Родриго Кортес - Пациентка
— Что стоишь? Проходи, — пьяно помахал ему рукой мэр.
Бергман кинул косой взгляд в сторону привольно рассевшегося на диване и тоже «под градусом» Висенте Маньяни и зашел в кабинет.
— Знакомься, Тедди, — мэр махнул рукой в сторону главы клана Маньяни, — вице-мэр нашего города Висенте Артуро Маньяни, твой непосредственный куратор.
— Что?! — остолбенел Бергман.
— А то! — пьяно хохотнул со своего дивана Висенте. — Теперь я буду наводить порядок в этом городе! И если какой-нибудь драный колумбиец хоть раз уйдет от тебя ненаказанным, пеняй на себя! Ты понял, Тедди?!
В глазах у Бергмана поплыло.
— А как же Ханнаган?
— Ты же сам знаешь, что Ханнаган уже четвертый месяц из больницы не выходит, — налил себе коньяка мэр. — А допустимый срок отсутствия — всего три месяца.
Бергман нащупал сзади себя стул, подтянул к себе и сел — ноги не держали.
— Ты мне вот что скажи, Тедди, — сверкнул маслинами глаз Висенте. — Когда ты мне убийцу журналиста возьмешь?
Бергман перевел взгляд на нового вице-мэра.
— А что… у вас есть интерес, мистер Маньяни?
Глава итальянского клана помрачнел и медленно подался вперед.
— Не надо со мной так, Тедди. Подавишься. Бергман хотел съязвить и… удержался.
— А интерес мой простой, — дохнул коньяком Висенте и снова откинулся назад. — Порядок. И пока ты его не наведешь, я с тебя не слезу. Ты все понял, Тедди?
Бергман молчал.
— Я тебя спрашиваю, капитан! — повысил голос вице-мэр. — Ты все понял?!
И тогда мэр не выдержал.
— Не надо, Теодор, не ерепенься. Тебе здесь никто зла не желает. А мистер Маньяни действительно желает лишь одного — порядка. Уж кому, как не тебе это знать.
Бергман действительно знал, что теперь, когда все почти разделено, а колумбийцы загнаны в глубокое подполье, семейство Маньяни нуждается лишь в одном — в поддержании существующего порядка вещей.
— Ну? — напомнил о себе мэр. — Ты понял?
— Да, я понял, господа, — криво усмехнулся Бергман. — Как тут не понять?
***Только этим вечером начальник охраны Висенте Маньяни — Модесто Маньяни свел все концы воедино, и цепочка «сорванные переговоры в оружейном магазине — заложница Нэнси Дженкинс — нападение на Роуз Лестер — убийство Марвина Гесселя — и снова Нэнси Дженкинс» окончательно выстроилась в одно целое.
Он подключил всех, кого сумел, и достаточно быстро выяснил, что в тот, последний день его жизни тележурналиста девятого телеканала видели выходящим из дома Нэнси. И вот тогда сомнения отпали.
Однако Модесто был осторожен. Он понимал, что ту же цепочку наверняка выстроил и начальник местной полиции капитан Теодор Бергман. И тем не менее, Бергман почему-то Нэнси Дженкинс не трогал.
«Что это? — думал Модесто. — Покрывает своих?» Так могло быть — все-таки Нэнси была женой копа, но, зная Бергмана уже восьмой год, Модесто понимал, что из простой симпатии Тедди никого покрывать не станет. Разве что за этим стоит нечто большее, например, умысел.
«Тедди пошел ва-банк?»
Нелюбовь Теодора Бергмана к главе итальянского клана Висенте была общеизвестна. Кроме того, Модесто чувствовал, что Бергман может и рискнуть — то есть плюнуть на близящуюся пенсию и отчудить что-нибудь совсем из ряда вон выходящее. Стукануть в ФБР, к примеру, или стравить кланы.
«Нет! — оборвал он себя. — Тедди убивать не станет!»
Модесто знал, как непросто человеку, выросшему на принципах служения обществу и закону, — а Тедди был именно таков, — переступить через свои принципы. Модесто и сам, когда убил первого, три дня ходил сам не свой… даже плакал. Да и все его осведомители из полиции твердили, как заведенные, что Бергман действительно расстроен этими убийствами.
«Но почему же он тогда не арестовал эту Нэнси? Что это вообще за баба такая?»
— Сильвио! — крикнул Модесто, и в дверях появился невысокий смуглый паренек.
— Да, босс!
— Назначь Джимми Дженкинсу встречу. Там же, где обычно.
— Понял, босс!
***Джимми Дженкинс получил вызов от Модесто рано утром, сразу, как только выехал на дежурство.
— Встреча на том же месте, в два, — деловито известил его вечный посыльный Сильвио,— и смотри, не опоздай.
Джимми облился потом.
— Ты все понял? — мерзко ухмыльнулся мальчишка.
— Да понял я, понял, — отмахнулся Джимми, спасая остатки самолюбия, — иди…
Сильвио еще более мерзко ухмыльнулся и отошел.
«Черт! Хорошо еще, что Роуз в больнице…» — вытер лоб Джимми.
Он попался на крючок давно, лет семь назад, а началось это с до обидного банального случая — Джимми отмазал одноклассника. Парня задержали в наркопритоне, и Джимми, еще не зная, чем это обернется, внял слезным мольбам и попросил ребят не фиксировать задержание в протоколе. А спустя пару недель бывший однокашник снова попался, но теперь он уже не просил его отмазать — он требовал.
— Мне терять нечего, Джимми, — зловеще улыбался он. — Так что выбирай сам. А не отмажешь, я тебя на первом же допросе сдам.
И Джимми отмазал — один раз, второй, третий, пятый… И лишь спустя год, когда бывшего дружка повязали в Аризоне, он вздохнул с облегчением — даже туповатый бывший дружок понимал, что в соседнем штате Джимми никто.
Тогда к нему и подошел Модесто Маньяни.
— Здорово, Дженкинс.
— Привет, — хмуро, сверху вниз, посмотрел на ближайшего помощника Висенте Маньяни Джимми.
— Помощь нужна… — улыбнулся Модесто.
— А с каких это пор полиция бандитам помогает? — хохотнул Джимми.
Модесто достал из кармана блокнот.
— Если не ошибаюсь, начиная со второго февраля 1961 года. Ты кое-кому тогда хоро-ошую услугу оказал…
Внутри у Джимми все оборвалось. Его передали из рук в руки, словно ворованный кошелек.
— Так что ты не ерепенься, Дженкинс, а слушай, что сделать надо.
С этого дня вся жизнь Джимми Дженкинса превратилась в кромешный ад. Каждый божий день, с самого утра, едва проснувшись, в ванной, за завтраком, на разводе, он принимался ждать очередного поручения от семейства Маньяни, проклиная тот день, когда решил работать в полиции. Вот и теперь…
Джимми глянул на часы: 09.25. До назначенной встречи четыре с половиной часа.
— Господи! Когда же все это закончится?!
***Модесто был доволен. Дженкинс раскололся мгновенно и рассказал о своей жене практически все.
— А откуда ты знаешь, что они с этим журналюгой в спальне сидели? — продолжал сверять показания начальник охраны клана Маньяни.
— Сын рассказал.
— И камеру ты видел?
— Видел, — печально кивнул Дженкинс. — Она ее сначала под кровать сунула, а потом в гараж перетащила.
— Ладно, иди покури, — отправил Дженкинса прочь Модесто. — Сейчас решим, как с твоей благоверной поступить.
Он тут же набрал номер нового рабочего кабинета Висенте и, поражаясь переменам и покачивая головой, дождался, когда шеф возьмет трубку.
— Маньяни, — отозвался новый вице-мэр.
— Мистер Маньяни, — строго выдерживая административный этикет, произнес Модесто, — ваше задание выполнено. Камера, считай, у нас.
В трубке шумно вздохнули.
— Что значит, считай? Где она?!
— У Нэнси Дженкинс в доме. Забрать?
— Ты что, чокнулся?! — взорвался вице-мэр. — Ты мне эти бандитские штучки брось! Как ты потом докажешь, что именно у нее камеру взял?
— А кому нужно доказать? — оторопел начальник охраны.
Висенте поперхнулся и на секунду умолк.
— Ну-у… неважно, кому! Но мне теперь главное, чтобы все по закону. В доме камера, говоришь?
— Да, мистер Маньяни, в гараже.
— Все. Жди.
***Бергман явился на вызов вице-мэра быстро. Он чувствовал, что прямо сейчас решается очень и очень многое.
— Камера нашлась, — не теряя времени, известил его Маньяни.
«Еще бы она не нашлась… — подумал Бергман. — Сам же, небось, и положил ее туда, где она „нашлась“…»
— И где?
— В доме Нэнси Дженкинс, — изучающе заглянул Бергману в глаза Висенте.
Бергман обомлел. Он и сам время от времени подумывал о Нэнси — эта женщина постоянно умудрялась вляпываться во всякие неприятности, но как на нее вышел Висенте, начальник полиции не представлял.
«Господи! Это же Джимми!» — пробило Бергмана острое понимание, кто мог сдать Нэнси.
— Я надеюсь, ты все по закону сделаешь? — усмехнулся Висенте. — Обыск… ордер… арест…
— Не торопитесь, мистер Маньяни, — сказал Бергман.
— Почему? — удивился вице-мэр.
— Именно потому, — мстительно улыбнулся Бергман, — что все надо делать по закону.
***Нэнси промучалась всю ночь и еще полдня, а к половине третьего, встретив и накормив пришедших из школы детей, решила, что больше прятаться не будет. Вытащила и сунула в багажник увесистый чемоданчик с камерой Марвина Гесселя, завела машину и, разминувшись с лично выехавшим к ней с ордером на обыск Бергманом на каких-то пять-семь минут, отправилась в Хьюстон.
