Михаил Март - Лифт в преисподнюю
— Ника? Торопишься на самолет?
Она обернулась. Со спортивной сумкой в руках перёд ней стоял Олег. Тот самый смазливый слюнтяй, что познакомил ее с Чаровым. Точнее, ткнул в него пальцем и исчез.
— Да, улетаю к родным пенатам. Не век же радоваться жизни, пора и честь знать.
— А я думал, ты будешь возвращаться домой в обнимку с Геннадием Устиновичем. Неужто споткнулась?
— Выскользнула золотая рыбка из рук. Жаль, конечно, но переживу.
— Догадываюсь. Он уехал. Но ты здесь не причем. У него погиб близкий знакомый, из тех, что живут здесь уже давно. Автокатастрофа. Я из газет узнал.
У Ники мелькнула надежда.
— Уверен?
— Идем. Я провожу тебя на посадку. Мой самолет через три часа.
Они направились к регистрации.
— Ты очень много знаешь о нем, будто работаешь личным секретарем, — заметила девушка.
— Почти угадала. Мой дружок на него работает и ставит меня в известность о каждом шаге Чарова.
— Чего ты добиваешься?
— Компенсации. За моральный ущерб, нанесенный мне. Кажется, скоро я его получу.
— Шантаж?
— Способов много. Важно выбрать правильный и эффективный. Я не из тех, кто без толку палит в воздух, распугивая дичь. Свою цель приходится выжидать годами, но бить надо наверняка, без ошибки.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Хочу взять тебя в партнеры.
— И что мне за интерес с тобой связываться?
— Получишь Чарова с потрохами. Никто, так как я, не знает предмет, с которым работает. Я могу быть твоей путеводной звездой. Результат должен устроить каждого из нас. Я получаю весь бизнес Чарова в Питере, а ты за границей. Здесь его доля состояния несоизмеримо больше, чем в России.
— Если он хочет свалить из России, то и капиталы свои заберет.
— Он пока не будет уезжать из Питера. Там у него слишком много всяких дел, связанных с недвижимостью. Настоящая фамилия Чарова — Ростопчин. Потомок известного московского генерал-губернатора графа Федора Ростопчина. Здесь, во Франции, немалые фамильные богатства. Я на них не претендую, кишка тонка, а ты можешь ухватить часть пирога. Но для этого тебе придется стать моим партнером. В таком тандеме мечты и грезы могут приобрести вполне реальные черты.
— Забавное предложение.
— Конечно. Мы заключим с тобой договор о сотрудничестве и нотариально его заверим. Такая бумага обезопасит меня от предательства с твоей стороны. Вступив со мной в сговор, ты уже не сможешь перейти на сторону врага. Он тебе этого не простит.
— Допустим. С чего же мы начнем?
— Через несколько дней Чаров вернется в Россию. Начнем с того, что вы случайно встретитесь. Завяжем узелок на оборванной ниточке, и плети свою паутину дальше, а я буду давать тебе нужное направление.
Плевать Ника хотела на все его слова. Она думала совсем о другом. Неужели такое возможно? Она, потомственная княгиня Оболенская, выйдет замуж за достойного и богатого потомка графа Ростопчина! Ника неплохо знала русскую историю, и ей не требовалось сидеть в библиотеках с энциклопедией в обнимку, чтобы выяснять, кто такие Ростопчины.
От слез и след простыл. Когда самолет взмыл над облаками, девушка представила себя в подвенечном платье. Вот только она не знала, сколько пройдет времени до счастливой минуты, с какими трудностями будет сопряжено ее продвижение к цели.
Жизнь всегда имеет более сложный рисунок, чем тот, который человек создает в собственном воображении.
7
На третий день после похорон брата Катя прощалась с Чаровым. Геннадию надо было возвращаться в Россию, где его ждали дела.
Они решили пожениться через сорок дней, когда закончится траур. В связи с переездом Чарова во Францию возникало немало проблем. Как быть с российским бизнесом? Для того чтобы закрыть все дела, продать недвижимость и переправить деньги за рубеж, понадобится минимум год, а то и больше. Посоветовавшись с адвокатом Катрин Пуартье и взвесив все за и против, они пришли к такому решению: Чаров должен сделать дубликаты своих паспортов и ряда других документов. Во Франции он зарегистрируется по дубликатам и возьмет фамилию жены, превратившись в гражданина Франции Пуартье. В дальнейшем они планировали сменить фамилию на Ростопчиных, приложив к этому нужный пакет российских документов.
После отъезда Чарова Катрин начала приготовления к свадьбе. Она сгорала от нетерпения, но, тем не менее, не забывала о практической стороне. Никому еще не удавалось оставить ее в дураках. Ее даже в карты никогда не обыгрывали и не потому, что она была великолепным игроком или ей страшно везло. Катрин умела выбирать нужных партнеров.
Один такой вернулся из России после десятидневной командировки. Это был ее личный секретарь Антуан Берто. Тоже потомственный русский. В услужении у графов Ростопчиных род Беркутовых был еще с начала прошлого столетия. Служили личными секретарями, адвокатами, делопроизводителями. Брат Антуана — Борис был личным адвокатом Катрин. И тот и другой люди солидные, их расценивали как верных псов графини. Разговаривала она с ними исключительно по-русски, была требовательна, даже сурова, но и выслушивать умела, ценя в братьях прозорливость, особый склад ума, умение давать точные оценки не только обстоятельствам, но и людям.
Антуан, которому уже стукнуло пятьдесят, но остававшийся для хозяйки Антошей, стоял за ее креслом и докладывал о результатах своей командировки, инициатором которой был он сам.
— Благодаря нашим обширным связям в деловых кругах российской элиты, мне удалось получить самые подробные справки из архивов. Конечно, никаких выписок я не требовал, так как Чаров обещал самолично привезти все документы. Я лишь искал подтверждение.
— Не тяни резину, Антон. — Катя скрипнула зубами, прикусывая длинный перламутровый мундштук с не менее длинной черной сигаретой.
— После того как ваш прадед Петр уехал во Францию, а его брат Иван остался в России, он недолго продержался на плаву. Его держали на свободе, пока в нем была нужда как в консультанте и воспитателе смены специалистов. В середине тридцатых он был расстрелян. Его сына и жену также арестовали. Жена умерла, а двенадцатилетнего сына отправили в колонию для малолетних, дали ему имя Устин, а фамилии лишили. Он зарегистрирован как Бесфамильный. В пятьдесят четвертом был амнистирован, женился и в пятьдесят шестом у него родился сын Геннадий Бесфамильный, который в семьдесят шестом взял фамилию жены — Чаров. Никакой ошибки быть не может, он прямой потомок графа Федора
Ростопчина и ваш родственник. Брат в четвертом поколении.
— Я не сомневалась в этом. Гена не стал бы лгать. Он мне не навязывался в родственники. Я сама сделала ему предложение, и он его принял. В нашем романе родство не главное.
— За исключением одной детали. Он имеет те же права на фамильное наследство, что и вы.
— Какие права? Что он может знать о моем состоянии и фамильных ценностях, если я сама толком о них ничего не знаю! Уж наверное не русские кузнецы ковали свадебное ожерелье Ростопчиных! Он не на деньги позарился, а жениться на мне собирается. Ты уже ездил в Россию и удостоверился, что Гена не аферист, а солидный бизнесмен. Ну, хватит копать. Мне это уже начинает действовать на нервы.
На террасе появился Борис. Его заметили, когда он обозначил свое появление легким кашлем.
— Ну а что хорошего скажешь ты, Боря?
— Боюсь, радостных новостей я не принес.
— Когда такие слова произносит адвокат — звучит как приговор. Проходи и садись.
Антон такой чести не был удостоен и остался стоять.
— Детективы страховой компании очень внимательно изучили машину Пьера, рухнувшую в пропасть. К сожалению, она не сгорела до тла. Экспертами было установлено, что тормозной шланг надрезан острым предметом. Вывод может быть только один. Умышленное покушение на жизнь. Тормоза выведены из строя, что неминуемо должно было привести к катастрофе, и она произошла.
— И кого же они обвиняют в покушении? — холодно спросила Катрин.
— В таких случаях ищут заинтересованные стороны. Вам переходит все состояние дома Ростопчиных, вы становитесь единственной наследницей всего имущества. Если они не докопаются до истинных цифр, не узнают, что хранят в своих сейфах европейские банки, то недвижимость и земли с виноградниками, а также винозаводы оцениваются экспертами в семьдесят миллионов долларов.
Графиня обернулась и глянула на своего секретаря.
— Ты идиот, Антон. Тебе ничего доверить нельзя. С куриными мозгами за такие дела не берутся.
— У них нет никаких доказательств, — твердо заявил секретарь. — Без исполнителей невозможно вычислить заказчика. А исполнителей давно уже пожрали крабы у мыса «Лакры». Из одних подозрений не выстроишь доказательной базы. Ни один суд их не признает.
— Существует другая база, — сказал адвокат. — Детективам удалось установить, что вы, мадам, были у Люси в день ее смерти. Согласно заключению, ей была сделана инъекция. Эта инъекция и привела к гибели.
