Скотт Макбейн - Искусство Игры
— Магистр, вам звонят. Из Конго.
— Кто?
— Не знаю. — Симз смущенно пожал плечами. — Телефон Эндрю Брендона, но звонит не он. Голос детский и очень встревоженный. Вероятно, Брендон оставил кому-то свой телефон, а тот нажал не ту кнопку.
Магистр посмотрел на часы. Поспать удалось всего три часа.
— Возвращайтесь в постель, Симз. Я разберусь.
Магистр спустился в свой кабинет. Нажал кнопку. Часть стены сдвинулась в сторону, открыв большой экран с картой мира. Он нажал другую кнопку, и на экране возникла крупномасштабная карта Конго. Оперируя кнопками, Магистр быстро определил, откуда звонят, с точностью до нескольких сотен метров. Он произнес в трубку:
— Алло?
С другого конца доносился грохот канонады.
— Алло, — повторил Магистр. — Кто это?
Через минуту ему ответил слабый мальчишеский голос:
— Обеди.
— Что произошло, Обеди? — тихо промолвил Магистр.
Мальчик молчал. Магистр перешел с английского на французский, затем на немецкий. Мальчик заговорил, лишь услышав суахили. Начал сбивчиво рассказывать, что сегодня неожиданно мятежники открыли боевые действия. Его школа разрушена, сестра лежит вот здесь, вся в крови, без движения.
Магистр слушал мальчика не перебивая. Значит, мятежники нарушили соглашение о прекращении огня, заключенное недавно с правительством Конго. Теперь быстро двигаются в сторону столицы, Киншасы. В Конго возобновилась гражданская война.
— Я скоро приеду.
В этот момент в трубке раздался оглушительный рев, где-то рядом разорвался снаряд. Телефон замолчал. Мальчик, наверное, не слышал эти слова.
Магистр вызвал помощника.
— Симз, я должен лететь в Конго. Немедленно.
— Но у вас на завтра намечено очень много дел. Встреча с премьером Канады, селекторные совещания.
— Я знаю, Симз, — терпеливо произнес Магистр. — Однако лететь нужно. В Конго возобновилась гражданская война. Пожалуйста, соедините меня с Генеральным секретарем ООН.
Через час известие о событиях в Конго передали в телевизионных новостях. Эндрю узнал об этом в аэропорту Хитроу. Сообщение было кратким. Опять резня, гибнут люди. Мятежники захватили международный аэропорт в Киншасе. Все рейсы в страну отменены.
Эндрю сел на скамейку в зале ожидания и вытащил спутниковый телефон. Соединился со штаб-квартирой миротворческих сил ООН в Киншасе. К телефону долго не подходили, наконец трубку снял офицер связи Пол Ханлон.
— Эндрю, — Пол пытался перекричать гул, — тут полный хаос! Правительство из Киншасы сбежало. Мятежники всего в пятидесяти километрах. Будут тут менее чем через час. Мы перебазируемся на побережье. В городе нет электричества, телефоны не работают. — Он отдал кому-то распоряжение и продолжил: — Эти изверги убивают всех подряд.
— Я видел в утренних новостях.
— Где ты?
— В Европе.
— И оставайся там, Эндрю. Воздушное сообщение прервано, неизвестно, когда возобновится. Все равно ты тут ничем не поможешь. Уверяю тебя. Головорезы Умботе захватили юг, а ночью пришли в Канангу. Горы трупов. Не пощадили даже больницы. Так что теперь ни ты, ни кто другой ничего сделать не сможет. Ситуация полностью вышла из-под контроля.
— А как дети, Обеди и его сестра? Я оставил им телефон, но он не отвечает.
— Эндрю, мне очень жаль сообщать тебе это, но сиротский приют в Киквите уничтожен прямым попаданием нескольких снарядов. Один из наших сотрудников проезжал сегодня утром мимо. Из живых там никого не осталось. — Ханлон замялся. — В общем, больше мне тебе сообщить нечего. Звони иногда, если сможешь. А теперь извини, я должен идти.
Эндрю отключил телефон. Встал и направился к выходу из аэровокзала.
Назад хода нет. Игру надо довести до конца, чего бы это ни стоило.
Стадион в Киншасе уцелел. Мятежники обошли его стороной. И это не случайно, потому что их предводитель Кристиан Умботе в детстве часто сюда ходил. Ему очень нравился футбол. Однажды здесь даже играла «Манчестер юнайтед». Кровавый безумец пощадил стадион, ему были дороги воспоминания. Сейчас проходили иные состязания, на которых он был главным. Или почти главным.
Участники переговоров сидели под тентом, воздвигнутым посередине футбольного поля. Моргали под вспышками фотокамер. Утром здесь собрались журналисты из многих стран. Под палящим солнцем делали репортажи для своих телекомпаний.
— Не могли бы вы улыбнуться еще раз, джентльмены?
Кристиан Умботе пытался не хмуриться, выводя каракули на новом соглашении. Рядом сидел тучный президент Конго. Они пожали руки друг другу и заулыбались. Оскалились, как волки. Президент тоже вел себя хорошо. Не надел свою знаменитую леопардовую шкуру. Кто-то ему подсказал, что американцам и европейцам это не понравится, потому что они борются за спасение африканских хищников. Убивать людей не страшно. Их больше. Этому виду вымирание пока еще только грозит.
— Улыбнитесь!
Они снова улыбнулись, словно рекламировали зубную пасту. Камеры щелкали и стрекотали. Важное событие. Помирились два непримиримых врага. Теперь президент и его друг Кристиан получат кругленькую сумму, на которую раскошелятся западные правительства. Деньги пойдут на восстановление страны и удовлетворение их личных потребностей в пропорции один к десяти. Ради этого временно можно забыть и о распрях. Они разделят деньги по справедливости.
— Улыбнитесь!
Кристиан Умботе улыбнулся и оглядел собравшихся. Надо же, их почтил вниманием сам Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций. А где этот мудрый старик, который помог разрешить спор? Жаль, что не остался. Сфотографировались бы на память. Завтра портреты Кристиана появятся во многих газетах. Он стал знаменитостью. Это не так трудно. Нужно лишь убить побольше людей.
В полевом госпитале в ста километрах от Киншасы медсестра сопровождала человека в палату. Она восхищалась его смелостью. Поездка в эту часть страны была сопряжена со смертельным риском, тут не действовали никакие законы. А человек был спокоен и нетороплив.
— Мальчика привезли из Киквита два дня назад. Его сестра погибла. Боюсь, зрение ему спасти не удастся.
Человек сел у койки, взял маленькую руку Обеди в свои. Другой рукой мальчик сжимал разломанный пластиковый корпус телефона. Он пошевелился и пробормотал на суахили:
— Ты человек из телефона?
— Да, — ответил Магистр.
— Пришел забрать меня?
— Да.
Обеди улыбнулся. Впервые за много дней.
«Человек из телефона все-таки пришел. Я знал, он меня не оставит».
Через три недели Обеди очнулся после наркоза. Ему сделали очередную операцию. Он втянул носом приятный запах лимона и антисептиков. Простыни такие мягкие. Это уж определенно не Конго.
— Как ты себя чувствуешь?
Обеди нравился голос медсестры. Он слышал его уже много дней и представлял ее ангелом. Обеди ни одного ангела никогда не видел, но ему весьма образно описала их его сестра Шисвана. Очень приятный голос, от которого теплело на душе.
Медсестра села на стул у кровати Обеди и очень медленно произнесла по-английски:
— Скоро к тебе придет один человек. Очень уважаемый.
Она поправила его подушку и ушла.
На площадке перед главным входом в вашингтонскую клиническую больницу произносил речь президент Соединенных Штатов Дейвисон. Он говорил о новой программе развития здравоохранения. И вот речь закончена, аплодисменты стихли. Президент вошел в главный корпус больницы, чтобы перекинуться парой слов с персоналом. Он собирался также навестить одного больного.
Обеди вздохнул и с трудом повернулся на бок. Тело до сих пор болело, но еще больше болела душа. Он не переставал думать о сестре. О ее последних мучительных вздохах, когда она крепко сжимала его руку. Она так хотела остаться с ним, но Бог их разлучил. Почему? Ведь Бог такой милосердный…
Дверь отворилась.
— Это тот самый юноша, мистер президент, которого привезли из Конго.
— Спасибо.
Президент Дейвисон вошел в палату. Сел на стул рядом с Обеди. Мальчик ждал, немного волнуясь. Медсестра сказала, что это очень уважаемый человек. Похож ли он на того, из телефона?
— Привет, Обеди. Я пришел навестить тебя. — Голос уверенный и властный. Рука сжала его руку. Крепко. — Я убежден, ты поправишься. И останешься в Соединенных Штатах, если пожелаешь. — Президент говорил очень медленно, чтобы Обеди мог его понимать. Он вспомнил заснеженный пруд на далеком шотландском острове.
«У нас с этим несчастным мальчиком общий благодетель. Он попросил меня навестить мальчика, и я с радостью делаю это. Страшно подумать, если бы такое случилось с моими дочерями».
— Потерпи, Обеди. Врачи сделают все, чтобы помочь тебе.
