Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

Когда Кьель и Лео шли через приемную, сидевшие там пациентки доктора Джекса без всякого стеснения строили им глазки.

Вновь оказавшись на улице под дождем, Кьель признался:

– Бесит меня этот тип.

– Зато мы нашли дантиста, – возразил Лео. – А бывшая метамфетаминщица черта с два смогла бы оплатить квартиру в новом комплексе или позволить себе услуги такого вот Жан Жака. Разве что она прошла элитный апгрейд…

– Может, сутенер раскошелился, чтобы ее малость отмыть, и зарядил на работу, чтобы отбить бабки? Судя по снимку из «Харбор-хауса», Хокинг стало просто не узнать.

Лео глянул на него снизу вверх, изогнув бровь:

– С каких пор мужики платят бешеные бабки, чтобы сунуть в пасть Медузе? Что-то я не просекаю.

Они уже дошли до машины. Кьель, пискнув пультом, подытожил:

– Короче, без веских оснований шиш мы получим, а не ордер на изъятие финансовой документации доктора Переплюйчика.

– Значит, будем искать основания. – Лео открыл правую дверцу. – Ведь кто-то оплатил зубы Хокинг, и, готов спорить на мою задницу, Джекс знает кто.

Когда Энджи и Мэддокс приехали в загородный клуб «Оук Бей», уже начинало темнеть. Крытые теннисные корты сияли в декабрьских сумерках белым светом, как инопланетные летающие тарелки.

– Без ордера они не станут разговаривать о членах клуба, – сказала Энджи, когда они вошли через большие стеклянные двери. Пол в холле был выложен плиткой, а негромкой мелодии флейты вторили доносившиеся из зала тупые удары тугих ракеток о теннисные мячи. Изумительно сложенная блондинка-секретарша с бронзовым загаром улыбнулась при виде вошедших, показав идеально ровные, отбеленные зубы. Паллорино подумала, что загар получен в каком-нибудь из соляриев «Оук Бей».

Пока Мэддокс расспрашивал эту «мисс Швецию» о Джоне Джексе, Энджи, привлеченная звуками игры, заглянула в зал.

– Здравствуйте, – улыбнулась она тренеру, выходившему с корта в окружении группы подростков. Тренер лет тридцати шести, загорелый, с телом Адониса, был в дизайнерском спортивном костюме. Каштановые волосы с мелированием рассыпались в художественном «сёрферском» беспорядке. Энджи взглянула на его бейдж: – Серж Радикофф? Рада познакомиться. Я слышала, вы тренировали Рика Батлера?

Он прошелся глазами по фигуре Энджи и улыбнулся, дерзко глядя ей в лицо. Энджи не ошиблась – перед ней настоящий донжуан.

– У Рика прекрасные данные, это один из моих лучших учеников.

В речи Радикоффа слышался восточноевропейский акцент.

– Говорят, он – ваш протеже, а вы – его спонсор.

Серж обтер лицо концом белого полотенца, висевшего на шее, и отпил воды из бутылки.

– У Рика талант, он далеко пойдет, но без помощи он не смог бы себе позволить ни такого клуба, ни моих уроков.

Стоя у ограждения, Энджи смотрела, как какие-то молодые парни по очереди отбивают мячи, подаваемые теннисной пушкой.

– Значит, вы прославитесь за его счет. – Она повернулась к Радикоффу: – Джона Джекса тоже вы тренируете?

Радикофф замолчал. Несколько секунд тишину нарушал лишь гулкий стук мячей. Один вдруг ударился в ограждение рядом с ее лицом. Энджи напряглась.

– Я – тренер клуба, – ответил наконец Радикофф. В его взгляде появилась осторожность. – Мне платят, чтобы я учил тех, кто хочет заниматься. – Снова пауза. – А кто вы?

– Энджи Паллорино, – сказала она, широко улыбнувшись и протянув руку: – Полиция Виктории. Я слышала, Джекс играл с Батлером?

Радикофф быстро огляделся.

– К чему вы клоните?

– Джекс встречался с бывшей девушкой Батлера, Грейси Драммонд. Грейси убили, и мы сейчас выясняем ее передвижения и контакты за последние недели.

Радикофф вздрогнул.

– Но… это же не она «кладбищенская девушка», про которую говорили в новостях?

Энджи выдержала его взгляд.

– Драммонд приходила сюда смотреть, как тренируется Батлер. Здесь она, как я понимаю, и познакомилась с Джексом.

– А я при чем?

Краем глаза она заметила, что к ним направляется Мэддокс.

– Где можно найти Джекса?

Лицо Радикоффа тут же стало ледяным.

– Извините, мне не разрешается вступать в дружеские связи с членами или гостями клуба. И вообще, контрактом мне запрещено говорить о них.

Подхватив со скамейки спортивную сумку и ракетки, он зашагал прочь. Энджи смотрела ему вслед. Красивые ноги. Удивительно красивые ноги. И идеальная задница.

Мэддокс подошел и остановился рядом, проследив за ее взглядом. Энджи покосилась на него – синие глаза уже смотрели на нее. От него буквально волнами исходила странная энергия.

– А если бы это он вошел тогда в ночной клуб?

– Никогда, – тихо сказала Энджи, – больше об этом не заговаривай.

Со стесненным сердцем она направилась к выходу. Ею двигала непривычная смесь воинственности и чего-то похожего на стыд. Энджи было неприятно, что Мэддокс знает о ее пристрастии, что он ее осуждает и припомнил достопамятный случай в рабочем контексте, но еще противнее было, что ей не все равно, что думает Мэддокс.

Она довольно долго простояла под дождем у «Импалы», и Мэддокс наконец показался на пороге клуба. Энджи успела порядком вымокнуть, когда он открыл машину, но уселась молча. Он завел мотор и включил печку, а сам вывел свою дворняжку на коротенький променад. Вернувшись, он не торопясь налил псу воды в миску из бутылки, которую отыскал в багажнике.

– Что ты узнал от «мисс Швеции»? – требовательно спросила Энджи, когда Мэддокс сел за руль.

– По нулям. А ты от этого Джимми Коннорса?

Энджи, стиснув зубы, отвернулась к окну. Мэддокс выехал на дорогу.

– Джон Джекс – член клуба, как мы и подозревали. Его тренирует Серж Радикофф. Узнав, что я коп, он сразу замолчал. Поговорим с Риком Батлером – узнаем больше.

Вместо того чтобы ехать в отделение, Мэддокс свернул налево, одновременно шаря на заднем сиденье и не отводя взгляда от мокрой дороги.

– Куда мы едем? – не выдержала Энджи.

– Можешь достать плед?

– Что?

– Плед, за моим креслом. Накрой Джека-О. Холодно, а у него шерсть выбрита. После второй операции у него, по-моему, иммунитет ни к черту.

Энджи нахмурилась, но дотянулась и взяла плед. Когда она накрывала им собаку, Джек-О зарычал и щелкнул зубами. Энджи отдернула руку.

– Вот зараза, чуть не тяпнул!

Губы Мэддокса изогнулись в сдерживаемой улыбке.

– Что смешного?

– Наверное, чувствует, что ты его недолюбливаешь.

– Ну и недолюбливаю, что с того? А что там любить?

Мэддокс искоса взглянул на нее.

– Нет уж, ответь, почему тебе нравится эта собачонка? – разошлась Энджи.

– Хочешь правду?

– Только правду!

– Потому что с ним мне легче на душе. Будто от меня все же что-то зависит. – Он пожал плечами, снова свернул за угол, остановился на светофоре и повернул голову к Энджи: – На этой работе такое ощущение возникает не всегда.

«Я сажаю негодяев, я хорошо умею это делать, папа. Чертовски хорошо. Благодаря мне мир становится лучше.

– Неужели?

– Да! Иногда…»

Мысли Энджи перескочили на Тиффи, которую не удалось спасти, на Хаша, который скончался по ее вине, а теперь без него пусто и плохо. Энджи думала о полных муки и горького укора глазах Лорны Драммонд, которая не удержалась на ногах от страшной новости, а опустилась на пол, скуля, как животное. Все это вдруг разом навалилось на Энджи, и ей стало трудно дышать.

– Куда мы едем-то? – уже тише повторила она.

– Надо отвезти Джека-О. Базьяк разорился на пиццу к вечернему брифингу, а я наконец нашел барбосу няньку: старик из гавани согласился за ним присмотреть, хотя бы пока этом в расследовании что-то не прояснится.

– Почему из гавани?

– А я живу в Западной бухте на старой яхте. Пытаюсь ее ремонтировать, но одно починишь – другое ломается. Надеюсь, когда потеплеет, удастся что-то наладить.

– Ты еще и моряк?

Мэддокс коротко засмеялся:

– Мы с супругой мечтали обзавестись к пенсии собственной яхтой, когда Джинн вырастет и будет жить отдельно. Плавать вдоль побережья, бросать якорь в живописных маленьких бухточках. Устраивать гонки на каяках, ловить рыбу… – Несколько кварталов он молчал. – А потом мой брак развалился. Эта работа и семья практически несовместимы.