Деон Мейер - Смерть раньше смерти
— Можно мне мой блокнот?
— Скажите, Мэттью, вы просто рассеянный или у вас просто такая манера располагать к себе воров и негодяев? — Анна Босхофф протянула ему блокнот. Он взял куртку, вынул оттуда сигареты, закурил. — Вам известно, что курить — здоровью вредить?
— Я курю «суперлегкие» сигареты.
— Поздравляю. Теперь рак вам не страшен.
— Доктор, — решительно произнес Яуберт, — Феррейру убили из «смит-и-вессона» М-61. По мнению нашего эксперта по оружию, из такого пистолета, скорее всего, стреляла женщина.
— Ну и что?
— Не вписывается в вашу теорию, доктор.
— «Доктор». Вы говорите прямо как священник какой-то. Называйте меня Анной. Какой я вам доктор! Я люблю, когда мужчины грубы со мной. Ставят меня на место. Конечно, это вписывается в мою теорию! Если у вас есть маузер, у вас уже есть большой пистолет, и не важно, насколько у вас маленький другой орган…
— Вы уверены, что убийца — мужчина?
— Конечно нет. Возможно, убийца — женщина. Скажем, лесбиянка. Я оперирую лишь средними показателями. Пепельницы у меня нет. Придется вам открыть окно.
— Мне пора идти.
— Вы такой большой! Я имею в виду фигуру, а не то, о чем вы подумали. Люблю крупных мужчин. У маленьких слишком развит комплекс неполноценности. У них гормонов не хватает.
Яуберт смутился. Он смотрел в окно, чтобы не пялиться на ее ноги и полную грудь.
— Вы похожи на медведя. Люблю медведей. По-моему, внешность человека очень сильно влияет на характер. Вы со мной не согласны? — Она по-прежнему смотрела на него не отрываясь; ее взгляд был похож на дуло пистолета. Яуберт быстро глянул на нее и тут же отвернулся. Он понятия не имел, что ей отвечать. — Я вас смутила? Значит, вы из тех мужчин, которые предпочитают более деликатных женщин?
— Я… хм…
— Матт Яуберт, вы женаты?
— Нет, я…
— Я тоже. Разведена. Душераздирающая история. Мы не сошлись характерами. Он работал, и сейчас работает, хирургом. Мы остались друзьями. Вот и все. Теперь вы все про меня знаете.
— Ясно. — Яуберт понимал: пора брать инициативу в свои руки. Проявить характер. — Я…
Она его перебила:
— Ненавижу светские игры. Ненавижу искусственную, надуманную манеру общения. Лишние слова. По-моему, надо говорить то, что хочешь сказать. То, что думаешь. Такая манера не всем по душе. Особенно мужчинам. Мужчинам хочется быть главными, играть в игры по своим правилам. Особенно в любви. Зачем сначала нужно притворяться? Если мужчина кажется мне привлекательным, я так и говорю. Если мужчина меня хочет, он не должен сначала вести меня в дорогой ресторан и дарить мне цветы. Он должен взять меня. Вам не кажется, что так экономится куча времени?
Яуберт посмотрел на ее ноги.
— Я знаю одну восемнадцатилетнюю студентку из Монте-Висты, которая вполне согласилась бы с вами, — сказал он, и у него на душе сразу полегчало.
— Расскажите мне о ней. Она ваша любовница? Значит, вы предпочитаете молоденьких? Мне тридцать два. У меня уже нет никаких шансов?
— Она не моя любовница.
— Почему же у вас такое разочарованное выражение лица? — Не дожидаясь его ответа, Анна Босхофф продолжала: — Знаете, вы совсем другой. Не такой, каким казались мне после нашего разговора по телефону. Детектив из отдела убийств и ограблений! Я представляла себе сурового, умудренного опытом мужчину со шрамом на лице и холодными голубыми глазами. А вы, оказывается, совсем другой. Большой застенчивый мишка. И рассеянный. У меня впечатление, будто вы очень рассеянный, Матт Яуберт. Вы действительно такой?
— Немного, — сказал он и понял, что одержал победу.
— Вам известно, что живешь только раз?
— Да…
— Так живите полной жизнью!
— Я…
— Спешите жить каждый день, каждый миг.
— Мне пора.
— Я вас утомляю? Многие говорят, что я их утомляю. Но друзья у меня тоже есть, я могу это доказать.
— В суде?
Анна Босхофф улыбнулась:
— Мэттью, я буду по вас скучать.
Он положил сигареты, блокнот и ручку в карман куртки.
— Спасибо за то, что уделили мне время, док… то есть Анна.
— Видите, вы делаете успехи. Погодите, я вас провожу.
Они молча шли по коридору, вышли через веранду на солнце. Он увидел, как блестит ее загорелая кожа, голые плечи, ноги. Он увидел, как под мини-платьем двигаются ягодицы.
Она обернулась, поймала его взгляд:
— Мы с вами еще увидимся?
— Если у меня появятся вопросы…
— Тогда мы обязательно увидимся, Мэттью Яуберт. Обещаю.
27
Пресс-конференцию пришлось перенести в вестибюль Главного полицейского управления, потому что народу собралось очень много.
— Опаздываете, — попенял Клуте из управления общественных связей, увидев Матта Яуберта. Вид у Клуте был испуганный и озабоченный. — Явились две съемочные группы с иностранных телеканалов. И одна наша, с федерального канала Эй-би-си. И с платного канала «М-Нет», они расскажут про нас в передаче «Карт-бланш». Пришли и газетчики, которых я никогда раньше не видел. — Клуте побежал доложить окружному комиссару, что приехал Яуберт.
Журналисты стояли полукругом. Яркие лучи прожекторов освещали маленький столик. За столиком расположился окружной комиссар. Рядом с ним сидели начальник уголовного розыска и де Вит. Окружной комиссар поманил Яуберта пальцем.
— Ну как, есть успехи?
Яуберт сам не понимал, есть ли у него успехи. Размышлял об этом всю обратную дорогу до Кейптауна. Правда, в его размышления постоянно вклинивались мысли о докторе Анне Босхофф. Странно, как много общего у женщин, в чьей фамилии встречаются две буквы «ф»! Бонни Стоффберг. Анна Босхофф. Может быть, лишняя буква соответствует избытку гормонов? Яуберт сокрушенно качал головой. Ну кто бы мог подумать! Едва успел влюбиться в Ханну Нортир, и вот уже хочешь очутиться между ног умной докторши. Похотливый самец. Всего за неделю из застенчивого скромника-молчуна превратился в настоящего быка-производителя. Да, генерал, успехи у меня есть. Только вот… что мне с ними делать?
— Да, генерал, по-моему, есть.
— Отлично. Я начну, а потом представлю вас.
Яуберт сразу заволновался. Нет! Он не готов! Он не может сказать журналистам, что они ищут гомосексуалиста, выходца из среднего класса, возможно незаконнорожденного или усыновленного в детстве.
— Дамы и господа… — громко заговорил окружной комиссар на африкаансе, и журналисты схватили камеры и блокноты. Осветители торопливо включали прожекторы.
— Дамы и господа! — Гул в зале не утихал.
— Говорите по-английски! — выкрикнул кто-то. Зажужжали моторчики камер. Засверкали вспышки.
— Дамы и господа, спасибо… — продолжал генерал как ни в чем не бывало.
Клуте подбежал к окружному комиссару и что-то прошептал ему на ухо. Тот сначала как будто обиделся, но потом кивнул.
— Дамы и господа, спасибо, что пришли. Позвольте для начала заверить вас в следующем. Южно-Африканская полицейская служба делает все возможное, чтобы найти жестокого убивца, истребляющего людей без всякого очевидного повода.
Иногда окружной комиссар делал в английском смешные ошибки.
— Мы придаем делу очень большое значение. Оперативно-следственная группа получает всю необходимую помощь. Я не имею права рассказать вам обо всех мероприятиях, с помощью которых мы рассчитываем поймать виновного или виновных. Однако могу сообщить, что глава оперативно-следственной группы капитан Матт Яуберт получил необходимое подкрепление из числа сотрудников отдела убийств и ограблений, а также из числа личного состава с мест. Если понадобится, мы добавим ему еще людей. В Кейптауне еще не проводилась облава таких масштабов. Мы не успокоимся, пока не схватим лицо или лица, совершающие эти жестокие злодеяния. Передаю слово капитану Матту Яуберту. Потом, если у вас будут вопросы, я на них отвечу.
Окружной комиссар объявил:
— Капитан Яуберт.
Яуберт обошел стол кругом. Журналисты зашумели. Окружной комиссар встал, уступая ему свое место. В глаза ударил яркий свет. Снова защелкали камеры. Ослепленный, он ничего не видел. Садиться пришлось на ощупь. Стайка стоящих перед ним микрофонов выглядела устрашающе.
— Добрый день, — начал он, понятия не имея, о чем говорить дальше.
Журналисты ждали.
Начни с утра, приказал себе Яуберт, холодея. Чего он испугался? Ведь не в первый раз выступает на публике, дает интервью. Но сейчас их собралось так много…
— М-м-м…
Сердце глухо стучало в груди. Во рту пересохло. Дыхание участилось.
— Как вам известно…
По-английски он говорил с сильным акцентом. Неожиданно он смутился еще сильнее.
— Маньяк с маузером сегодня убил четвертую жертву.
Блокнот. Где его блокнот? Яуберт похлопал по внутреннему карману. Блокнота там не оказалось. Забрал ли он блокнот у Анны Босхофф? Другой карман. Есть, нашел! Яуберт вздохнул с облегчением. В зале нависло неловкое молчание. Кто-то хихикнул, кто-то кашлянул. Он взял блокнот и открыл его. Увидел, что руки у него дрожат.
