мусатов. Помни, клиенты наши опасны до крайности. Оружие применяй, судя по обстановке. Ребят сдерживай. И упаси Бог, если ее Суханов ударит.
— Есть.
У дома Кудина Саша увидел знакомые «Жигули». Один из инспекторов стоял у подъезда.
— Ты куда? — спросил он Крылова.
— Туда.
— Будешь брать?
— Нет. Поедете за нами, только аккуратно.
— Команды не было.
— Сейчас получишь.
Крылов быстро взбежал по ступенькам, позвонил. Дверь открылась, и он увидел Суханова.
— Знакомьтесь, — сказал Кудин.
— Валентин.
— Александр. Поехали, ребята?
— Поедем, — ответил Кудин, — я тебе все по дороге объясню.
Они ехали по пустой Москве, Суханов молчал, а Кудин пересказывал Крылову знакомую историю. Тот кивал, поддакивал, возмущался, всем своим видом показывая искреннюю заинтересованность в происходящем. Не доезжая Театра им. Вахтангова, они въехали в переулок и остановились у большого старого дома.
— Ты, Валя, ее окна знаешь? — спросил Крылов.
— Конечно.
— Горят?
— Нет.
— Пойдем позвоним.
Они вошли в автоматную будку, набрали номер 241-78-74, Телефон молчал.
— Будем ждать.
— А вдруг она в отпуске? — спросил Кудин. — У Вальки каждая минута на счету.
— Будем ждать, — твердо сказал Саша и нажал на локоть Кудина.
Он уже знал, что Наталья Васильевна Кольцова находится в Москве, что она подала документы на вступление в брак с бельгийским подданным Альбертом Корнье, вице-директором посреднической фирмы из Антверпена.
Они ждали, а время шло и шло. И каждый из троих думал о своем. Правда, Саша трижды звонил жене, успокаивал ее, но на это никто не обратил внимания. Только Кудин ехидно поинтересовался, почему он его не позвал на свадьбу.
Шло время. Окна были темны, и телефон глух.
Наконец, когда начало светать, в переулок ворвался «ситроен», приземистый и дорогой. Он, качнувшись на рессорах, остановился у подъезда. Дверь распахнулась, и вышла Наташа. Все замерло, и сердце покатилось куда-то. И сразу стал слабым Валентин Суханов, увидев в полумраке улицы знакомый силуэт.
— Иди, — сказал Кудин, — иди. Валя.
Наташа что-то говорила по-французски, прощаясь с водителем, наклонясь к окну машины. Машина рванулась, она послала ей вслед воздушный поцелуй. А когда обернулась… она увидела Суханова. Он стоял в шаге от нее. Стоял спокойно, засунув руки в карманы брюк.
— Нет, — прошептала она и сделала шаг назад.
Суханов стоял и улыбался, но она увидела, как много прячется за этой улыбкой.
— Нет, — крикнула она и шагнула назад.
— Стой, сука, — сказал человек за спиной и крепко взял ее за руку.
— Иди в машину, Наташа, — спокойно, даже слишком, произнес Суханов.
— Зачем? — холодея от ужаса, спросила она одними губами.
— Мы совершим маленькое свадебное путешествие. У нас же его не было. Ты сделала так, что я уехал один.
Она оглянулась и увидела третьего, стоявшего у машины.
— Не надо, Валя, не надо, я молодая, я жить хочу.
— А ты и будешь жить. Я не собираюсь убивать тебя. Ты перепутала нас со своей компанией. Мы гонщики, а не урки.
Она словно во сне села в машину на заднее сиденье между двумя неизвестными парнями, а за руль сел Суханов. «Жигули» сорвались с места и, не обращая внимания на знаки, рванули к бульварам.
Промелькнула Никитская площадь, потом Пушкинская, на Петровке Суханов повернул налево.
— Направо в переулок, к тому входу, — сказал парень, сидевший рядом с ней.
Машина остановилась у подъезда, и сразу вслед за ней подлетела другая.
— Вылезай, — сказал Суханов.
И она вышла на улицу. Страх настолько овладел всем ее существом, что она плыла, словно во сне, подчиняясь какой-то чужой, недоброй воле.
— Пошли, — сказал Крылов.
Они строем вошли в подъезд. Там их уже ждали. Суханов увидел невысокого человека в очках и с изумлением услышал, как Саша сказал:
— Валентин Суханов явился с повинной, товарищ майор, он помог нам задержать подозреваемую Кольцову.
