Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним
– А что насчет книги, которую писала репортер «Майами трибюн»? Вам что-нибудь известно о ней?
Рене помедлила с ответом.
– Известно. Если что-нибудь на свете заставило Салли пойти на самоубийство, то это та самая книга. Точнее, не книга сама по себе, а выводы, сделанные в ней.
– Как вы оцениваете эти выводы?
– По мнению Салли, ее обвиняли в том, что убийцу ее дочери так и не поймали. Мы много об этом разговаривали. Салли крайне беспокоили эти обвинения.
– Вы когда-нибудь обсуждали с ней проверку на детекторе лжи, которой ее подвергли? Я ни на что не намекаю, но, насколько мне известно, детектор обнаружил ложь, когда Салли ответила отрицательно на вопрос: «Вы знаете, кто убил вашу дочь?»
– Уж кому-кому, а вам-то, человеку, занимавшемуся проблемой смертных приговоров, следовало было бы знать, что полиграф не безупречен. Уверена, машина ошибалась, если улавливала ложь.
– Был еще один момент, когда полиграф уловил ложь: в ответе на вопрос о внебрачных связях.
– Если вы хотите выяснить, была ли Салли верна своему мужу, то я этого не знаю. Она никогда не говорила мне о любовнике. Мигель никогда не звонил мне и не задавал по телефону затруднительных вопросов типа: «Привет, это правда, что вы с Салли обедали вместе вчера вечером?» Знаете, таких, какие задает муж, когда жена обманывает его.
– Давайте допустим, что Салли имела любовную связь. Была ли она таким человеком, который… как бы это получше сформулировать?..
– Который способен скрыть известные ему сведения об убийстве дочери ради спасения любовника? Ни в коем случае. Я знаю, что сказал прокурор, и знаю, что собиралась написать Дейрдре Мидоуз в своей дурацкой книге. Извините меня за резкие выражения, но все это сплошное дерьмо. Салли жила своей Кэтрин. Она ни за что не стала бы скрывать подробности убийства дочери из любви к мужчине.
– А что, если это был страх?
– О чем вы?
– Я не выдвигаю никаких обвинений. Просто хочу исследовать все гипотезы. А вдруг Салли боялась назвать имя убийцы дочери, опасаясь, что он может вернуться и убить ее саму?
– Нет. Ни в коем случае.
– Почему вы так уверены?
– Потому что хорошо знаю свою сестру.
– Вам известно, что Салли преследовал неизвестный, перед тем как убили ее дочь?
– Я узнала об этом вместе со всеми, то есть уже после убийства.
– Коль скоро Салли преследовали, почему вы отвергаете версию прокурора о том, что преследователь был ее любовником и Салли боялась назвать его убийцей дочери?
– Потому что я знаю нечто обратное. Мне известно, что после убийства дочери Салли принимала все усилия, чтобы узнать, кто преследовал ее. Она буквально охотилась на него.
Джек положил вилку на стол, обдумывая услышанное.
– Я этого не знал.
– Это правда. Если, конечно, Салли не была величайшей в мире актрисой, я убеждена, она ни разу не встречалась со своим преследователем, не говоря уже о том, чтобы влюбиться в него.
– Откуда вам известно, что она пыталась охотиться на него?
– Как я уже говорила, Салли приехала в Африку, чтобы попытаться забыть прошлое. Она была крайне разъярена тем, что убийцу дочери так и не нашли. Наконец через два года после убийства преследователь Салли связался с ней по электронной почте, когда она была здесь, в Африке. Мы ходили в интернет-кафе вместе, чтобы посмотреть свою почту, и обнаружили его сообщение.
– Как это произошло?
– Я перебрала послания, предназначенные для меня, потом Салли просмотрела то, что прислали ей. И вдруг она сильно побледнела. Я спросила, что с ней случилось, и она ответила: «Это сообщение от того самого типа, который преследовал меня до убийства».
– Вы читали его?
– Да. Вообще-то оно было бессодержательным. Просто: «Привет, как ты жила все это время?» Ничто не указывало на то, что оно от злонамеренного преследователя. Но я догадываюсь, что все сообщения от преследователей начинаются такими же словами.
– И что сделала Салли?
– Она начала поддерживать с ним связь. А раза два они даже обменивались сообщениями в реальном времени. У нее был план.
– Какой?
– Она хотела встретиться с ним.
– В Африке?
– Нет. Салли была готова улететь на первом же самолете в Майами, если бы он согласился на встречу.
– Не рисковала ли она в таком случае?
– Именно это я и сказала: «Послушай, Салли, возможно, это тот человек, который убил Кэтрин и ударил тебя ножом между ребер». И мне наконец удалось уговорить ее согласиться на более безопасный вариант.
– На какой?
– Просто продолжать общаться с ним в реальном времени и посмотреть, не выдаст ли он какие-нибудь сведения, которые помогли бы полиции поймать его.
– Помогло?
– Она пыталась. Неделю за неделей Салли пыталась хоть что-то выудить у него: чтобы он рассказал о том, где живет, на какой машине ездит. Хоть что-нибудь. Но он был хитер. Ни разу не сообщил ничего о себе. Он каждый раз выкручивался, стараясь узнать побольше о Салли: что она делает, как одета, не хотела ли бы заняться «знаешь чем, знаешь где»?
– Удалось ли ей узнать хоть что-то о нем?
– Однажды вечером Салли была в полной прострации. Пригрозила ему, что никогда больше не свяжется с ним в реальном времени, если он не назовет ей своего имени. Он назвал ей имя, но мы с Салли решили, что оно не настоящее.
– Что это было за имя?
– Черт, я не помню. Что-то несуразное.
– Подождите. Попытайтесь вспомнить.
Рене нахмурилась, напрягая память.
– Думаю, что это было… нет. Да, вспомнила. Алан Сирап.
У Джека мороз пробежал по коже.
– Алан СИРАП?
– Да, вы знаете его?
Рене явно не подозревала о том, что Сирап был шестым в списке наследников Салли, «неизвестный», которого они никак не могли идентифицировать. Джек откинулся на спинку скамьи.
– Нет, я не знаю его. Но у меня возникает ощущение, что знаю.
33
После ленча Джек заглянул под капот. Он предложил Рене отвезти ее обратно в Корхого, а поскольку она закончила все свои дела, то с удовольствием приняла это приглашение. К сожалению, у их «лендровера» появился сухой кашель заядлого курильщика. Джек был плохим механиком, но кое-чему все-таки научился, имея дело со своим старым «мустангом», оставшимся дома. Этих знаний хватило на то, чтобы догадаться: следует проверить фильтры, прежде чем снова пускаться в путь по пыльной дороге, которая привела их в Одиенне.
Тео откинулся на месте пассажира, задрал ноги на панель приборов и обмахивался сложенной газетой.
– Знаешь, мне кажется, что это все-таки сработает.
Джек проверил воздушный фильтр и сдул с него пыль.
– Откуда тебе знать? Ты за целый день и пальцем не пошевелил.
– Я говорю не о «ровере», я говорю об этом «Чапало».
– О чем?
Тео поднял бутылку.
– Это пиво сделано на основе просо; мне подарили его мои бельгийские друзья. Они сказали, что это поможет мне с похмелья.
– Блестящая идея. В следующий раз, когда перепью, я тоже хвачу этого зелья с хорошо наперченным чизбургером.
– Мм… Звучит неплохо.
Джек закрыл капот, подошел к машине со стороны водителя и оперся об открытое окно. Их машина была запаркована на аллее рядом с гостиницей. Они воспользовались небольшой тенью, которую бросало двухэтажное здание.
– Пришла ли твоя голова в такой порядок, чтобы заставить ее подумать об Алане Сирапе? – спросил Джек Тео.
Тео прихлебывал пиво и морщился, словно от переперченной закуски.
– Ничего не понимаю.
– Ты помнишь, что Салли назвала его одним из своих наследников?
– Это тот тип, который пырнул ножом Салли и убил ее дочь. И Рене говорит, что Салли собиралась лететь в Майами и встретиться с ним. Это ни в какие рамки не лезет.
– Ну так Рене убедила ее не делать этого. Она понимала, насколько это опасно.
– Или бессмысленно.
– Как это? – спросил Джек.
– Возможно, Салли не боялась встретиться с ним, ибо была убеждена, что это не он убил ее дочь.
– Ты хочешь сказать, что она намеревалась убедиться в противном?
– А?
– Она хотела встретиться с преследователем, чтобы исключить его из списка подозреваемых в убийстве дочери.
– Возможно, правда? – отозвался Тео.
– Да. Возможно также, что она точно знала, насколько опасен этот человек, но не боялась умереть. Точно так же как она не боялась этого два года спустя, когда пыталась нанять твоего брата, чтобы он убил ее.
Тео покосился на Джека. Солнце уже переместилось так, что в верхней части ветрового стекла возник надоедливый блик.
– Возможно и то и другое. Думаю, Салли ненавидела этого мистера Сирапа не менее, чем других своих наследников.
– Конечно, – ответил Джек. – Именно преследование дало повод прокурору обвинить Салли в попытке укрывательства человека, убившего ее дочь.
