Джеймс Паттерсон - Игра в прятки
Чтобы не упасть, я обеими руками вцепилась в стол. Меня трясло. Мне было холодно. И одиноко.
Я оглянулась, стараясь отыскать взглядом Дженни и Алли. Конечно, сына в зале не было. Только дочь. Мы помахали друг другу, и Дженни расплакалась.
Страшно, невероятно и… так не должно быть!
— Внимание! Всем встать!
Для судебного клерка наступил момент славы. Все взоры обратились к нему.
Хорошо. Значит, от меня наконец-то отстали.
Суд начался.
Суд над убийцей.
Суд надо мной.
Глава 92
Во всем этом было что-то неестественное. Что-то лишнее, не вписывающееся в картину. Или, может быть, совсем наоборот. Может быть, чего-то не хватало.
«Что за дела! В чем тут фокус?» — снова и снова спрашивала себя Норма Брин.
Как могло получиться, что Уилл Шеппард был убит всего лишь одним, во многом случайным выстрелом? Как получилось, что Мэгги Брэдфорд ухитрилась ухлопать своего мерзавца-муженька, уже падая или даже грохнувшись на землю? И тем не менее она его укокошила. В этом сомнений быть не могло.
В сотый или, может быть, уже в тысячный раз Норма рассматривала фотографии, сделанные полицией на месте преступления сразу после обнаружения тела Уилла Шеппарда.
Он лежал лицом вниз.
Не повезло тебе, Уилл…
Или ты планировал нечто в этом духе? Может быть, ты сам выстрелил себе в лицо, чтобы насолить Мэгги? Какую игру ты вел, жалкий подонок?
Итак, еще раз. Он убегал. Это следует из следов. Мэгги преследовала его. Они схватились. Она выстрелила ему в голову. Он упал.
Все. Конец фильма. Уилл Шеппард выбывает из игры.
И начинается совсем другая история. История, в которой все запутано и ничего не ясно.
Как будто тысяча холодных ножек пробежали по ее спине. Что-то не укладывалось в картину. Что-то было не так. Но что? Что, черт возьми?
Какой же детали недостает в этой дешевой головоломке?
Надо провести несколько экспериментов. И конечно, призвать на помощь удачу. Шары в воздухе, и задача жонглера не позволить им упасть. Она обязана найти что-то, что поможет Мэгги Брэдфорд выйти из тюрьмы.
Чтобы снова убивать?
Глава 93
Смешно, хотя мне и не до смеха. Надо же, прокурор — мой поклонник. По крайней мере был им.
С Дэном Нижински меня познакомили на одной из вечеринок в доме Натана Бейлфорда. Он пришел туда с женой, совершенно заурядной на вид женщиной в огромных, овальной формы, очках и абсолютно без макияжа. Помню, я еще удивилась, что такой привлекательный мужчина, как Нижински, не женился на какой-нибудь красавице. Потом мы с ней разговорились, и я невольно прониклась к ней симпатией. Супруги сообщили, что они оба — мои поклонники. Вот радость-то!
Так или иначе, но теперь Дэн Нижински мне совсем не нравился. Пугающе высокий, он обращался к присяжным так, как обращается учитель к любимому классу.
— А он хорош, — шепнула я, наклонившись к Натану.
— Мы тоже, — ответил он, но его уверенность почему-то не распространилась на меня.
Жюри присяжных состояло из секретарши лет двадцати с небольшим, директора средней школы, двух домохозяек, трех пенсионеров, один из которых был армейским полковником в отставке, писателя на вольных хлебах, двух бизнесменов, клерка из местного представительства «Форда» и «временно безработного» актера.
Шесть мужчин и шесть женщин. С разным социальным статусом. Наделенные правом освободить меня. По крайней мере я на это надеялась.
* * *Большой любитель моих песен Дэн Нижински снова говорил обо мне. Однако теперь он взял слово вовсе не для того, чтобы петь дифирамбы.
— Вам предстоит услышать свидетельства, бесспорно доказывающие, что обвиняемая, Мэгги Брэдфорд, на протяжении нескольких недель обдумывала план убийства своего мужа, Уилла Шеппарда.
Вы убедитесь, что само это заранее подготовленное убийство было осуществлено чрезвычайно хладнокровно в тот момент, когда Уилл Шеппард пытался убежать, спасая свою жизнь.
Вы узнаете, что Уилл Шеппард не был идеальным мужем, но какими бы ни были его грехи, они никоим образом не могут служить оправданием убийства.
Вам будут предъявлены такие более чем убедительные свидетельства, что ни у одного из вас не останется ни малейших сомнений в том, что Мэгги Брэдфорд виновна в убийстве первой степени и должна быть наказана в полном соответствии с требованиями закона.
Дэн Нижински направился к своему столу, однако, сделав несколько шагов, внезапно остановился и повернулся к присяжным, как будто то, что он собрался сказать, только что пришло ему в голову, хотя я могла бы поклясться, что и этот прием, и вообще все выступление были тщательно и многократно отрепетированы и опробованы.
— И еще одно, о чем я забыл упомянуть. Убийца, иметь дело с которой приходится нам здесь, не совсем обычная женщина…
— Возражаю! Ваша честь, — подал голос, поднимаясь с места, Натан Бейлфорд, — окружной прокурор навешивает ярлыки на мою подзащитную. Она не убийца.
— Возражение принято.
— Ее имя, Мэгги Брэдфорд, известно всему миру, но это не та женщина, которую вы видите по телевизору, ибо телевидение подает нам придуманные, вымышленные образы, но не правду. Она вовсе не так мила, как ее голос, не так очаровательна, как ее мелодии, не так милосердна и добра, как слова ее песен.
Не забудьте отделить Мэгги Брэдфорд, певицу и автора песен, звезду, от реальной, истинной Мэгги Брэдфорд, женщины, сидящей перед вами по обвинению в совершении ужасного, отвратительного преступления.
Не идите на поводу у навязанного вам средствами массовой информации и окутанного ореолом славы образа.
Настоящая Мэгги Брэдфорд имела доступ к оружию. Настоящая Мэгги Брэдфорд знала, как спустить курок. Настоящая Мэгги Брэдфорд без раздумий отняла жизнь у другого человека. Почему? Потому что ей позволено все. Потому что она звезда.
Я заканчиваю. Когда звезда падает, то, пронзая атмосферу, вспыхивает, а потом гаснет. Для Мэгги Брэдфорд, уважаемые леди и джентльмены, члены бюро присяжных, такой атмосферой являетесь вы. Вы — охранители и воплощение правосудия, и благодаря вам она никогда не засияет снова. Не должна засиять снова.
Глава 94
Следующим выступил Натан Бейлфорд, который с красноречием и страстью, не уступающими красноречию и страсти прокурора, изложил точку зрения защиты. На протяжении обеих речей меня не оставляло ощущение, что они говорят о ком-то другом. Чувство изолированности, разобщенности с миром, появившееся в тот самый момент, когда меня обвинили в убийстве Уилла, вернулось снова.
— Окружной прокурор нарисовал здесь весьма непривлекательный портрет. Портрет хладнокровной убийцы, — негромким, глуховатым голосом начал мой защитник. — Точнее, это отвратительный и жуткий портрет, и вполне точный, когда речь заходит об убийцах. Но он не имеет никакого отношения к Мэгги Брэдфорд, в чем вы убедитесь, когда услышите рассказы ее друзей, коллег и ее самой.
Я выпрямилась и, взяв ручку и листок бумаги, быстро написала записку Барри: «Мы ведь договорились, что я не буду давать показания. И я не буду!»
Он тут же настрочил ответ: «Отлично. Тогда скажи, почему ты застрелила Уилла!»
Я снова: «Нет. Не могу».
Боже, сколько раз я говорила им, что не стану выступать в суде, не стану давать показания. Я просто не могла это сделать. У меня были на то свои причины, и я знала, что не открою рот даже в том случае, если мне будет грозить пожизненное заключение.
Глава 75
— Мистер Шеппард?
— Слушаю.
— Мистер Шеппард, меня зовут Норма Брин, и я звоню вам из Нью-Йорка. Вы, вероятно, не знаете, кто я…
— Ошибаетесь, мисс Брин, я знаю, кто вы. Вы расследуете убийство моего брата. Здешние газеты тоже много пишут об этом деле. Чем могу помочь?
— Видите ли, в вещах Уилла я обнаружила вашу записку. Совсем ничего не значащая. Странно, что ее не выбросили. Содержание таково: «Иди к черту, Уилл!» Можете рассказать, что вы имели в виду? По какому поводу ее написали? И еще меня интересует, почему ваш брат ее сохранил.
На другом конце провода молчали.
— Да, думаю, что могу кое-что объяснить. Уилл хотел, чтобы я принял участие в одном задуманном им деловом предприятии. Я в то время находился в Штатах, и он попросил меня приехать к нему домой. Я отказался.
— А вы всегда пользовались такими выражениями в общении с братом?
— Другого языка он не понимал. Мы никогда не были близки. Скажу откровенно, мой брат — сумасшедший ублюдок. Боюсь, что другой рекомендации он не заслужил. Добавлю только, что Уилл не из числа уважаемых мной людей.
Норма уже знала, что братья не поддерживали близких отношений. И все-таки…
— Пожалуйста, расскажите мне о нем. Конечно, вам, наверное, тоже нелегко…
