Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 1. Гремучая смесь
Петр, а как оказалось – Глеб, так звали Аниного спасителя, похоронил ее рядом с молодой березкой. Она видела, что ему еще хуже, чем ей, потому молчала. Она теперь часто молчала. Разговаривала только с собой и своим упокоенным прошлым.
А вчера, спрятав лицо, чтобы не быть узнанной, она наблюдала за похоронами и красивой женщиной у свежей могилы. А когда собралась уходить, увидела Зло из прошлого, бывшего мужа, который подвел к красивой женщине мужчину. Аня видела, как красавица убивала его словами. Пусть было не слышно слов, но мимика и жестикуляция точно раскрывали их смысл, подобный выстрелу в упор. Мужчина покачнулся и упал. Красавица что-то приказала Григорию и ушла. А когда тот пнул мужчину в бок, Анне показалось, что пнули ее саму. Она вдруг поняла, что вернулась к жизни и стала другой, сильной. Зла она больше не боялась.
Спрятавшись за кустами, Анна стала дожидаться, когда все разойдутся, а затем подошла к лежащему на снегу мужчине и попыталась поднять его.
– Ты кто? – только и смог спросить он, очнувшись.
– Живой! Слава Богу! Я думала, ты помер, – обрадовалась женщина.
– Да кто ты? – снова спросил мужчина, пытаясь подняться.
– Помолчи… Тебе надо силы беречь. Сейчас мы придем туда, где тебе помогут.
– Откуда ты взялась?
– Оттуда… – подняла она глаза к небу. – Я как увидела того, в очках, рядом с тобой, сразу поняла: хорошего не жди. Григорий – мой бывший муж.
Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.
– Потерпи немного, минут через пять будем в тепле. Там человек хороший живет, он поможет. Он многим помогает. Он и мне помог, когда я помирала. Потерпи, потерпи, хороший мой, потерпи. Слава Богу, я вовремя подоспела. Вот мы и пришли. Сейчас я Петра позову…
– Аня, ты зачем этого притащила? – услышал, проваливаясь в беспамятство Феликс.
– Его Гришка с дружками притащил на расправу к той, которая мужа сегодня похоронила. Они сильно ругались. А потом его бросили, он замерзал. Я хотела за тобой сбегать, но подумала, что эти придут и забьют его. Сама тащила. Ему помощь нужна. Тепло, лекарство…
– Я, по-твоему, должен всех убогих и сирых привечать?
– Петр, он не такой как все. Он бомжем только пахнет. А я его руки видела. И глаза, когда он на могиле с дамой разговаривал…
– Аня, это была его могила. Ладно, поговорим позже. А сейчас давай помогай, мать Тереза!..
Только потеря сознания или смерть избавляет от боли
Феликс пришел в себя от боли в руках и ногах. Как же он был удивлен, что лежал на простыни и был укрыт одеялом. Рядом сидела женщина, подобравшая его на кладбище, и меняла ему компрессы. В помещении было тепло, светло и вкусно пахло едой. Теперь он мог рассмотреть свою спасительницу.
– Спасибо вам, но вы зря все это затеяли. Я мистер Никто и Ничто. Меня уничтожили официально. Лучше бы мне замерзнуть там, в снегу, и завершить формальную часть плана моей жены.
– Глеб говорил про могилку, ну, про то, что она ваша?
Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.
– Аня, оставь нас. Мне с гостем поговорить надо, – сказал мужчина, в котором Феликс узнал того, кто принял его на свалке в первый день.
– Ну, здравствуй, Феликс Сергеевич. Все-таки встретились. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Только соплей не жуй, кратко. Хорошо?
– Хорошо.
– Кто тебе та женщина, жена?
– Да.
– За что она с тобой так?
– Не знаю.
– Может, вы бизнес не поделили?
– Она к моим делам отношения не имела.
– Феликс, это важно. Очень важно. Помнишь, когда ты приехал, я тебя встретил и попросил помочь погрузить труп бомжа в машину?
– Я не могу этого забыть. Это был мой первый день свободы. И мне было все равно, что он пахнет помойкой и трупом. Я считал это платой за свободу.
– Так вот, именно этот труп лежит в могиле вместо тебя.
– Я понял. Мне сказали, что мой адвокат разбился. Превысил скорость.
– А адвокату ты верил?
– А мне не нужно верить или не верить. Его проверили в отделе кадров. Да и уровень допуска у него был нулевой. Он у меня занимался бытовухой. Одним словом, стажер. Пришел к нам год назад.
– Феликс, я навел справки о тебе.
– Для чего? Я умер. Меня нет. И если честно, жутко огорчен, что в той машине был не я. За последнюю неделю меня арестовывали, сажали в тюрьму, выбрасывали на свалку, а потом еще и похоронили. Меня предала женщина, которой я доверял. Это страшно, когда тебе в душу нагадит человек, которого ты считал частью себя…
– Не у одного тебя растоптана душа и порвано сердце. Таких как ты, здесь тысячи. Надоело жить – собирайся и уходи. Только помни, жена твоя только того и ждет. И еще она попросила снять твою смерть на память. Убить человека легко. А вот уничтожить как личность труднее, но слаще.
– И кого же она попросила снимать мою смерть?
– Меня. Я снимал все твое пребывание на помойке. Осталось отснять финал. Но с этим я повременю. Вот справку про тебя получу. Хотя сейчас у меня на твой счет есть свое мнение. Решай, что тебе важнее: сдохнуть безымянным бомжем или вернуть свое имя? У тебя времени до утра. Все! Всем спать!
Желание понять себя и есть начало всякой мудрости
«Я где-то отстал от Хозяйки на шаг, – размышлял, глядя в потолок, Глеб. – То, что фурия не заплатит за работу, ясно. Вернее, заплатит, но проездным купоном в страну мертвых. Раньше я об этом не задумывался, но я был один. Один раз живу – один раз и помирать. А чем я занимался до сего дня? Разрушал. Разрушал хладнокровно и безжалостно, четко руководствуясь понятиями: добро-зло, плохо-хорошо, черное-белое… Раньше было все ясно. Но сейчас я понял, что есть еще и оттенки. Оказывается, черное – не всегда черное. А значит, не все, выброшенное обществом на свалку – мусор и подлежит уничтожению. Если покопаться в нем, можно найти много полезного, случайно оброненного…
А вообще общество слишком безжалостно ко всему. Многие считают, что, заплатив за вещь можно делать с ней, что угодно. Можно сразу сломать и выбросить на свалку. Такое отношение к вещам постепенно перешло и на отношение к людям. Человек стал товаром, вещью. Я сам стал вещью, бездушной машиной, за пятачок выполняющей технологическую функцию преждевременного вывоза человека из общества на свалку. Да только мусор в девяноста девяти случаях из ста может получить вторую жизнь в других формах, а человек – нет!
Три человека, недавно появившиеся в моей жизни, помогли мне увидеть, что между черным и белым есть много градаций серого. Двое из них без меня пропадут. Хотя они и сейчас пропащие. Живут с обожженной душой. Тяжко осознавать, что тебя предал близкий человек. Но у них появился смысл жизни. У Феликса, чтобы восстановить справедливость, у Анны – чтобы любить. Есть еще один человек – Оксана, и я дал ей слово вернуться. А для меня не выполнить обещание – хуже смерти.
Умирать рано. Надо бежать. И на это есть сутки. Уйти с помойки, уйдем. Не зря ж я прикормил водителя мусоровоза. Блокпост пройдем вместе с мусором и через два часа будем в городе. Поедем в своей одежде. Мало ли побирушек болтается. А в городе разберемся. Главное, вывезти Анну и Феликса. А потом потребуется помощь Феликса, его деньги и связи.
Хозяйка наша – баба ненасытная. Но меня ей не сожрать. Их пожевала и выплюнула, а мною подавится. Интересно, а смог бы Феликс уничтожить эту заразу, если бы стал ее Хозяином?» – засыпая, подумал Глеб.
Своих врагов кто сможет полюбить, тому и с мужеством не будет скучновато
Утром, разбудив Феликса, он спросил:
– Что ты надумал?
– Хочу вернуться.
– На свалку?
– Нет. В свою прошлую жизнь.
– В прошлое, Феликс, можно вернуться лишь во сне. Если хочешь вернуться, то в настоящее и строить будущее. Только два условия. Первое, я строю будущее с тобой.
– А второе?
– Все зависит от того, хочешь ли ты отомстить жене. А если хочешь, то как?
Феликс перебрал в памяти все, что пришлось пережить по вине жены. Первой мыслью было убить! Растерзать! Порвать на куски! Но как жить дальше? Жить и постоянно помнить, что женщины, которую любил, больше нет?! И нет по твоей вине? Чем он будет лучше ее?
– Я не хочу, чтобы она умерла из-за меня. Я вообще не хочу, чтобы она умирала. Я хочу забрать у нее то, что принадлежит лично мне, – высказал свои мысли Феликс.
– Деньги? – спросил Глеб.
– Нет, что ты, это пустяки. Я терял много денег. И это действует на меня, как катализатор, ускоритель, стимулятор, – потерял сто, заработал двести. С каждой потерей приобретаешь главное – опыт. Хотелось бы вернуть свое имя. Наверное, даже лучше, что официально я умер. Следствие по причине моей смерти прекращено.
